Орион Реликвий - А. Никл
Да не куда-то, а под ноготь!
Эй, старик, ты что там удумал?
— Не реагирует, видите? — забормотал он. — Любой живой человек давно бы звук издал или бы дернулся. А это… тело даже не шевельнулось.
— Не говорите так о моем сыне! — всхлипнула женщина. — Он живой! Он может жить!
Любой живой человек после такого тебе бы морду разбил. Придурок. Иголками в меня тычет, хрен старый.
В следующий миг, я почувствовал, что мою руку поднимают. А раз почувствовал, то это уже хоть что-то. Контроль над телом возвращается. Только вот, вместе с ним приходит и какое-то отчаяние.
Слабость, что ли.
— Я бы на вашем месте, снял бы с его шеи кристалл. Нельзя такие вещи порочить смертью, — старик вновь заговорил. — Понимаю, что это наследие его отца, вашего мужа, но эти драгоценности не терпят такого ухода.
— Нельзя! — тут же вспыхнула женщина. — Мой сын…
Что она все заладила сын да сын? Я своих родителей никогда и не видел. И уж после службы, знал наверняка, что их больше нет.
Тогда почему она твердит, не умолкая, что я сын? Она же про меня, да?
— Вашему сыну уже ничего не поможет, — раздраженно ответил старик. А я наконец-то, смог разлепить глаза.
Сначала картинка была пятнистая. Неразборчивая. Затем зрение начало фокусироваться, и я уставился на старика, нависшего надо мной.
Тот раздувал ноздри и что-то яростно дергал у меня в ногах.
— Ноги так и не работают!
А, так вот что он трогает.
— Но раньше же он ходил! — я не смог повернуть голову на голос. Тело слишком медленно возвращало контроль. — Ходил же! И способности у него проявлялись, он мог бы стать магом!
Боже. Что она несет? Каким магом? Что еще за старые байки, которыми нас в казарме пугали?
— Учитывая его полумертвую душу, шансов, что он станет магом — ноль. И даже если бы он ходил, он бы им так и не стал. Его сестры, уже хоть что-то, но он, — эта безманерная старая сволочь, ткнула меня пальцем в лоб. — Никогда!
Вот тут я начал закипать. Во-первых, мне было непонятно, почему я до сих пор жив. Во-вторых, я не понимал, где я нахожусь.
Что это вообще за дебильная парочка трется возле меня.
Какая-то мама и какой-то хрыч.
Рука сама собой заработала. Дернулась, а затем ко мне вернулись основные функции.
Закашлялся и схватил руку старика, который опять пытался ткнуть меня своим пальцем.
— Завязывай, — хрипло сказал я. — А то палец сломаю.
На мое резкое пробуждение отреагировали оба. Названная мама зарыдала и бросилась мне в ноги. Я же ничего не почувствовал. А вот старик вскочил со своего места и коснулся какой-то хрени, которая висела на его шее.
— Вот видите! — ревела женщина, которую я так и не успел рассмотреть. — Жив!
— Это последнее издыхание, — заявил старик, слегка раздраженным голосом.
Этого говнюка я детально рассмотрел.
Усики-щетка под носом. Зеленые глаза. Надменный взгляд и лицо, требующее кулака. По нему было видно, что он о себе слишком высокого мнения. А интонация в его голосе раздражала больше всего.
— Я просканировал больного, — он сморщил нос. — Больше не проживет. Сколько бы вы ни рыдали, это делу не поможет. Сердце почти не бьется, пульс частично отсутствует. Болезнь слишком быстро прогрессирует. А души вообще не нашел, так что… он машинально двигается.
Души не нашел? Ты что несешь?
Чуть приподнялся, посмотрел на старую брюнетку в причудливом костюме и первым делом посмотрел на свои руки.
Твою же мать! Шрамов словно никогда и не было. Пальцы тонкие, мальчишеские. Ногти отросшие, татуировок нет. Словно это и не мои руки!
Сдернул одеяло и посмотрел на грудь с животом.
Сомнений, что это не мое тело больше не осталось. Причина… ну, хрен его знает. Тем не менее…
— Зато успеете попрощаться, — заявил старик и ухмыльнулся.
Задолбал! Дед, ты начинаешь меня раздражать. Мне бы понять, что тут вообще происходит. Неужели… другое тело… странное окружение…
Я попытался встать и окончательно убедился в том, что ноги не слушаются. Я просто их не чувствую. Упал на деревянный пол, как мешок с дерьмом.
— Сколько ему осталось? — продолжала рыдать женщина. — Просто назовите время.
— Часа три, не больше, — улыбнулся тот и больше я его не слышал.
Старик что-то буркнул и, судя по топоту каблуков, вышел из комнаты. И словно бы в подтверждение его слов, мою грудь что-то невероятно сдавило. Да так, что я и вздохнуть не мог. Отпустило меня лишь через несколько минут, и за это время я уже успел попрощаться с жизнью… во второй раз.
И тут я понял… старик хоть и мерзкий, но говорит правду.
Так значит три часа? Весело…
Глава 2
Названная мама попыталась меня поднять. Самостоятельно у меня никак не получалось. И по итогу на помощь пришел еще один представитель женского рода. Какая-то язвительная девушка.
Поднимая меня, она не сдержалась и, сморщившись, произнесла:
— Опять? Он хоть не обделался?
Детка, да ты не знаешь, что такое обделаться! Вот сидела бы ты за стеной, слыша, как боброголовые грызут твою бетонную стену, ты бы точно испачкала свое бельишко.
— Нет, Мария, — скромно заявила моя мама. — Очухался, но Всеволод Владимирович сказал, что ему осталось часа три, не больше…
— Стоит позвать его сестер, — отозвалась девушка со звонким голосом, которая помогала матери. — Пускай попрощаются.
— М-м-м-м, — я попытался сказать: «с собой прощайтесь, я никуда не собираюсь», но не получилось.
Мои легкие сжались, в груди появилась ноющая боль, а перед глазами все вновь поплыло.
Черт. Что за дохлое тело? Почему меня, бравого война третьей планеты, зашвырнуло в тело такого слабака? Да и что это вообще за… блин, вопросов слишком много, а голова беспрерывно гудит. Но самый важный вопрос.
Как я после смерти оказался здесь и умираю… опять?
— Вот видишь, — всхлипнула мать. — Совсем уже…
Меня посадили на кровать. Помогли облокотиться на холодную стену. Мать бережно смахнула серым платком что-то с моего лба и отошла от моей постели.
Я раскрыл
