Дневники Апокалипсиса (СИ) - Дмитрий Чеботаев
Космолёт зацепился за орбиту плутоида и мне пришлось перейти в спускаемый аппарат. Ох, уж эти космические путешествия! Единственный достойный собеседник во время полёта — это псевдоинтеллект корабля. Хотя о чем можно разговаривать с машиной?
В открытом космосе нет доступа к информационным полям, и пока двигатели пожирают дорогущее ракетное топливо, я, как правило, предаюсь воспоминаниям. Для этого я всегда вожу их с собой!
Память транслируется в головной мозг, и я полностью окунаюсь в события минувших лет. Неважно были они год назад или на несколько столетий раньше. Всё видится в точности как тогда. Тот же ветер, запахи, звуки. В сознание проникают мысли, считанные с нервных окончаний, и я смотрю на прошлое по иному. С высоты прожитых лет заново окунаюсь в события, произошедшие со мной когда-то. Не подумайте, я не ухожу в воспоминания, как в другую реальность. Лишь иногда, когда сильно увлекаюсь. А в основном, вспоминая, прогуливаюсь по палубе, пропуская скучные и не очень интересные моменты.
В разряженной атмосфере капсулу тряхнуло. По мышцам разлилась приятная тяжесть пусть слабого, но всё-таки притяжения. С поверхности поднялись тучи пыли. Капсула снова задрожала и, наконец, основательно села на промёрзший грунт.
Через несколько минут я был уже в городе. У посадочных шахт меня никто не встретил, но боевой кибермодуль, дремавший на перекрёстке тоннелей, знал о моём визите и беспрепятственно пропустил в святая святых клана Марвусов.
— Да, творятся тут делишки. — мелькнуло в голове, — обычно для поддержания порядка хватает полицейских дронов, а здесь настоящий киборг с невероятной огневой мощью. Такая тварь способна противостоять целой армии и распылит на кварки любого, кто решится несанкционированно проникнуть во дворец Марвуса.
Через плёнку скафандра пробирал тысячелетний холод. Он исходил от стен, потолка. Сам воздух казался морозным, а при дыхании из лёгких вырывался едва заметный водяной пар. Ничего не поделаешь, пятнадцать миллиардов километров от Солнца дают о себе знать. К тому же сравнительно небольшая масса плутоида не позволяет ядру как следует разогреться, так что отопление на Эриде требует немалых энергетических затрат. А в условиях экономического упадка термокалории на вес золота.
Кладка, выложенная из вырубленных в скальной породе блоков, бесшумно провалилась вглубь, а затем также бесшумно поползла вверх. Из открывшегося проема окатило теплом и благовониями.
Я немного пригнул голову и вошёл внутрь.
— Здорово, старина! Наконец-то! Сколько можно ждать? — по огромному залу, убранному в средневековом стиле, раскинув руки для объятий, шёл громила Марвус.
Он был выше меня ростом на целую голову. Его здоровенным плечам мог позавидовать любой из атлетов Юпитера. Рельефные мышцы так и играли силой под смуглой, бронзового цвета, кожей. Чёрные, как смоль, волосы волнами спадали ниже плеч, а глаза блестели нечеловеческой глубиной.
Одет он был, как обычно, — в меховых полусапожках, накидке из лёгкого шелка и кожаной набедренной повязке, через которою выпирал внушительного вида детородный орган явно искусственного происхождения.
Хохоча и издавая звуки, подобные звериному рыку, он долго тискал меня и хлопал по спине, выражая неимоверную радость от долгожданной встречи. Благо вес на карликовой планете в несколько раз ниже нормы, а то бы нелегко мне пришлось случись это, например, в условиях земного тяготения.
Я от души улыбался и делал вид, что безумно рад его видеть. Марвус обхватил меня за плечи и увлёк под своды зала, потрясающего своей небывалой роскошью.
У камина на мягком диване сидели две полуобнаженные нимфы. Их безупречной симметрии лица растянулись в резиновой улыбке. Не отрываясь от кальяна, они закивали мне своими прелестными головками. Над диваном синел сладкий дым, пахло опиумом и цветами. В громадном камине трещали поленья, сгорая здоровым оранжевым пламенем.
Не знаю, по чём Марвус покупает опиум, а вот сколько может стоить доставка сюда натурального дерева, представить вполне возможно…
— Познакомьтесь, девочки! Мой лучший друг — Экариот Ибс Джехути! Самый богатый человек Галилеевых спутников. Он старый, как мир. Ему две тысячи лет — не меньше. Ну, признавайся, Тот, — ткнул меня локтем в бок Марвус, — сколько ты перепортил баб за два с половиной миллениума?
Натянутые улыбки не сходили с лиц красавиц. Они понятия не имели о чём можно разговаривать с таким древним экспонатом как я. А Марвус обошёл диван сзади, погладил девушек по бархатным плечам, и шлепком отправил их прочь из зала. Судя по всему, он не собирался знакомить меня поближе с этими чудными созданиями. Девушки грациозно удалились, оставив за собой шлейф пьянящих ароматов, а Марвус рухнул на диван, припал к длинному мундштуку кальяна и глубоко затянулся. Как и поленья в камине, девушки были настоящие. Ну, или почти настоящие.
Лицо Павла тут же изменилось, и он уставился на меня своим холодным металлическим взглядом.
— Расчёты подтвердились, Тот! — мрачно проговорил он, — Ошибки быть не может!
Я невольно отвёл глаза в сторону. Терпеть не могу его тяжёлого потустороннего взгляда.
Дело в том, что Марвус умирал более двадцати раз!
Однажды он загнулся по пьяни. Пару раз окочурился от наркотиков. Не так давно его прирезали в драке, а как-то во сне его задушила разгневанная любовница. Но бывали случаи и посложнее. Он горел вместе с кораблем в верхних слоях Юпитера. Его распыляли во время великой межпланетной битвы. А когда началась война за независимость Луны, он умудрился попасть под ядерную бомбардировку. В общем, передо мной сидел не совсем Павел Марвус, а его резервная копия.
Каждую секунду считываются биотоки изъеденного алкоголем мозга, снимаются данные с нервных окончаний, фиксируются мысли, чувства, визуальные образы. И все это многократно дублируется для того, чтобы исключить даже самую минимальную вероятность потери данных. А где-то в подвалах замка, в криогенной камере, дремлет двойник Марвуса — точная его копия, выращенная в лаборатории из клеток самого Павла. И в случае потери основного носителя, вся информация, собранная за время жизни данного индивидуума, зальётся в новые, ещё ни чем не подпорченные мозги. И перед нами, как ни в чем не бывало, появится воскресший Павел Марвус. По крайней мере, юридически это будет одно и то же лицо!
Мне кажется, несмотря на всю асоциальность Марвуса, помимо голема, спящего в недрах планеты, он хранит свои бесценные клетки во всемирном банке биоматериала. По крайней мере, я поступаю именно так. Иногда я с ужасом думаю о том, что когда-нибудь придётся вскрыть опечатанные пробирки, и во вселенной появится новенький Экариот Ибс Джехути, в которого вложат
