В мире компьютерных игр - Алексей Гончаров
За удобным полированным столом, в глубоком кресле, сидела женщина и смотрела в окно. Женщина была стара – об этом свидетельствовали глубокие морщины на ее лице и седые волосы – тщательно уложенные. Но в желтоватых глазах женщины сохранялись воля и ясность мысли. Женщина размышляла. За окном виднелся президентский сад, где по дорожкам прогуливались полицейские в синей форме. Женщина рассеянно наблюдала за ними и вспоминала.
Она была совсем маленькой девочкой, когда разразилась Последняя Война, так что саму войну она не запомнила. Она выросла в огромном подземном Убежище, и вот это Убежище она знала очень хорошо. Бесконечные бетонированные коридоры, люки, лифты, бункеры… За долгие годы, проведенные в нем, она успела изучить его полностью, все закоулки. Там имелось все, что может заинтересовать ребенка, который не боится ходить в одиночку по темным коридорам. Там не было только простора, свободы и неба над головой.
А потом, когда уровень радиации на земле уменьшился, тяжелые бронированные двери Убежищ открылись, и обитатели подземных бункеров вышли на поверхность. Их никто не ждал. Требовалось как-то устраивать свою жизнь, и люди, огородив участок прерии ржавыми остовами автомобилей, принялись строить свое новое жилье и сажать растения. И юная Танди вместе со всеми возводила поселок Шэйди Сэндс, в которым им предстояло жить. А где-то далеко в то же самое время люди из другого Убежища возводили свое поселение. Это было давно, много-много лет назад.
Поначалу такие маленькие поселки жили очень замкнуто. Жителей держали в страхе новоявленные бандиты, которые, казалось, как и крысы, не боялись радиации и могли выжить в любой катастрофе. Или у бандитов были свои убежища? Страшились люди не напрасно. Танди сама побывала в плену у рейдеров и не понаслышке знала, что это такое. Но со временем страх стал отступать. Одиночные поселки вокруг Убежищ превратились в небольшие городки. Промышленности не было. Убежища были нашпигованы всевозможной электроникой, и люди могли ее использовать. Но для строительства был нужен кирпич, металл, стекло. Все эти материалы давно не производились, и взять их можно было только в старых разрушенных городах. Поэтому в пустынной степи появились дороги, по которым постоянно двигались караваны. Когда поселения установили связь друг с другом, началась торговля. Люди не могли восстановить жизнь в том виде, какой она была до Войны, но потребности все равно росли. Появился целый класс купцов, которые промышляли бродячей торговлей. А вместе с караванами в путь пускались и переселенцы. Где-то караванщиков встречали радушно, а где-то откровенно враждебно. Каждая община жила по своим законам.
Танди была в числе немногих, кто с самого начала понимал, что изоляции поселков должен прийти конец. Что беженцев и переселенцев надо не отгонять от поселка выстрелами, а принимать в общину. Новые люди – это новые руки, новые знания, новый генофонд. И вот, наконец, наступил момент, когда деятельные люди, люди открытой политики, стали одерживать верх над лентяями, трусами и теми, кого просто ничто не интересовало. Впрочем, это вряд ли можно было назвать политикой. Это было выживание.
Танди усмехнулась, вспоминая, как на площади в центре поселка собрались жители, чтобы выбрать нового лидера общины. Почти все проголосовали за нее. Она к тому времени была сильной молодой женщиной с властным характером. Она могла повести за собой людей, и люди это понимали. А когда трудно, многим хочется, чтобы нашелся кто-то, кто взял бы на себя ответственность и сказал, кому что делать. Тогда другим уже не надо будет об этом думать. Проще работать и не думать. Но бывает, что лидер жесток, честолюбив и алчен. Тогда он подчиняет людей своей злобной воле. Танди не была такой. Она как нельзя лучше подходила на роль командира этого маленького поселка. Поэтому тогда она, не смущаясь, вышла вперед и оглядела сельчан. Они все были перед ней. Весь поселок. Люди с серьезными лицами, одетые в грубую одежду – кому что удалось найти. Многие держали в руках винтовки или ружья. Ну, прямо как переселенцы на Дикий Запад много веков назад, истории о которых были в одной книжке из Убежища. И ведь потом потомки этих переселенцев создали великую цивилизацию, а потомки потомков все разрушили. А теперь все начинается сначала. Тот же самый Дикий Запад, только теперь “слегка” радиоактивный. Танди еще раз оглядела толпу и сказала:
– Хорошо, я буду лидером, но чтобы слушались!
И толпа одобрительно зашумела, потому что все знали, какой у Танди характер, и как она умеет заставить слушаться себя.
Они славно поработали тогда. Поселок рос, и все большее число людей изъявляли желание остаться в нем насовсем. Потом, когда поселок обнесли высокой защитной стеной и построили дома из бетона, он стал городом. Окрестные земли попали под его власть и стали называться Новая Калифорнийская Республика, а город называли просто – НКР. Здесь ценили время и не тратили его попусту на произнесение такого длинного названия целиком.
И вот когда жизнь вроде бы стала налаживаться, поползли слухи о том, что где-то сохранились остатки старой цивилизации. Слухи появлялись вместе с бродячими торговцами, как и диковинные вещи, которые торговцы приносили с собой для продажи. Такие вещи невозможно было сделать в тех городках, которые возродились после Войны…
Воспоминания старухи прервал звук открывающейся двери. Танди повернула кресло. У входа стоял советник Вестин. Он считался самым близким соратником президента, но государственной работе уделял мало времени. Вестин был больше бизнесмен, чем администратор – западнее НКР раскинулись его огромные ранчо, которое снабжало продовольствием весь город и даже окрестные селения. Но и связи с администрацией города Вестин не прерывал: естественно, так ему было легче вести свой бизнес.
По всей видимости, он и сейчас пришел, чтобы попросить что-нибудь для себя, но Танди не дала ему заговорить.
– Вестин, подойди-ка сюда, – потребовала она.
Советник приблизился.
– Чем вооружены полицейские? – спросила президент.
Вестин подошел к окну и прищурился, вглядываясь вдаль.
– Это винтовки, достаточно хороший образец, – сказал он, мысленно прикидывая в уме цену.
– А у рейдеров из пустыни есть лазерное оружие, – заметила Танди. – Откуда они его берут?
Вестин помолчал, собираясь с мыслями. Он хотел что-то сказать, но Танди снова опередила его.
– Ты ведь рос в Убежище? – спросила она.
– Да, в семнадцатом.
– И вы изучали историю технологий?
– Изучали… Как это было давно! – вздохнул Вестин.
– Тогда ты должен знать, что до Войны ни у кого не было лазерного оружия. Но вот прошла Война, все разрушено, а когда люди выползли из Убежищ и начали по крохам
