Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2 - Семён Афанасьев
- Выглядит коряво, но занятно.
- Да! Чень как будто опасается!
Руки Виктора мелькали сами по себе.
Хань отступал, балансируя вперед-назад и пытаясь подстроиться под противника, резко ставшего неудобным.
- Не может поймать! - в ремарке Мануэля прозвучало веселое удивление. - Чень не может взять Рыжего на прием!
Удар. Удар. Удар.
Металлические шипы на руках Виктора раз за разом впивались в предплечья, бицепсы и плечи китайца. Тот отмахивался, но его пальцы безуспешно соскальзывали с запястий противника, срывая захват за захватом.
- Хотя пятна вон, раз за разом остаются! - Гарсия, стоявший чуть дальше своих и в стороне, похоже, вел какой-то собственный счет.
- Че-то на Рыжего этот скат вообще никак не действует, - заметил Ник. - Мне не видно, но по идее он же уже должен кататься и выть, нет?
- Видимо, у животных болевой порог выше, - любезно отозвалась Юлия. - Натурал же. И браслета нет - снял заранее.
- Ему против ската тот браслет до лампочки, - проворчал Нури, в отсутствие Рашида раздававший короткие команды землякам.
Находившиеся рядом с Юнь Онода и Саджо озадаченно переглянулись:
- Богатырь какой-то! - выставил вперед нижнюю губу первый.
- Угу. Ему больно, но пока терпит, - согласился второй.
- Недолго осталось, - по-змеиному улыбнулась китаянка, отчего-то продолжая буравить глазами Хамасаки.
Та на мгновение отвлеклась от драки и задумчиво посмотрела на бывшую подругу.
- Оп-паа. - Ана схватила Айю за кисть и сильно сжала.
- Вижу.
Кастеты Седькова, несмотря на продолжающие краснеть руки, нашли прореху в обороне противника.
Все предыдущие удары хотя и были болезненными, приходились в общем-то в безопасные места. Но Рыжий на каком-то этапе исхитрился, обозначил левой - а врезал правой.
Руки Ченя изобразили в ответ мельницу, однако вместо кулака противника почему-то поймали воздух.
В следующий момент его нос вмялся внутрь под ударом металлического шипа.
Не давая сопернику ни малейшей передышки, Седьков буквально прилип вплотную и, как собака, повис в ближнем бою, обрабатывая кулаками все, до чего успевал дотянуться.
Хань не оставался в долгу. В отличие от Виктора, его удары и просто касания усиливались очень серьезным профессиональным расширением.
Рыжий покрывался пятнами, парировал, что успевал - но бил, бил, бил... Сам он тоже пострадал, но не от силы ударов - их он как раз по большей части чудом ухитрялся избегать.
- Объективно три секунды. - Выдал в чате Мануэль вообще без смайликов.
- Да. Но размен очень жесткий. - Ник поставил красный жирный знак вопроса в следующей пустой строке.
За это короткое время Седьков сломал противнику нос, челюсть в двух местах и левую скуловую кость.
Юнь наконец отовалась от Хамасаки и обратила внимание на происходящее. Увиденное заставило ее широко раскрыть глаза и чуть ли не подавить в себе крик.
Миру, не глядя на бывшую подругу, безошибочно выстрелила в ее сторону средним пальцем левой руки.
Рыжий тем временем явно решил плюнуть на любые последствия для себя лично - именно такое мнение сложилось абсолютно у всей старшей школы, образовывавшей безмолвный круг.
Проскользнув у противника под рукой, Седьков использовал его инерцию и зашел единственным плавным шагом ему за спину. В следующий момент руки Виктора сплелись в замок на шее Ченя, сдавливая горло и перекрывая дыхание.
- Рыжий же никогда не боролся!
- Ну и новости!
- А как он держит ...?!
Удивлению латиносов не было предела. Остальные выражали эмоции не так ярко.
По-хорошему, и это понимали все, обладатель единственных очков в школе даже теоретически не должен был к этому времени оставаться на ногах.
Ажиотаж первых мгновений схватки прошел и стало хорошо видно: зрачки Седькова расширились едва ли не за пределы радужки.
- Такое впечатление, что и белков не видно, - уронила Юлия. - Интересно, что это у него с глазами?
- Больно. - Единственное слово прозвучало от Эрнандес.
Юнь рванула вперед к дерущимся неожиданно для всех.
В ускоренном чате мелькнули сразу несколько фраз о том, что такая победа над убогим автоматически отправит в его пользу все сделанные против ставки.
Видимо, китаянке это было уже без разницы.
Мартинес, внимательно наблюдавшая за всем вокруг, успела среагировать и подставила ногу.
Сяовэнь со всего маху приложилась об асфальт.
Онода и Саджо, как оказалось, начали двигаться одновременно с ней, просто чуть медленнее. Через какие-то доли секунды они врезались в Айю.
- H E R M A N O S ! - теперь Эрнандес поняла, что именно имела ввиду подруга, оговаривавшая именно такой случай.
Латиносы разделились на два ручейка и, раздавая удары всем подряд налево и направо, подарили дерущимся Седькову и Ченю буквально несколько секунд, пока по тем, сцепившимся и покатившимся по асфальту, не протоптались другие.
Южане поддержали хань. Онода и Саджо дрались с Эрнандес и Мартинес.
Латиносы держали строй в меньшинстве и хватило их ненадолго.
Но главное было сделано: к тому времени как толпа накрыла китайца и русского, глаза азиата закрылись, а голова обвисла на неожиданно расслабившейся шее.
Виртуальный арбитр школы бесстрастно подвесил голограмму, указывая победителя.
Охрана заведения, подоспевшивая примерно через минуту, получила больше работы, чем за весь предыдущий учебный год.
Кто-то проигравший в тотализатор пытался спорить, но вердикт искусственного интеллекта гласил однозначно: Чень потерял сознание первым.
Седьков тоже отрубился, но позже секунды на полторы - раз, и частично - от болевого шока, два. А три - вдобавок от удара каблуком ботинка в затылок, который ему схитрила нанести извернувшаяся китаянка.
Самая невероятная ставка за последнюю неделю сработала.
***
- Что это у тебя и откуда? - школьный врач хмуро нависает надо мной.
В себя прихожу в медицинском секторе, зафиксированный в полукапсуле.
Мои руки и ноги прикованы к горизонтальной поверхности какими-то лентами, которые на мои мышечные усилия вообще не реагируют.
- Вы о чем? - даже не притворяюсь.
Мне действительно настолько нехорошо, насколько только может быть.
Доктор подносит к моим глазам присоску, полученную от курьера в Сливовых Скверах.
Вместо ответа отворачиваюсь в сторону.
Интересно, а сказал бы я ему сейчас, если бы знал?
Видимо, действие укола далеко не позади. Под крышкой черепа оживает тот легкий ветер, который дул там с момента укола.
- Неважно, - отвечаю, кажется, слегка изменившимся голосом.
По ощущениям - обезвоживание.
- Если думаешь, что у тебя получится отмолчаться, то ошибаешься, - продолжает школьный медик. - Ты же не считаешь, что твой анализ крови останется в секрете?
