Газлайтер. Том 12 - Григорий Володин
— Просто неожиданно было вас застать вдвоем, — улыбаюсь. — Впрочем, вполне закономерно, учитель.
— Всё, иди отсюда, — рычит Фирсов. — Завтра с утра возвращаемся на прежний маршрут. Задержались мы из-за этого Жопиня, но хватит отвлекаться от цели.
Не знаю, чего он такой недовольный. Ненадолго-то и задержались, зато сколько всего приобрели. Особенно меня радует магнетик-легионер. Ага, я его добавил в Коллекцию. Конечно, с ханьцем ещё предстоит поговорить и всё обсудить, но его Дар уже в моём распоряжении.
Следующим утром снова выступаем. Тихо гудят моторы, ровная дорога поднимается вверх по пологому склону. В перерыве мне удаётся подстрелить дикую утку. Телепатией не дотягивался, пришлось ударить молнией. Считай, уже поджарил по-кантонски. Повару осталось выпотрошить и общипать.
Когда за окном вырастают первые тибетские отроги, разведка докладывает о небольшой неприятности впереди.
— Двухголовые великаны, — передаёт Гансов. — Толстые, пузатые, с двумя головами. А ещё у них дубины в руках.
— Сколько? — спрашивает Фирсов.
— Замечена только дюжина.
— Филинов, Шаровой, Мерзляк, Веер — проверьте, насколько убиваемы эти твари, — даёт распоряжение Устранитель. — Филинов, также попробуй щупы и псионику. Хорошенько попробуй.
— Ага, попробую, если проявят враждебность, — киваю.
Делать нечего. Колонна останавливается, а мы с обозначенной тройкой запрыгиваем в свободный джип и едем на огрский тест-драйв. За рулём сидит Шаровой. Старик резво крутит баранку и подслеповато щурится на солнце.
— Слушай, дед, — озабоченно произносит Веер. — Не мог бы ты не держаться так близко к обочине? Там обрыв.
— Какая ещё обочина? — фыркает молниевик. — Я на середине дороги.
Мы с Веер переглядываемся, а Мерзляк спешно покрывается ледяным доспехом.
— Дед, а ты давно зрение проверял? — спрашиваю. — Хотя лучше не отвечай. Не хочу знать. Пусти-ка Веер за руль.
— Да мы уже почти приехали, — не собирается уступать Шаровой. — Вон же огры!
— Это деревья, слепой крот, — вздыхает Веер. — Убирай ногу с педали и слезай.
Полька беспощадно сгоняет молниевика, но, когда сама усаживается, минут пять прихорашивается перед зеркалом.
— Знаете, пускай я и ни хрена не вижу, но я хотя бы ехал! — возмущается Шаровой.
— У меня такая привычка, — отмахивается полька. — Не могу сидеть за рулём некрасивой.
— Надо было на драконах лететь, — вздыхаю я.
— Слушай, Веер, — кричит Мерзляк. — Ты что, надеешься огра подцепить?
— Чем выше опасность, тем лучше должна выглядеть женщина, — нравоучительно произносит полька, поправляя волосы.
— Это как вообще связано? — не понимает ледовик.
— Привлекательность и уверенность в своём внешнем виде повышают женщинам чувство безопасности, — замечаю я, за что удостаиваюсь уважительного взгляда польки.
— Дорогой, а ты, оказывается, очень опытный в общении с противоположным полом.
— Но тебя это всё равно не удержало от ночи с другим, так? — подмигиваю с усмешкой, и наёмница фыркает раздражённо, да ещё обиженно сжимает кулаки.
Наконец Веер заканчивает причесываться и мы трогаемся. Через четверть часа прибываем к стоянке огров. Гиганты в полтора человеческих роста, с руками и ногами как бревна, а пузатые животы напоминают бочки. Две клыкастые головы на плечах добавляют им жутковатого шарма. Ещё и кожа у этих монстров толстая, как у слона.
В первую очередь я пытаюсь взять ближайшего огра под контроль. Не получается. Как только я обхватываю щупами одну голову, вторая испускает ментальные импульсы, которые глушат связь. Пока не знаю, как это возможно, но, похоже, на две головы приходится один разум. Сознание огра — это единый блок, состоящий из двух модулей.
«Будьте начеку, — предупреждаю мысленно свой отряд. — Я не могу ими управлять».
— Кто вы такие, червяки⁈ — громогласно говорит самый здоровый огр, потрясая дубиной. Причём говорит только левая голова, а правая в это время считает ворон на дереве. — Что здесь забыли⁈
— Мы идём ликвидировать старика в балахоне в монашеской крепости, — без обиняков произношу. Нет смысла утаивать очевидное. — Этого урода ещё зовут Странником. А вы его «шестёрки»? Если так, то нам придётся вас тоже убрать, ничего личного, двухголовый.
— Мы не слуги Странника, мы его враги, — качает обеими головами огр. — Я — Бругор Пузатый, сын вождя Зургаша Железнобрюхого! Мне поручено съесть моего брата Торгаша Худого, который служит Страннику!
Союзники, что ли? Ведь как известно, враг моего врага…
— А кем поручено? — недоверчиво спрашиваю.
— Нашим с Торгашом отцом.
Во дела! Прямо папаша года. Поручил сынку не просто убить брата, а умять его за четыре щеки.
— А как вы вообще попали на Эту сторону?
— Много вопросов, червяк, — Бругор оскаливает оба рта, и его подручные угрожающе топают и взмахивают здоровенными дубинами размером со стволы деревьев. Физической силы им, конечно, не занимать. — Пускай ты тоже воюешь со Странником и Торгашем, но нашему с тобой союзу нельзя быть, слабый червь!
Эти слова срабатывают как взведенный спусковой крючок. Моя команда тут же приготавливается к бою, да и огры яростно потрясают дубинами.
«Подождите немного, — я предупреждаю своих. — Не сорвитесь».
Огры, конечно, те ещё грубияны. Но всё же глупо цапаться на пустом месте, если просто нет причин ссориться, да к тому же наши цели совпадают.
— Почему «нельзя быть союзу», Пузатый? — спокойно спрашиваю.
— Потому что ты слабый, — сообщает Бругор, но без презрения, а даже как-то грустно. — Предки завещали, что огры могут быть в ратном союзе только с сильными вождями. Со слабаками никак нельзя. Слабаков завещано съедать.
— Хм, ну допустим, — осмысливаю услышанное. — Только как ты понял, что я слабый?
— Больно ты маленький. Лёгкий, слабый, — даёт вердикт Бругор, а его подручные согласно кивают. — Тебе не выдержать испытание Перевязи.
— Пузатый, ты тупой баран, — ультимативно заявляю. — На глаз нельзя определить силу человека. Давай выкладывай, что за испытание. Если я его пройду, то ты сможешь заключить со мной союз, так?
— Да, а если нет — мы тебя съедим как червяка, — хлопает сын вождя себя по жирному брюху.
— Хавальник треснет, — отмахиваюсь. — Что делать-то?
Тут Веер показывает пальцем на своё сознание, и я подключаюсь к её мыслям.
«Что?» — спрашиваю.
«Ты серьёзно? — удивляется полька. — Будешь участвовать в обряде
