Эйнала - Антон Клеттин
Чистюк вновь вперился в меня своим фирменным эсесовским взглядом, но, заметив, что и на этот раз не сработало, тяжело вздохнув, поинтересовался:
— Зачем вы опять начинаете валять дурака? К чему это все?
— А зачем вы опять начинаете рассказывать мне о каких-то абстрактных проблемах? — вопросом на вопрос ответил я. — Есть что сказать? Говорите конкретно, а не вот это все.
— Вот, значит как? — как-то по-змеиному ухмыльнулся пречистый. — Хотите откровенного разговора?
— Я вроде бы ясно выразился, — пожал я плечами.
— Ладно, будет вам откровенный разговор. Вы подозреваетесь в похищении, незаконном владении и использовании без дозволения на то Круга Чистоты артефакта. — Насквозь канцелярским голосом начал перечислять мои грехи пречистый. — А также в побеге из-под стражи и убийстве находящихся при исполнении воинов Густафа де Феля, виконта фон Фельзена.
Звучало все мощно, конечно, но было несколько нестыковок. Нет, не с убийством и побегом, там-то все как раз было более-менее правильно. Нет, больше всего вопросов вызывал у меня первый пункт. Похищение артефакта. В Хольтриге подобное преступление, насколько я уже мог понять, можно было сравнить с открытым колдовством во времена нашего средневековья. То есть — реакция должна была быть на него очень жесткой. А что получил Итан? Его просто задержали и конвоировали для разбирательства. Ни оружие, ни сам амулет, при этом, не отобрав.
Нет, конечно, виконт фон Фельзен, когда я его спросил почему я не арестован, мне ответил. Но ответ тот, исходя из тяжести нынешних обвинений, более всего походил на обычную отмазку. Будь все так, как говорил сейчас мой собеседник, меня бы заковали в кандалы, даже несмотря ни на какое происхождение и титулы (которых, к слову, у Итана и не было). Да и спокойствие Мормахов, ввязавшихся в дуэль со мною, говорило само за себя. Нет, лысый, что-то мне подсказывает, что ты просто хочешь взять меня, как говорится, «на понт».
— Чушь, — хмыкнул я, никакого похищения не было, и вы это прекрасно знаете.
— А вот баронета Амилла говорит иначе, — задумчиво проговорил пречистый и внимательно так, с прищуром, глянул в мою сторону.
Заметив этот его взгляд, я лишь убедился в том, что мои подозрения далеко не беспочвенны. Не знаю кем именно приходилась эта самая Амилла Итану, но, судя по тому, что ее имя все же прозвучало в контексте данного разговора, кем-то важным. Может подружкой на пару ночей, а может любимой девушкой, или даже невестой. Хотя нет, последнее вряд ли, так как Итан все же второй сын, а не первый. Блин, как же мало информации. Вот и что мне отвечать на столь явный вброс?
— Чушь! — немного запальчиво, как и подобает молодому дворянину, повторил я. — Все было добровольно! — О как! Да я чертов гений риторики, оказывается. Что именно было «добровольно»? А вот догадывайся сам, мой лысый друг. Заодно, может и мне еще какую информацию подкинешь.
— Увы, — развел руками пречистый, изображая сожаление, — но на допросе баронета рассказала, что вы не только украли у нее их семейную реликвию, но также позволили себе опорочить ее честь.
Ого. Видимо, знатно надавили на девчонку, раз она соизволила подписать такую, насквозь компрометирующую ее, бумажку. На Риэле секс не являлся чем-то сверхъестественным, он тут легко продавался и покупался. И все знали о том, что люди им занимаются. Причем, начинают, довольно рано, по Земным меркам. И благородное сословие тут ни в чем не отставало от простолюдинов. Какая-нибудь дочка барона вполне могла лет с пятнадцати раздвигать ножки перед папочкиными солдатами или использовать красивых рабов в качестве живого фаллоимитатора.
Только вот знать и догадываться — разные вещи. И если мужское прелюбодеяние считалось тут нормой, то женское осуждалось (ничто не ново под луной). Особенно, если оно было подкреплено столь железобетонными доказательствами, как протокол допроса в Круге Чистоты. И тот факт, что процесс был принудительным (в чем я очень сильно сомневался), ничуть не исправлял откровенно хренового положения дел для баронеты.
— Что вы от меня хотите? — наконец спросил я, осознавая, что не с моим опытом и знаниями тягаться в плетении словесных кружев с местной политической шишкой.
— Чтобы вы сложили оружие, приказали своим людям не вмешиваться, вернули украденный артефакт и без сопротивления проследовали с нами в ближайшее управление Круга Чистоты.
— Может сойдемся на том, что я просто отдам вам амулет и мы тихо и мирно разойдемся? — вынес я встречное предложение.
— Неприемлемо, — отрицательно покачал головой лысый козел. — Слишком много преступлений за вами числится.
— То-то и оно, — вздохнул я. — Если за самозащиту я еще могу отговориться, то за это придуманное вами изнасилование меня ждет кол.
— Оно не придумано. Если у вас будет желание, то я попрошу ознакомить вас с протоколом допроса.
— Ну, конечно, — хмыкнул я. — Уверен, что проведи я в ваших застенках достаточно времени, то и я признаюсь в чем-нибудь эдаком.
— Вы обвиняете Круг в предвзятости? — тут же сделал «стойку» чистюк.
— Я? — искренне рассмеялся я. — Нет, что вы. Как можно? — И в моем тоне было столько яда, что даже более глупый человек, чем пречистый Амьен понял, что я над ним просто издеваюсь.
— Не усугубляйте свое положение, — слегка поморщившись попросил он.
— Да куда уж сильнее? — вновь улыбнулся я. — Ладно, — снова попытался я перейти к торгу, — меня ваши условия не устраивают. Вас мои. Как насчет того, чтобы найти компромисс?
— Никаких компромиссов с преступниками. Таковы правила Круга Чистоты, — спокойно заметил пречистый. — Сдайте свое оружие и прикажите своим людям не вмешиваться.
Ну, блин, чего ж ты такой упертый то? Вот забери побрякушку и проваливай. Вы же для этого и нужны, чтобы следить за артефактами. Следственная работа — это не ваше. Но нет, хочется ему, чтобы моя задница познакомилась с плохо оструганной деревяшкой. Видимо, мой побег и последующая ссора с виконтом фон Фельзеном знатно так отдавила пречистому какую-то из его мозолей. Вот и хочет отыграться на мне, скотина. А ведь я даже не Итан. Эх, ладно. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Видят боги, я этого не хотел.
Я ничем не выдал принятого мною решения. По крайней мере, так мне казалось. Однако, сволочной особист умудрился не только уклониться от брошенной ему прямо в лицо кружки, но и толкнуть столик на меня, чем полностью поломал мне весь план предстоящей баталии.
На пол я, конечно, не упал, но все же немного замешкался, вследствие чего получил смачный такой удар в челюсть, затем еще один, в правую скулу. После же прямого в нос я, как говорится «потерялся».
Пока я,
