Сегодня умерла человечность - Даниил Владимирович Байчиков
— Помогать всем мой долг, как тебе я помогу, хромой? Расскажи, чтоб от меня был какой-то толк, и ты здоровым бы пошёл домой.
— А ты себе то помоги, делец, прежде, чем предлагать другим. Обдумал бы жизнь свою наконец, а там и поглядим.
— Я уверен в своей правоте, помню мамину фразу: “Надо хорошим быть и в богатстве и в нищете”, на ум приходит она сразу.
— Живя так, ты действуешь от имени мамы, самостоятельности ли это знак? Твой замысел — часть воспитательной программы.
И мальчик тогда закопошился, на полянке в мысли погрузился, лучи обходят аккуратно листочки, а он всё стоит, думает в тенёчке. И, пока он думал, калека продолжал, знатно он его запутал, похожих он поколе не встречал.
— Мир ты видел без прекрас, без осознанности ты жил, но повезло тебе на этот раз: мудрец тебя подсторожил. Ты размысли хорошенько, что ты хочешь сам, власть, наверное, и деньги, погляди по сторонам: все мы природой слеплены, захватывать рождены, в идеологии своей бываем уверены, но а сомнения, по-твоему, быть не должны?
Федю удалось переубедить, благодарностью бескорыстной все обделены, ответят — если их только бить, а варианты отплаты за добро почти исключены.
— Помогу тебе, калека, потому, что мудр ты, советовать будешь мне отныне, следить за фактом моей правоты, в детстве мне истину размыли, а щас ты снял ласкуты.
— Урок ты мой принял, то тешит, но никакой я не калека и в помине, зато в делах магических замешан. Посмотри, я как никогда здоров — поднимаясь из полусидящего положения и вставая на ноги силой мысли — это я внушил тебе, вот и всех делов, вопросы твои отвисли?
— Я всё понял и это гениально, научил ты меня тоже не зазря, ведёшь феноменально и заводишь в нужд твоих края.
— Много от тебя не возьму, избавься от волнений, я приглашаю тебя проследовать во тьму, там покажу я много зелий.
Без колебаний он прошёл за чародеем, продолжая осмыслять новую парадигму, доверяя явному злодею и небывалому авантюризму.
— Сейчас я достану чудесную приблуду, мы заснём на сотни лет, технологии достаточные будут, и на старость наложим мы запрет.
Шагая дальше из опушки солнечной к более холодным тонам, Федя узрел неоднозначность, может, он будет сам относиться к общества врагам, а если то и не случайность? Силами его заполонило, уверенность и страсть, пламя собою окатило, отменились мысли сдаться и пасть.
Они с головою нырнули во мрак, и адским пламенем горят тротуары, порождая хаоса очаг и верша ритуалы. И в огне идеалы морали, и в огне всё то, что они вам дали… И сады достопочтенные, и аллеи благочестивые, всё это сгорело мгновенно, и цветы там возросли преблудливые.
— Так, вот этим прерывается книга, следующая страница вырвана.
— Да, сын, вырвана, интересно, чем же там кончилось?
— Пап, а откуда у тебя эта книжка? — переводя глаза с книги на сидящего рядом папу.
— Она почему-то передаётся по наследству, мой папа, то есть твой дедушка, но ты его не помнишь, также читал её мне, хотя вроде ничего особенного, очередное фэнтези.
— Вроде ты и прав, но всё равно уж слишком она странная. Ни названия, ни автора, ни типографии, даже даты нету.
— Видимо, этим она якобы и ценна. Ну ладно, почитали и хватит, мне пора на работу.
Мужчина лет тридцати, но выглядящий при том сильно моложе положенного, отправился на важную деловую встречу. Возможно, он делает это слишком часто, правда, сын всё же не в обиде: ютились они в пятикомнатной квартире в центре. Малого звали Никитой, мать его была чисто ради красоты, не занималась ничем, кроме прокрастинации, в общем, каждый предоставлен сам себе, но никто и не жалуется. Сегодня глава семейства ушёл на важную встречу со своей помощницей Анной обсудить новый проект. Между прочим, предпринимателя, как и героя книги, тоже звали Фёдором, и отца его, и деда, это вообще традиция, правда, на Никите она прервалась, ну, так он ему говорил. Феде “последнему”, по той же легенде, захотелось её по приколу разрушить, это вселяло в него какую-то особую, а ведь такую бессмысленную в данном случае важность. Прозвучал писк ключей, откидывается назад крыша, на заднее бросается кофта, а это значит, что на дорогу выезжает свеженький кабриолет бизнесмена. В Москве сегодня, как на заказ, лишь одинокое облачко и громадное лазурное море сверху, а снизу — отблёскивающие дома и рестораны, до ночи незаметные и отдыхающие от флуоресцентного цунами. Никита каждый раз с уходом отца залипает в окно и провожает его взглядом. В принципе, он, как ни странно, не особо смыслит в экономике, поэтому никогда подробно не вызнавал, чем конкретно занимается отец, однако в этот рядовой день его всё не отпускают два вопроса: “Чем закончилась та история?” и “Почему последняя страница вырвана?”. И ни по одному у него нет ни малейшей догадки или же зацепки. Пока Никита размышлял, его папа уже успел доехать до места назначения, причём оно располагалось отнюдь не рядом с центром. По определённым причинам была выбрана локация на окраине городе, самая невзрачная и непривлекательная. Над этим районом нависла ужасно унылая туча, да и вообще было тоскливо. Анна уже была на месте. А как же он успел, если это далеко от центра? — Фёдор никогда не ездит меньше двухсот. Ну да ладно, мелочи.
Киа рио, Хюндай солярис и трёхметровый кабриолет — вот так выглядела стоянка возле облезшего офиса.
— Фёдор Андреевич, Вы уверены, что это сработает?
— Человек так устроен. Какая обёртка красивее, ту конфетку ты и возьмёшь, и никого не волнует, что потом, когда уже вышел из магазина — переговариваются между собой друзья по бизнесу в ожидании некоторых событий.
Для них это особенная дата — первый запуск email-рассылки.
А для всех остальных это что-то значит? Да нет. Очередной унылый день, который только и может, что предложить тоскливую пасмурную погоду… Она сильно испортилась за пару часов. Солнце спряталось, наступила
