Под игом чудовищ. Возмездие - Андрей Арсланович Мансуров
А в моей спальне сир Ватель появлялся лишь когда узнавал о том, что я готова снова забеременеть. Приходил, исполнял… Хм-м. Супружеский долг. После чего бежал, словно от зачумлённой. – она сжала челюсти, но заставила себя снова взглянуть в глаза лорда Главнокомандующего, и продолжить, – Видите, лорд Говард? Я дошла – а вернее, меня довели! – до того, что обсуждаю подробности нашей с его Величеством постельной жизни с вами, которому, если честно, все эти скандалы и грязное бельё вовсе ни к чему!
Лорд Говард на этот выпад промолчал, просто пошевелив кустистыми усами.
Леди Наина продолжила сама, смахнув с ресницы замёрзшую непрошенную слезинку, в голосе – она не стала её скрывать! – прозвучала горечь:
– Ну а любить… Любить-то он меня после рождения Александра особо уже и не любил. Я не слепая, и не идиотка: прекрасно понимала: не он один такой. А все сюзерены, что его предки, что монархи соседних стран, так устроены. Это – самая суть их менталитета и мировоззрения: когда натешился вдоволь новой красивой игрушкой, и получил от неё кроме прилагаемого удовольствия ещё и наследников для преемственности династии, можно просто… Забыть о ней! Предоставить самой себе, и воспитанию этих самых отпрысков-наследников. И встречаться только на официальных раутах – например, церемониях представления новых послов. Или приёма венценосных особ… Ну и так далее.
А самому – тешиться с новой. Или новыми. Дамами сердца, души… Ну и всего остального, чего там положено тешить молодому и здоровому кобелю! Охота, война, секс с очередной фавориткой – разве не в этом смысл жизни человека, не подконтрольному никому, кроме своего желудка, тщеславия, члена, и Бога?! – она почувствовала, что в лицо невольно бросилась кровь, а в голосе прорезались и злость и отчаяние, и поспешила вернуться к «нормальному», деловито-нейтральному, тону:
– Прошу прощения, лорд Говард. Я… Теперь иногда становлюсь излишне… Эмоциональна. Похоже, ещё не совсем пришла в себя после… Хм.
Я, кажется, остановилась на том, что Король с большой буквы – он ведь по определению не обязан никому – ничем. И отчёта в своих действиях не даёт никому, кроме Господа Бога нашего. Так что все эти чисто мужские удовольствия – вообще без каких-либо ограничений, и ответственности за свои поступки. Свобода делать что хочешь, когда хочешь, и с кем хочешь. Море удовольствий, и – никаких, вот именно, обязательств!
Она видела, что лорда Говарда коробит от цинично, и без прикрас выложенной ею сути жизни монархов, и ещё – что он удивлён той степенью трезвости оценки ситуации и цинизма, что выказала только что его королева. Но одно дело – общие, так сказать, теоретические, раскладки. А другое – реальные поступки вполне конкретного монарха.
Его короля!
– Значит, вы полагаете, ваше Величество, что он хотел выбить из вас признание?
– Вот уж нет! – она почувствовала, как снова вспыхнуло лицо, и подумала, что хорошо, что мрак зимней ночи скрыл это от её собеседника, – Моё «признание» было ему уже фактически не нужно – ведь он уже знал про результаты допросов цыган. И раскопанные могилы нанятых мной профессиональных убийц! Он, зная мою «гордую» натуру, отлично всё понимал. Что я скорее умру, чем в чём-нибудь этаком признаюсь! Ведь тогда – конец и мне, и моим… Детям! Недостойным венца. Раз от такой матери.
Не-ет, он желал именно – поглумиться, поунижать, и помучить меня! Причём – не лично. А руками моей злейшей врагини! Очень поднаторевшей в смысле подготовки к пыткам и их проведению. И желавшей проверить кое-какие свои придумки – лично.
На практике.
И, разумеется, он хотел, чтоб в конце всех этих адовых мук я сдохла, – она намеренно использовала сейчас это грубое простолюдинское слово, чтоб подчеркнуть истинный смысл произошедшего, – Сдохла, осознавая неизбежность такого финала, и невозможность ничего с этим фактом поделать… И он основал бы новую семью.
Уже с новой королевой. И её наследниками.
Лорд Говард раздумчиво покивал:
– Да, такой вывод напрашивается сам собой. Но всё же… Я не понимаю.
Почему, почему он взял на себя роль… Пусть и не палача, но – руководителя палача?! Вернее – палачихи. Почему он хотел, как вы говорите – поунижать и помучить вас, а не пошёл законным путём? Ведь были же и свидетели, и улики? Почему не стал, скажем, судить? Вполне законно и официально. Ведь можно не сомневаться: все доказательства у него имелись! (Хотя, я, разумеется, понимаю: королевский суд – это процесс долгий.)
Леди Наина ответила после паузы, во время которой едва сдержалась, чтоб не заорать в лицо пожилого ветерана: «Потому что хотел насладиться моими страданиями, возбудиться от них, так, чтоб член звенел, и трахнуться покруче с этой с-сучкой!». Но сдержаться удалось. Она ответила спокойно:
– Вот именно. Долгий. А ему хотелось побыстрее решить все вопросы со мной. Окончательно и радикально. Чтоб не возникало даже возможности сохранить мне жизнь, заточив в подземельях Клауда. И просто избежать таким образом проблем с разводом…
– Ну а тогда почему просто – сразу не убил?!
Почему поступился королевским достоинством, и наплевал на часть, совесть, и элементарную порядочность?! Ведь то, что он сделал… Вот именно – недостойно?!
– Не знаю, милорд, особенно не задумывалась. Впрочем, нет, – поспешила она поправиться, – это неправда. Задумывалась. Но тут могу опереться лишь на свои догадки, – она снова невесело усмехнулась, – И домыслы. Вероятно, его Величество так и не простили мне мой гордый и независимый нрав. И те отказы… Во время беременностей. Но…
Но были, как мне кажется, и кое-какие внешние, дополнительные, факторы.
Может быть, тут сыграло роль и то, что сир Ватель знал, что эту самую Машину для таких же точно целей использовал и лорд Хлодгар. Для пыток, истязаний, необузданного развратного секса, убийства, и последующего многократного оживления леди Евы. А уж конкретная, «проверенная», «инструкция» по применению всех этих орудий, и способов «выбивания признаний» от лорда Юркисса у сира Вателя уже имелась. Проработанная добросовестно и скрупулёзно. И не только им. И – явно не один раз.
Возможно, впрочем, что на эту мысль, насчёт пыток, его Величество набрело всё же не совсем само. А его незаметно, исподволь, подтолкнули к ней. И вы, милорд, повторюсь, несомненно знаете, кто.
– Да уж. Леди Рашель никогда не вызывала у меня особых симпатий.
– У меня тоже. Но мне пришлось довольствоваться той унизительной ролью, что его Величество предложил мне. Быть третьей в их дуэте. Превратив его
