Бесславные дни - Гарри Тертлдав
И снова на лице адмирала Ямамото не отразилось ни тени того, о чём он думал.
- Как вы считаете, сколько нам потребуется людей для десанта на Гавайи после авиаудара? - спросил он.
- Если всё пройдет по плану, они будут раздавлены, - ответил Гэнда. - Одной дивизии численностью 10-15 тысяч человек будет достаточно.
- Нет, - Ямамото замотал головой. Его глаза светились гневом. Гэнда понял, что он что-то упустил. И Ямамото напомнил ему, что именно: - У американцев на Оаху две пехотные дивизии. Даже при превосходстве в воздухе, одной нашей дивизии не удастся выкинуть их оттуда. Если мы намерены выполнить задуманное, ошибки быть не должно. И в этом вы абсолютно правы.
Гэнда не понимал, радоваться ему или бояться. Флот мог набрать дивизию из своих собственных ресурсов. Но, чтобы собрать силу, о которой говорил Ямамото...
- Армия придет нам на помощь, господин? Свои главные цели они видят в Китае и на юге - на Филиппинах и в Голландской Ост-Индии. Они всегда сторонились чего-то нового. - О наземных войсках он говорил с тем презрением, свойственным всем потомственным флотским офицерам.
- Они могут считать, что торопить войну с США не нужно, - сказал Ямамото. - Могут. А могут, наоборот, с нетерпением ждать, когда можно будет скинуть американцев с занимаемых ими позиций. Если мы выберем южное направление, продвижение там окажется медленнее. Но полагаю, вы правы, коммандер. Когда мы опрокинем американцев, ответить нам будет некому. Некому! Цена победы на востоке - это победа везде. Где, скажите, у нас будет такая же возможность?
Гэнда с огромным трудом скрывал внутреннее ликование. Он был далек от уверенности, что ему удастся убедить старика в верности намеченного пути. Контр-адмирал Ониси этого разглядеть не смог. Однако Ямамото был из того поколения, которое сражалось в Русско-Японской войне, свидетельством чего была его искалеченная рука. Та война началась с внезапного нападения японцев на русский Дальневосточный флот в Порт-Артуре. Он прекрасно понимал преимущества внезапного удара и был способен их просчитать.
Ямамото понимал. Но понимали ли остальные? Воодушевленный, Гэнда позволил себе поинтересоваться:
- Вы уверены, что сможете убедить армию содействовать нам?
Без помощи армии ничего не выйдет. Ямамото только что ткнул Гэнду носом в этот факт. Его это раздражало. Эти армейские олухи могут лишить Японию самой благоприятной и единственной, по мнению Гэнды, возможности сразиться с США и победить.
Адмирал Ямамото подался вперед. Он был невысоким человеком, тем не менее, казалось, будто он занял весь кабинет, взглянул на Гэнду сверху вниз, хотя на самом деле их глаза находились на одном уровне.
- Это уже моя забота, коммандер. - Голос Ямамото скорее принадлежал ками, нежели человеку. Гэнда поспешил отсалютовать. Когда Ямамото говорил подобным образом, кто смел усомниться в его словах? Никто. Ни единая душа.
Из трубы паровоза вылетело облако угольного дыма, и локомотив остановился на вокзале Эсаси, что на северной оконечности Хоккайдо. Позади него с грохотом замер эшелон. Капрал Такео Симицу выглянул в окно и помотал головой.
- На дом не очень похоже, да?
Бойцы его отделения быстро замотали головами вслед за ним.
- Не, не, - единогласно ответили они. Симицу имел полное право побить их, если те вздумают создавать проблемы. Впрочем, этой привилегией он пользовался гораздо реже, чем прочие младшие командиры. Этот круглолицый крестьянский сын очень долго не мог получить повышения, так как командиры считали, что он слишком добродушен для капрала.
Один из бойцов, тощий невысокий парень по имени Сиро Вакудзава произнес:
- Лучше бы я остался в Хиросиме. Она в сотнях километров к югу отсюда, и мы бы не сидели тут, дрожа от холода. - Остальные снова закивали. Угольная печь, стоявшая впереди пассажирского вагона, не обогревала ничего, кроме себя самой.
- Хватит бухтеть, - одернул его Симицу. - Мы не посрамим честь пятой дивизии. - Его отделение было лишь крошечной частью этого огромного формирования, но он никоим образом не хотел никого подводить. И он искренне так считал, ибо не хотел терять лицо перед друзьями, соседями и роднёй. Вся их дивизия была набрана в округе Хиросимы.
Сидевший у прохода Вакудзава, вытянулся и тоже посмотрел в окно. Какое-то время он просто наблюдал, затем разочарованно помотал головой.
- Что-то потерял? - с неожиданным для самого себя любопытством поинтересовался Симицу.
- Волосатых айнов, - ответил Вакудзава. - Они ведь должны жить на Хоккайдо, так же? У них бороды отсюда. - Он коснулся пальцами кожи под глазами. - Досюда. - Затем он постучал себя по груди.
Капрал Симицу отвел взгляд.
- И ты хотел увидеть их посреди вокзала? Что у тебя вместо мозгов? Если они здесь и работают, им приходится бриться, чтобы выглядеть похожими на остальных. У меня тоже борода. - Он очень гордился своей пышной бородой. - Но я же бреюсь.
Другие солдаты начали смеяться над Вакудзавой. Капрал посмеялся, значит и они должны. Это смутило Вакудзаву. Умно с его стороны. Он всего лишь новобранец, солдат первого года службы, у которого не было ни прав, ни привилегий. Если бы он заступил за черту, ему бы устроили взбучку. Её ему устроят в любом случае - чисто для профилактики.
Лейтенант Осами Ёнэхара - командир взвода, к которому принадлежало отделение капрала Симицу, поднялся и скомандовал:
- На выход! Барахло с собой! В колонну по четыре стройсь! Живо! Давай! Давай!
Он никогда не переставал кричать. На бедре у него болтался офицерский меч. Он был очень образованным человеком и образцовым офицером, что делало пропасть между ним и теми, кем он командовал в два раза шире. Симицу из-за этого не переживал. Офицеры должны командовать, а рядовые подчиняться. Механизм работал именно так.
С
