Эль. Начало - Агма Хана
— Всё настолько серьезно?
— Не веришь? Так иди и попроси у него посмотреть, — усмехнувшись, ответил он, показывая всем видом, что в кожаных доспехах, ему слишком жарко.
Я с ним согласен, с меня уже семь потов сошло, в такую жару. Сил и желания идти дальше, нет совсем. Не сломайся телега, мы бы по утренней прохладе, прошли бы большую часть пути, и к полуденной жаре я бы уже сидел в трактире, потягивая холодное пиво. В подтверждение моим мыслям заговорил Фирма:
— Всё этот Мирук, со своей спешкой, чтоб его черти побрали. Поторопился и теперь кучу времени потеряли и ещё больше потеряем, пока носильщики смогут дойти до города. Вон они, на земле валяются, мокрые, словно под ливень попали, — махнул он рукой.
Проследив за его жестом, я увидел подтверждение его словам. Все, как один, носильщики, были мокрые насквозь от пота. Та немногочисленная одежда, в основном рубахи, штаны, да ботинки, что была на них, свисала с них, словно они только что в речку окунулись. По их лицам пот тёк ручьём. Никто из них не стоял на ногах. Все либо лежали, либо сидели, с подрагивающими, от натуги, ногами.
— Да… При таком раскладе мы не то, что сегодня, мы завтра к вечеру до города не доберёмся — сказал я.
Фирма в знак согласия, коротко кивнул и сказал:
— У ребят совсем сил не осталось. На повозках бы меньше, чем за полдня дошли. У них же сил даже отлить нет. Хотя, подожди вон один, всё-таки собрал остатки силы.
Действительно, один из носильщиков, что до этого валялся на земле, встал и пошёл в ближайшие кусты.
— Какой-то он немного странный. Тебе не кажется? — Фирма немного вытянул тонкую шею и выпрямил спину, чтобы получше разглядеть вставшего.
— Вроде нет… — ответил я Фирме.
Поначалу подумал я, но приглядевшись, заметил. Его одежда. Она полностью сухая! Ни одного следа от пота! К тому же, ворот его серой рубахи, полностью застёгнут, как и манжеты и жилет, что надет поверх рубахи. Кто вообще в такую жару оденет жилет? Штаны же, плотно заправлены в невысокие ботинки. Он значительно отличается от остальных носильщиков, которые оголили своё тело настолько, насколько это возможно, чтобы не перегреться на солнце. Большинство вообще сняли свои рубахи и накинули их поверх головы. «Странный» — подумал я — «Почему я раньше его не заметил? Не первый день идём вместе».
— Далеко не отходи, — вслед сказал ему Сафар — потом тебя искать замучаемся.
Сафар, тоже один из охранников, старый, прожжённый, не один десяток лет уже в охранниках с торговцами ходит. Говорят, что в Вишнёвом лесу, он с закрытыми глазами из любой его части придёт в ту часть, в которую скажут.
— Хорошо, — коротко кивнул в ответ странный парень, скрывшись в кустах подлеска.
— Да ты прав, — согласился я с Фирмой, — он странный, одежда вся сухая, на кистях кожаные перчатки, кто вообще в жару носит перчатки?
— Никто летом не носит перчатки. Уставшим он тоже не выглядит, у всех ноги дрожат, а этот встал и ходит, как будто на прогулке, — подтвердил Фирма.
— Может, его мешок чем-то лёгким набит? С другой стороны, это и не важно, сам мешок тоже имеет вес. Идёт он, как все, под палящим солнцем. Потеть то он должен! — продолжил Фирма.
— Да, странный, — согласился я и задумался: «Действительно странный, надо будет его разговорить, как снова пойдём, а сейчас лучше немного отдохнуть в тени».
— Хана ему! — крикнул Фирма, подрываясь с места.
Я тоже подорвался вслед за ним, пытаясь понять, о чем он. На парня же, шедшего обратно из кустов, накинулся молосский пес. Неизвестно откуда взявшийся.
— В круг! — закричал Мирук.
«Не нужно каждый раз об этом напоминать. Все и так знают какое построение нужно принимать в случае нападения молоссов: в центре Мирук, потом носильщики, а вокруг них мы», — возмущенно подумал я.
— Сколько их? — кто-то нервно спросил с боку.
— Не понятно! — ответили, так же нервно, с другого бока.
С обеих сторон дороги, в кустарнике, снуёт множество тел, рыча и подвывая, словно настраивают себя перед боем.
— Судя по вон той твари, — Сафар кивнул головой, в ту сторону, где молосс неистово рыча, грыз тело бедолаги, которому не вовремя приспичило, — их не больше пяти, молоссы редко для охоты сбиваются в стаи, крупнее пяти самцов.
— Значит — подхватил другой — раз один здесь, то по каждую сторону, минимум ещё по двое, много будет, на нас шестерых… — без надежды в голосе, закончил он.
Не удивительно, что он поник духом, нас шестеро, вооружены короткими копьями, да небольшими ручными щитами, нормальной брони ни у кого нет. Ещё кони беснуются, не давая, своим ржанием, сосредоточиться. И подлесок весь хрустит и рычит. С одной из сторон дороги, шум резко прекратился, на секунду и вновь появился, но уже направленный в нашу сторону.
— Идут! — крикнул кто-то в панике.
— Не ссать! — загремел своим басом, на всю округу, тучный Мирук — вы же не дети! Принимайте на копьё!
Трое, что стояли позади меня, взяли копья на изготовку, прикрывшись щитами на предплечьях. Правда, такие маленькие щиты не помогут в бою с молоссами, видимо им так спокойнее. Я и ещё один охранник, что стоял позади них, повернулись в пол оборота, чтобы видеть происходящее, и в случае чего, помочь им. Третий же, с нашей стороны, стоявший посередине, продолжил наблюдать за подлеском с нашей стороны, ведь оттуда, по-прежнему, доносился шум.
Не прошло и нескольких секунд после слов Мирука, как из подлеска выпрыгнул новый молосс. Этот, в отличие от того, серого, был немного коричневат и с поломанным левым ухом. «Видимо опытнее», — пронеслась мысль в моей голове, как, собственно, молосс это и подтвердил.
Выпрыгнув на тракт, он не кинулся прямо на нас, на выставленные для него копья. Вместо этого он прыгнул в сторону, и по небольшой дуге, кинулся на нас, заходя с той стороны, где его может достать только один копейщик из той троицы, да и я, стоящий в пол оборота, навряд ли бы успел развернуть копьё. И не успел. Молосс впился мёртвой хваткой в щит этого бедного копейщика, промял его зубами и впился в плоть. Всё это я осознал за доли секунды, происходящего из воплей, стоящего рядом, пока разворачивал копьё. Не глядя, с размаху, я вонзил копьё молоссу в бок. Оно вошло глубоко, с
