Грани Власти - Алексей Витальевич Осадчук
Ехавший по правую руку от меня Сигурд одобрительно крякнул и улыбнулся. Аэлира, которая не отставала от нас ни на шаг, даже привстала в седле и по-звериному принюхалась. Остальные бойцы моего отряда тоже оживились. После долгого изматывающего путешествия люди предвкушали скорый отдых и обильный ужин.
В том, что к прибытию нашего небольшого каравана все уже будет готово, я даже не сомневался. Марка Дюко, моего дворецкого, можно упрекнуть во многом, но не в непрофессионализме. Этот человек знает свое дело.
— Не понял… — нахмурившись произнес Жак, когда мы въехали в распахнутые настежь ворота. — Это что там такое происходит?
И действительно, у главного входа в мой замок стояла вереница телег и повозок, на которые снующие в дом и обратно незнакомые мне люди грузили мебель, а еще тюки, коробки и картины. Судя по всему, погрузка началась сравнительно недавно.
— Закрыть ворота! — жестко приказал я и кивнул Жаку: — Действуй. Никого без нужды не калечить. Их главного — ко мне.
Жак и остальные мои бойцы, дернув поводья, рванули с места вперед. И уже через несколько минут я, сидя в кресле, которое было снято с одной из повозок и установлено на верхней площадке широкого крыльца, заложив ногу за ногу, молча разглядывал выстроившихся передо мной людей.
Пятеро из них, оказавшие сопротивление моим людям, лежали на земле, уткнувшись лицами в каменную брусчатку. Судя по их легким доспехам и оружию, что лежали сейчас поодаль аккуратной кучкой, они должны были охранять повозки, нагруженные моим добром.
Остальные были простыми слугами и сервами, которые вели себя смирно. За их спинами полукругом замерли мои бойцы.
Немного поодаль выстроились все мои слуги и лакеи, на лицах которых отражалась смесь неверия, удивления и радости. Кстати, ни Марка Дюко, ни Шарля Симона среди них не было. Равно как и Гуннара, который должен был прибыть сюда еще вчера. Любопытно, что здесь происходит?
Именно этот вопрос я и задал стоящему передо мной на коленях широкоплечему мужчине, руки которого были связаны за спиной, а под его правым глазом наливался свежий синяк.
В здоровяке я без труда признал Бруно Фолона, старшего помощника управляющего графа де Грамона. Он уже бывал у меня в замке и, помнится, в тот раз ему тоже досталось. Правда, если мне не изменяет память, тогда пострадал его левый глаз.
По местным законам я имел полное право убить всех этих людей, так как они вторглись на мою землю и, по сути, занимались обычным грабежом. Ведь как только мне отдали замок Макса, я через моего частного поверенного позаботился о том, чтобы возврат был задокументирован должным образом. В общем, по бумагам «Лисья нора» моя. Там комар носа не подточит.
Но меня останавливало только то, что все они служили моему нынешнему дядюшке. Главе рода, к которому я принадлежал.
Бруно Фолон молчал. Лишь недобро зыркал на меня из-под густых бровей.
Я взглянул на Жака. Тот правильно меня понял и носком сапога несильно пнул здоровяка в бок. Бруно охнул и поморщился.
— Ваша милость, — пробубнил он. — Так мы ж это… Люди подневольные… Что нам прикажут наши господа, то мы и делаем.
— Кто именно приказал? — спросил я.
Здоровяк после моих вопросов поджал губы и замялся. Жак, не дожидаясь моего сигнала, носком своего сапога снова поторопил его.
— Ох… — вздрогнул Бруно и быстро заговорил: — Ее сиятельство графиня де Грамон дала приказание вывезти все вино, мебель и остальные вещи в особняк ее младшего сына. С севера пришли вести, что вы будете участвовать в турнире… Ну вот её сиятельство и…
И Бруно осекся, смущенно опустив голову.
— Значит, меня здесь уже похоронили, — хмыкнул я и обвел взглядом своих бойцов. Те дружно заржали.
— Болван, — широко улыбаясь, произнес Жак и отвесил Бруно подзатыльник. — Его милость стал победителем в Великом Испытании! Благодаря его победе, его высочество принц Луи возьмет в жены дочь самого конунга Острозубого!
В голосе Жака слышались нотки гордости и уважения. А еще и радости. И не удивительно. Мои люди неплохо заработали на финальных ставках.
