Подружка Мелинои - Вася Неторопливый
Когда Кэй очнулась, уже почти рассвело. Она никак не могла вспомнить, как оказалась тут. А когда попыталась встать — с удивлением обнаружила, что ее руки связаны. Шлем валялся поблизости. Рядом, прислонившись к сосне, сидел какой-то кто-то бородатый человек. Кэй подумала, что надо его предупредить о смоле на стволе дерева: одежду ведь можно испортить.
Память возвращалась медленно и неохотно. Лишь спустя добрую минуту девушка сообразила, что рядом с ней сидит тот самый Гость, которого они с Женей искали. Бородач же добрался до пищевого пакета и теперь поглощал витаминизированный мусс, зачем-то раскурочив тюбик. Человек этот противно чавкал и шумно отхлебывал сок из фляги Жени. Часть еды повисла на грязной бороде, на замызганной рубашке и даже на грязных штанах Гостя. Кэй не сразу поняла, что это не грязь, а кровь. И руки Гостя вымазаны ею чуть не до локтей. Всюду была кровь. Откуда столько?
— Женя! — вскрикнула девушка и приподнялась на локтях.
Она увидела, что слева лежит ее погибший товарищ. Из глаз Кэй сами собой хлынули слезы. Человек прекратил чавкать и взглянул на девушку.
— Очнулась, девка? Это хорошо. Пойдем сейчас к твоей лодке и поедем отсюда. Домой мне пора.
— Вы — Захар? — спросила она.
— Мы?
Человек огляделся и недоуменно пожал плечами:
— Один Захар тут. Эх, сильно, видать, я тебя тюкнул, ну да ничего, обойдется.
Девушка попыталась высвободить руки из пут, на что Гость только покачал головой:
— Не рыпайся, деваха! Я, чай, не первый год по лесам-то… Знаем, как вязать, знаем…
Захар взялся за веревку и одним мощным рывком поднял девушку на ноги. Та пискнула от боли.
— Пора нам, пока тихо. Пойдем, пойдем — я вот и мушкет твой прихватил.
Кэй увидела, что за поясом у Гостя заткнуты парализатор и антенна поискового радара, с заляпанной кровью рукояткой. Кровью Женьки! Она покосилась на труп и ноги ее стали ватными. Девушка зашаталась, но Гость удержал ее.
— Ты чегой-то такая слабая? Крови боишься? Так отвернись.
Девушка не могла не смотреть на мертвого товарища. Его комбинезон был залит темной запекшейся кровью и горло… Чудовищная кровавая улыбка от уха до уха! Кэй рухнула на колени и ее стошнило. Захар снова дернул веревку.
— Идем давай!
Хотя плечи вспыхнули болью, девушка осталась сидеть на земле и только с ненавистью поглядела на Гостя.
— Мы пришли, чтобы просто отправить тебя домой! — прохрипела она. — Домой, неандерталец чертов! Понимаешь?
Захар почесал в затылке: девка гладко говорила, да что-то не шибко верилось.
— Дык ить все знают, что людей уводят с Острова навсегда. А куда? Навсегда-то сама знаешь куда идут. Не хочу твоего дома. Ад там ваш кромешный — крещеному и глядеть на него туда грех. Вот я у себя отродясь таких штук не видел. Ни нашенских, ни заморских. Лодка над водой летит, ко… камо… камеры эти ваши висят кругом. А жандарм? Он же из железа весь. Учителя эти самые — их насквозь пройти можно, а вроде и люди. И мы — люди. Не-е-ет, в ад утащить хотите. Хоть грешник я, а дом мой не таков. Ты меня обратно вези.
Гость был отвратителен. Даже не будь он убийцей, Кэй совершенно точно не хотелось заполучить такого соседа. Хорошо, что подобное невозможно: Гостей надо отправлять обратно во что бы то ни стало.
— Мы! Собирались! Везти! Тебя! Обратно! — отделяя слова, отчеканила Кэй.
— А зачем тогда привезли? — хитро прищурился Захар. — А почему увозите не по сроку? Смотри, как получается: кто раньше пришел — живут еще, а кого и на другой день — фьють! И поминай как звали. Не, девка, мы вдвоем пойдем, кабы чего не вышло. Как звать тебя?
— Тебе не все равно? — с вызовом и ненавистью крикнула Кэй и сжалась, ожидая удара.
— Ну не хочешь — не говори, — неожиданно миролюбиво сказал Захар. — Я и так знаю. Кэй тебя звать, я в шляпе той слышал. Имя какое-то неудобное, Ксюха пусть будет. Пойдем, Ксюха!
Захар снова дернул за веревку.
— Больно ж, идиот! — зашипела Кэй.
— А ты не упирайся тогда, а то больнее будет.
Она с трудом поднялась на ноги и посмотрела наверх. Клочок неба в окружении крон деревьев был голубым и чистым. И мирным.
Дежурный покачивался на стуле и отрешенно глядел на экраны, временами отхлебывая кофе из огромной кружки. Скука! Да и было от чего заскучать. Одно изображение показывало проплешину диаметром километра в два, огороженную от окружающей тайги глухим пятиметровой высоты забором; второе — такую же плешь, только обнесенную сеткой и находящуюся на пыльном растрескавшемся такыре. Только изредка на экранах вспыхивали яркие точки, а так — унылая статика. Позади дежурного сидел темпоролог-практикант, совсем молоденький парнишка, и следил за разноцветными вертикальными линиями. Время от времени он поглядывал на дежурного — порывался сообщить результаты наблюдений, но побаивался отвлекать. Однако, когда парню показалось, что напряженность т-поля стала слишком большой, он не выдержал и позвал:
— Виктор!
— А?
Дежурный очнулся от каких-то своих мыслей и обернулся.
— Тут уже сильно линии расходятся.
Виктор приземлил стул на все четыре ножки, поставил кружку на подставку и развернулся лицом к практиканту.
— В каком секторе линии?
— Пока еще в зеленом, но…
— Ничего страшного. Бывало, что и до конца желтого доходило. Подозреваю, что даже в начале красного вряд ли начнутся критичные разрывы. Просто физики перестраховались — не принимай близко к сердцу.
— Еще один момент: нарастание идет почти в два раза быстрее, чем обычно.
— Наверняка Гостя успеют доставить вовремя, уместимся.
Виктор повернулся к экранам и потянулся было за кружкой, но тут картинка изменилась: посреди проплешины сверкнула молния и возник человек.
— Гость! Фиксирую, — сообщил он практиканту и запустил анализатор.
Информационная карта прибывшего была готова через несколько секунд. Виктор переслал ее напарнику. Тот приложил параметры т-поля и отправил идентификатор наблюдателям БР. На время все стихло. Люди ОЗ некоторое время ждали — бывало, что Гости исчезали, а потом заходили внутрь периметра, целясь в стоящего человека из парализаторов. Виктор приблизил изображение, чтобы рассмотреть подробности. Безусловно, Айк приложит к инфокарте видеосъемку, прежде чем отправит все в архив, и всем можно будет посмотреть на Гостя с любым разрешением и под каким угодно углом, но запись есть запись. Еще со времен ОЗ Виктор предпочитал быть очевидцем событий.
Практикант с любопытством смотрел на экран: посреди полигона стоял смуглый человек с какой-то мотыгой в
