Здесь вам не клан 6 - Ян Анатольевич Бадевский
Прикладываю айди-паспорт к экрану. Жду, пока система подтвердит сканирование. Электронной визы у меня нет — и наплевать. Статус позволяет свободно путешествовать благодаря Амстердамской конвенции.
Выскакивает надпись:
ПОДТВЕРДИТЕ БИОМЕТРИЮ.
Широко открываю глаза, подставляя зрачки под луч сканера. Затем прикладываю к серому квадратику в нижней части экрана большой палец.
ПЕРЕХОД РАЗРЕШЁН
ПРИЯТНОГО ПУТИ
Никаких досмотров, проверок, собеседований, сверок паспортов и прочей фигни. Вот что крест животворящий делает! Точнее, не крест. Статус личного консультанта Его Императорского Величества.
Брукс догоняет меня у самой арки.
Тоннель ныряет в фиолетовое сияние, и мы проваливаемся туда же, не сбавляя темпа. Момент переноса как всегда неуловим. Вспышка — и мы за четыре тысячи километров от столицы Российской империи.
Похожий тоннель, ночь, развязки.
Вот только снаружи резко потеплело. Градусов шестнадцать. В наших краях такое разве что в мае случается. И то не всегда.
Над головой — перистые облака.
Слева — вид на бухту и ползущие по морской глади кораблики.
Арка, через которую мы прошли, расположилась на горном склоне, и все магистрали являются по совместительству серпантинами. Я увидел, как железнодорожное полотно перетекает в эстакаду, опоры которой утопают в зелени.
Лестница привела нас к зоне таможенного контроля, откуда мы вышли на парковку с огромным количеством такси, автобусов и маршруток. По периметру парковки располагались закусочные с симитами, пидэ и горячими тостами. Мне отчаянно захотелось поесть и выпить кофе по-турецки, но вокруг творилось что-то неладное. Картинка то подёргивалась, то становилась зыбкой, усиливая ощущение миража.
— Прыгаем в восемьдесят четвёртый, — скомандовала Брукс.
И подала пример, растворившись в воздухе.
Я не стал спорить и повторил манёвр своей спутницы.
Парковка мгновенно преобразилась. Маршрутки исчезли, двухэтажные туристические автобусы сменились механизмами попроще. Таксисты никуда не исчезли, но их тачки изменили дизайн. Автомобили сорокалетней давности оказались более угловатыми и приземистыми, с заострёнными носами и мощными радиаторными решётками. Большая часть закусочных исчезла. Таможенный контроль стал выглядеть убого и непрезентабельно.
— Мы без денег, — констатировал я.
— Ты чуть не помер, — бросила Ким через плечо, шагая к противоположному тротуару прямо по парковке. — Уже исчезать начал. Скажи спасибо, что вовремя нас выдернула.
Я понял, что Ким хочет быстрее покинуть арочную зону и добраться до остановки общественного транспорта. Мы спустились по очередной лестнице и увидели узкий тротуар с высаженными по правому краю пальмами. От остановки нас отделяло около ста шагов. Мимо проносились допотопные авто, а над головой тянулась железнодорожная эстакада.
— Они нас стёрли, — заявил я, поравнявшись с Ким.
— Нет, — девушка покачала головой. — Точнее, да. Стёрли, но не до конца. Здесь мы в безопасности.
— Такое себе, — я поморщился. — Нам предстоит последний бросок в Детройт. А для этого надо откатиться.
— Мы не исчезнем. Ты сам видел, люфт составляет минут сорок.
— Раньше ты говорила — несколько часов.
— Забудь.
Я посмотрел на часы.
Таймер смарт-браслета показывал питерское время. Дата — 14 февраля 2023 года. Техника никак не среагировала на наши с Брукс перемещения.
А хуже всего то, что я опять вспотел.
Пришлось снять пальто с шапкой и отправить в ноосферу.
— Разве они не могут ударить по разным точкам? — задал я очередной интересный вопрос. — Например, удалить тебя сейчас, убив кого-то из биологических родителей.
Ким не ответила.
Я понял, что этот сценарий женщина просчитать не успела.
Задумавшись над действиями эмиссаров, я не сразу заметил, что с остановкой творится неладное. Пространство перед нами исказилось, подёрнулось помехами и начало закручиваться в тугой клубок, основу которого составляли чёрные линии. Словно невидимый ребёнок наносил каляки-маляки на ткань бытия.
Лицо Брукс озарилось радостью.
Перед нами формировалась зона перехода в пузырь кваргов.
Глава 2
Пузырь неуловимо изменился.