Фолон вздрогнул и поднял голову. В его глазах читалось неверие и недоумение.
— А мой дядя в курсе того, что здесь происходит? — спросил я, быстро меняя тему.
Бруно в ответ молча, с явной неохотой отрицательно замотал головой. На что я широко улыбнулся. Очень хорошо.
В общем, картина вырисовывается достаточно ясная. Мамаша-графиня, дабы угодить своему младшему сыночку, который, как я уже знал, был ее любимчиком, не известив своего супруга и не проверив слухи, приказала обчистить замок «наглого ублюдка». Со слов Валери именно так меня графиня де Грамон обычно и называла.
Собственно, как я полагаю, затевалось все ради винной коллекции Франсуа, о которой он за последние месяцы уже наверняка в башке своей мамаши просверлил дыру размером с кулак, а мебель и остальные вещи из замка пошли довеском. Все равно ведь «ублюдок» уже мертв.
Данное происшествие меня не особо расстраивало. Даже наоборот — я был рад, что у меня появился небольшой рычаг давления на моего дядюшку. Вот бы увидеть его физиономию в тот момент, когда он узнает о самоуправстве своей супруги и сыночка. А еще мне интересно, как к произошедшему отнесется герцогиня дю Белле. Это же скандал из ряда тех, о которых такие уважаемые семейства, как де Грамоны, стараются не распространяться. Я даже мысленно потер ладони.
Пока я размышлял, как мне поступить с Бруно Фолоном, на небольшой аллее, что вела вглубь парка, где находились подсобные помещения, появились Аэлира и двое бойцов из десятка Тома Дэвиса, которые вели под руки Марка Дюко, Шарля Симона и Гуннара.
Когда они приблизились, я увидел на их бледных лицах кровоподтеки и синяки. А еще на их рубахах были видны пятна крови. Если Марк и Шарль по причине возраста еле передвигали ноги, то Гуннар держался молодцом. Хотя я видел, что ему досталось больше всех. Полагаю, эти трое просто так смотреть на погрузку моих вещей на телеги не собирались, за что и пострадали.
Хорошо, что Кевин не остался жить в замке. Бертран как-то сообщил мне, что у моего протеже проснулся интерес к финансам и торговле. И это неудивительно — все-таки он из купеческой семьи. Вот я перед отъездом на север и пристроил парня апрентисом к моему брокеру, господину Берону, чтобы тот постигал секреты работы с ценными бумагами. Теневой дар Кевина еще не проклюнулся, поэтому я решил, что ему будет полезно получить знания не только магического характера. Так что парень, как и полагается каждому апрентису, временно переехал к своему учителю. Естественно, все расходы по его содержанию были на мне.
— Вот, нашли их привязанных на конюшне, — сообщила Аэлира, подводя ко мне наших страдальцев.
Увидев стоящего на коленях Бруно Фолона, Гуннар дернулся, но под моим взглядом остановился, правда, продолжая сверлить здоровяка ненавидящим взглядом.
Я взглянул на Бруно Фолона, который под моим тяжелым взглядом весь сжался. Помнится, в прошлую нашу встречу он вел себя наглее. И не удивительно. Раньше я был, по сути, один. Сейчас же в моем подчинении был отряд головорезов, которые легко обезоружили дружинников графа, словно те были простыми ополченцами, не знающими с какой стороны держаться за меч.
Кстати, о них… Я решил оставить Бруно на потом и обратился к Тому Дэвису, кивая на дружинников графа:
— Поставьте их на ноги.
Когда всех пятерых перевели в вертикальное положение, я оглядел их смурные физиономии. Не молодняк. Всем уже за тридцать. На фоне волкодавов Тома Дэвиса выглядят хорошо откормленными сторожевыми псами. Испуга на их лицах я не заметил — они уже поняли, что их никто убивать не собирается.
Наверняка у всех пятерых был какой-то боевой опыт, только под рукой дядюшки они слегка раздобрели и расслабились. Помнится, те дружинники, которые сопровождали Ивелин и Валери в Абвиле, выглядели посерьезней. Наверняка граф посылал с любимой дочуркой лучших своих бойцов.
Интересно, куда смотрит усатый капитан графской дружины? Они ведь явно уже давно за мечи не брались. Или эти пятеро подчиняются кому-то другому? В любом случае мне плевать.
— Итак, — произнес я ледяным тоном. — Вы пришли в мой дом с оружием. Избили моих людей.
