Железный Воин Империи - Бакалавр Зот
Кто-то скажет дикость, зачем прям изгонять? Можно же просто лишить статуса наследника и оставить меня в семье. К тому же даже без сильного боевого дара я УЖЕ прославил семью. Совсем скоро те, кто сейчас поносит меня в обществе заткнутся, а потом я вновь продемонстрирую иные свои таланты и снова окажусь в седле на ниве популярности.
Да только Пожарские это старый род, который слишком сильно чтит свои традиции и заботиться о своей репутации. Пускай я сам на протяжении двадцати лет был частью этого рода, но не могу отрицать, что почти все Пожарские являются невесть что возомнившими о себе аристократишками. Пускай у этой семьи очень долгая и славная история, но нынешние поколения Пожарских определённо зазнались.
Во главу всего у них поставлены воинские честь и слава. И всё было бы не так плохо не относись они к ним с такой фанатичностью. Родня успела за последние несколько десятилетий рассориться с несколькими дружественными нам семьями, ведь по мнению Пожарских среди членов этих родов не было достойных воинов. Даже удивляет как семья продолжает успешно вести бизнес и не обанкротилась к чертям собачьим.
Я сумел избежать промывки мозгов во время своего взросления. Из-за тяги к науке и вовсе был белой вороной в семье. Мне постоянно талдычили, что я занимаюсь делами недостойными для будущего патриарха рода Пожарских. Но из-за того, что мне удалось прославиться своими достижениями, запретить мне заниматься своими изысканиями они не могли.
Потом во мне проснулся «бесполезный» дар и практически весь род вздохнул облегчённо. Наконец-то можно избавиться от меня и сделать наследником более достойного молодого человека. От меня сразу же решили отречься, выкинуть из семьи, чтобы глаза не мозолили. Вот такая у меня была семья, ага.
Впрочем, просто выпнуть меня из дома и объявить изгнанным из рода было нельзя. Для этого существуют специальные процедуры, которые нужно было соблюсти. А я ведь к тому же не нарушал законов Империи, меня не в чём было обвинить и на основании этого изгнать. Просто семья признала меня никудышным и захотела избавиться от «балласта», чтобы репутацию их рода доблестных воинов не опорочил такой слабак. В этой ситуации у Пожарских был лишь один вариант — моё добровольное отречение от рода и фамилии.
Я практически сразу согласился на это предложение, но выставил солидный счёт в качестве отступных. Родные, конечно, не захотели сразу соглашаться, начались торги. Кое-кто решил, что проще превратить мою жизнь в ад и тем самым вынудить меня принять их условия по отречению от рода. Но как только они начали вставлять мне палки в колёса я сразу же начал сливать журналистам информацию о том, как Пожарские вынуждают меня покинуть их род. Дед тогда рассвирепел, многим досталось. Попытался и мне что-то сказать, но я его тут же послал сказав, что уже практически перестал быть членом семьи Пожарских и его внуком. Пришлось ему утереться.
Наконец-то переговоры закончились. Очень долго род упирался из-за ценника, который я выставил за свой уход из семьи. И ведь просил не так уж много на самом деле. Мне хотелось забрать с собой то, что по большей части и так было практически моим. Мог запросить куда больше, но остановился лишь на том, что считал своим и ещё кое-что сверху. Пожарские упирались до последнего, но всё же сдались, когда переговоры затянулись на слишком долгий срок. Затягивать дело ещё на больший срок было бы проблематично. И так среди знати начали ползти самые нелицеприятные слухи касательно этой ситуации, у Пожарских больше не было возможности тянуть время если они хотели сохранить свою репутацию.
И вот я направляюсь к своему деду дабы подписать все бумаги о своём добровольном выходе из рода Пожарских. Отказываясь от фамилии, отчества и статуса дворянина взамен я получаю три завода производящие тактическую броню для Защитников (уже почти семь лет я ими управляю самолично, они даже числятся как моя собственность), трёхкомнатная квартира в Сургуте (крайне неравноценный обмен на пятикомнатную квартиру в столице подаренную на восемнадцатилетие), миллион рублей (вообще не деньги для Пожарских) и ещё кое-что, но я пока сохраню интригу. Скажу, что лишь именно из-за этого Пожарские и торговались со мной так долго.
Примерно на полпути к кабинету произошла встреча, которой я вот совсем не был рад. Мать и отец. Они явно ожидали меня тут уже какое-то время. И стоят с постными лицами, вроде как грустят и переживают. Тошнит от одного взгляда на них.
— Сын, — сказал отец, когда я подошёл поближе.
Но я его проигнорировал, даже не взглянул в их сторону. Вместо этого обратился к слуге, который остановился:
— Мы можем поспешить? У меня к князю важное дело.
— Александр, постой. Нам бы хотелось поговорить с тобой сейчас, когда ещё есть такая возможность.
Отец попытался было положить свою руку мне на плечо. Но я заблокировал его руку своей и не дал ему этого сделать. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне без моего дозволения!
— Я даже не злюсь на деда или остальных Пожарских, — начал я говорить, продолжая не смотреть на родителей. — Они все просто узколобые глупцы, что придают огромное значение традициям и считают тех, кто не избрал путь воина, недостойными. Мне уже и самому противно думать, что когда-то я был роднёй этим людям. Но вы… Так называемые родители. Даже не попытались одного слова сказать в мою защиту. Вместо этого вы молча подняли свои руки, когда род голосовал за то, чтобы изгнать меня. Так что для меня вы просто не существуете. И я даже побрезгую плюнуть на ваши могилы, когда вас похоронят. Вы этого просто недостойны.
Достаточно грубо оттолкнув слугу в сторону, я без него пошёл быстрым шагом в сторону кабинета патриарха. Кажется, даже услышал, как начала реветь мать. Но не обернулся и даже не сбился с шага. Плевать. Решили устроить сцену перед тем самым моментом, когда я покину род. А до этого избегали меня словно чумного. Пускай катятся в ад.
Дойдя до кабинета, я постучался, после чего открыл дверь и зашёл внутрь. Дед был на месте, сидел за своим столом. Лицо, как всегда, не выражало никаких эмоций. Патриарх вообще не любил показывать кому-либо своим эмоции. Для главы рода это хорошее свойство, а вот для дедушки не очень.
