Инструменты страждущих - Андрей Бармин
- В предстоящем суде нет присяжных, вам не удастся повлиять на судей. Их такими вещами не пронять.
- Я не сомневаюсь в обвинительном приговоре, Линда, - спокойно заявил он и сделал аккуратный глоток. - Было бы глупо надеяться на другое решение Иначе зачем отправлять за мной батальон спецназа и тащить сюда? Ведь следствие и суд не могут ошибаться?
- Вы зря так пессимистично настроены, имеются и оправдательные приговоры.
- Боюсь, что в моем случае на подобный исход не стоит надеяться. Впрочем, давайте перейдем к интервью. Я в вашем распоряжении, мне всегда нравились ваши сюжеты и то, как вы их преподносите. Это не лесть, это мое личное мнение.
- Благодарю, - ей действительно стало приятно услышать подобную оценку, но она могла быть только уловкой, чтобы расположить к себе. - Уверена, что я была в длинном списке желающих пообщаться с вами.
Он подтвердил это кивком. Линда решила не затягивать с похвалами в свой адрес, поэтому перешла к вопросам:
- Что вы чувствуете, когда читаете или слышите про себя: «африканский Менгеле»?
- Признаюсь, мне пришлось пользоваться Сетью, чтобы узнать кому принадлежала эта фамилия. Я никогда не интересовался историей в подробностях, но то, что узнал, мне не понравилось. А использовать такое сравнение — навешивать ярлыки.
- Я понимаю, про ярлыки, но мне хотелось бы узнать про ваши чувства, ощущения.
- Брезгливость. И, - Нейман задумался, - удивление. Тот парень, с которым меня сравнивают, творил жестокость ради величия своей расы и своего государства. Я же спасал человечество от опасного заболевания.
- И спасли, - поддержала его Линда, - об этом свидетельствуют выводы Комиссии ООН по предотвращению биологических угроз. Если бы не ваше вмешательство, то число возможных жертв этого нового вируса могло легко перевалить за десяток миллионов.
- У меня оценки скромнее, Линда. Два, два с половиной миллиона потенциальных жертв. Я про летальный исход.
- И тут вступает в игру арифметика. Девять тысяч погибших против двух с половиной миллионов по вашим оценкам. Вот, если сравнить две эти цифры, то вы просто Спаситель, второй Иисус Христос.
- Немного натянутое сравнение, - Нейман, словно прочитал ее мысли, и улыбнулся иначе, губами, так вышло гораздо лучше - к тому же я — атеист. Странно было бы ученому моего профиля принадлежать к религии.
- Тема эта, безусловно, интересная, но меня больше интересует другой вопрос: а можно ли было избежать такого количества жертв? И чувствуете ли вы ответственность за них?
- Начнем в обратном порядке. Конечно, чувствую. Я же не маньяк, поставивший цель — накрошить как можно больше трупов. Я - обычный человек, который понимает, что за каждым погибшим — своя история, своя семья. Теперь по первому пункту: нет, в тех условиях, в которых я находился и с теми средствами, что имелись, иного варианта не имелось. Да, при наличии временного запаса, можно было минимизировать потери среди контрольной группы, но времени и, не стану скрывать, подготовленных помощников — в обрез. Меня сильно выручил тогда ИскИн MTI (Массачусетский технологический институт). Возможно, я это зря упомянул, а то теперь и его в суд потащат.
- Конечно же. Соучастник. Ему не открутиться. Магнит и напалм по дата-центрам, - они оба засмеялись. Конечно, же ничего ИскИну не грозит, так как ИскИн все же не обладает свободой воли, хотя имитировать ее научился. И все же ИскИны остаются всего лишь сложными и мощными программно-аппаратными комплексами без собственного сознания. Фантазия о машинном разуме, хотя бы отдаленно напоминающем человеческий, пока не реализовалась, хотя вычислительные мощности росли, алгоритмы становились все изощреннее, но человечеству явно не скоро придется беспокоиться из-за восстания машин. И Линда находила это обстоятельство приятным: и без настоящего машинного разума люди еле успевают исправлять свои же ошибки.
Странно, что Нейман старается шутить, да и не выглядит он очень обеспокоенным. Не совсем похож на человека, которого в итоге могут приговорить к пожизненному заключению, а могут и провернуть трюк с передачей в руки американских властей, после чего не исключена и смертная казнь. Она задала этот вопрос напрямую. Нейман ответил коротко:
- Я готов принять любое развитие событий. Не вижу смысла грустить.
Этот ответ говорил либо о железном самоконтроле, либо о нервном смехе при ожидании надвигающейся беды, либо о глубоком, почти экзистенциальном похуизме ее собеседника. Русское слово очень часто оказывалось самым верным описанием для подобного поведения.
- Получается, что избежать этих смертей нельзя?
- Повторюсь: в тех условиях — нет. Передо мной, - Нейман избежал упоминания о своих помощниках не из местных, чтобы не привлечь и к ним внимания суда, - стояла задача за три недели разработать и произвести вакцину от вируса, способного определять участки в ДНК, и убивать их владельца очень медленным, но верным способом.
- Да, мы знаем эту историю. Африканская страна, одно государство, две почти равные по численности народности, одни решили избавиться от других таким вот способом.
- И заодно под удар попали бы еще сотни тысяч родственных им представителей, - добавил Нейман. - но, как часто случается, при разработке вируса не самыми компетентными специалистами, продукт получился не совсем тот, который заказывали. Никакой избирательности он не имел. Летальность нужная получена, механизм подавления иммунной системы получен, но для любого человека. Ко мне обратились представители властей той страны и попросили помочь с вакциной. На тот момент они пытались получить поддержку у Комитета Здравоохранения ООН, у ЕС, у США, Китая и России, но их не хотели слушать, считая это хитрым планом по вымогательству денег. Я же находился в соседней стране и смог быстро оценить масштаб угрозы.
- Вы утверждаете, что все, кто состоял в контрольных группах, добровольцы...
- Я утверждаю, что мне так преподнесли эту информацию.
- И вы, конечно же, в силу своей наивности в нее поверили?
Нейман замолчал. Он прекрасно понимал, что от его ответа будет зависеть то, кем он