На меня даже приступ агорафобии накатил — столько вокруг всего плавало. Ладно, не плавало, а было вморожено в воздух. Без понятия, как теневики это проворачивают, но они эффективно используют всё внутреннее пространство своих шаров за счёт небесных островков, связанных между собой мостами и лестницами. Возникает ощущение, что здесь нет центробежных сил, воздушных потоков и прочих явлений, способных влиять на прочность конструкций. Хотя это не так. Если подобраться к периметру пузыря, ветер начнёт трепать вам волосы. Что указывает на перемешивание масс. И, вероятно, на вращение.
Впрочем, я уже бывал в пузырях кваргов.
Меня впечатлил масштаб локации, в которую мы с Брукс переместились, шагнув в «каляки-маляки». Границы пузыря вообще не просматривались, теряясь в безвестности. Сверху, снизу, со всех сторон дрейфовали выдранные неизвестно откуда скалистые островки. Мне это напомнило один старый фильм из двумерной эпохи. Не помню название. Там был показан конфликт людей и инопланетян с синей кожей на далёкой планете. И вот там были очень похожие небесные скалы, только дикие и необжитые. Здесь, в пузыре, размер островков был не столь эпичным, зато каждый сантиметр использовался по назначению.
Мы стояли на широкой площади, выложенной серыми шестигранными плитами. По краю островка тянулся невысокий парапет из таких же блоков. Скала соединялась с одним из ближайших островков добротным арочным мостом, по виду металлическим, а с другим — крутой деревянной лестницей, увитой чем-то наподобие плюща. Весь центр был застроен дикой архитектурой чужаков, напоминающей то ли готические термитники, то ли бессмысленные и беспощадные сооружения Гауди.
Нас встретил Шепард.
Я уже немного разобрался в анатомии и выражениях лиц пришельцев, так что могу различать их между собой. Хорн чуть выше и старше. И в манере одеваться есть нюансы.
— Спасибо, Шепард, — я поднял руку, приветствуя союзника. — Ты вовремя.
— Мы всегда вовремя, — последовал равнодушный ответ.
Теневики, формально относящиеся к расе кваргов, живут вне потока привычного континуума. Поэтому для них не существует понятий «сегодня» и «завтра». Если тебе суждено быть замеченным, тебя заметят. Всё упирается в события, разворачивающиеся внутри темпоральных колоний.
— Ты видел тех, кто нас атакует? — спросила Брукс.
— Разумеется.
— А почему пузырь новый? — я нахмурился.
— Я тут живу, — лицо Шепарда тронуло нечто, отдалённо смахивающее на улыбку. — А в пузыре Хорна бываю нечасто. Наши… хм… визионеры… обнаружили проблему. Сообщили мне. И вот вы здесь.
Лаконично.
В духе кваргов.
Эти существа в двумерной ипостаси могут общаться исключительно на телепатическом уровне, но здесь, в пузыре, теневик обладает речевым аппаратом.
— Помоги нам, — попросила Брукс. — Забрось в нужные точки.
— Само собой, — не стал спорить союзник. — Но есть одна загвоздка.
— Это какая? — я насторожился.
— С Кимберли всё понятно, а вот версия реальности, где ты находишься в Детройте, Макс, вызывает вопросы. Нечто вмешивается в процессы, искажая вероятности. И это не «Эскапизм».
— А кто? — опешила Брукс.
— Мы затрудняемся ответить, — ровным голосом произнёс Шепард. — Полный хаос. Ни одной нормально прижившейся ветки. Вам придётся… разбираться самим.
— Постой, — Кимберли забеспокоилась. — Когда происходит вмешательство, из точки бифуркации прорастают новые события. Они сплетаются в ветвь, вытесняют предыдущую версию реальности. Если факт вмешательства случился, ты не можешь видеть гибридную ветку. Только последствия коррекции.
— Спорить бессмысленно, — отрезал Шепард. — В теории так и должно быть, как ты говоришь. На практике… Там идёт сражение. Редакции накладываются друг на друга. Я ж говорю, в Детройте действует третья сила. Не мы и не они.
Переглядываемся с Брукс.
— Ладно, — говорю я. — Давай начнём с Кимберли.
* * *
Нас выбросило в тихий городок на Среднем Западе. То ли Гринтаун, то ли нечто подобное. Почти нет высотной застройки. Куди ни посмотри — сплошные двухэтажные дома с идеальными газонами и белыми заборчиками. Прямо канон для многочисленных подражателей Джо Хилла.
— Здесь, — сказала Ким.
По лицу моей спутницы я не мог отследить реакцию, но возникло мимолётное ощущение, что Брукс… ностальгирует. Это не точно, но всё же.
— Ты норм? — уточнил я.
— Отстань, — буркнула волшебница.
Девочке, в которую внедрилась Кимберли, всего четыре. Год назад ребёнок наглотался каких-то таблеток, угодил в реанимацию и должен был умереть… Вот только в тело ребёнка внедрили Ким. Родители счастливы, чудо Господне, все дела. В местной газете написали об удивительном спасении
