Черные начала. Том 4 - Кирико Кири
Рана за раной затягивались на теле Пейжи, пусть та и не могла даже не то что почувствовать, увидеть этого. Шрамы растворялись в коже, и вскоре было даже нельзя сказать, что когда-то её тело покрывали ужасающие гниющие дыры. К концу дня на спине и затылке подруги не осталось ни следа.
— Лин…
— Заткнись, — неизменно холодно отвечала она ей.
Сейчас было важно найти правильное место.
Она прошлась пальцами по позвоночнику от самого копчика до шеи. За время своей практики она научилась чувствовать раны. Едва уловимые возмущения Ци в теле, где всё идёт не совсем гладко, как должно, будто нарушился ток энергии.
Нет, её этому не обучали. Но когда Лин вернулась после Уню Люнь Тю в секту, она первым делом бросила все силы на изучение удивительных возможностей и сил, что ей открылись. Изучая новую технику, она экспериментировала на себе, чтобы не раскрывать своих возможностей другим.
Теперь её лицо не уродовали шрамы, на её теле не осталось следов ожесточённых схваток, и казалось, что сама Лин стала выглядеть живее и нежнее, чем прежде. Возможно, это было вызвано переходом на новый уровень, а может причина крылась в этой таинственной и удивительной технике исцеления.
И вот лёгкие всполохи Ци показали, где затаилась проблема. Позвоночник в районе шеи, вот где она сломала себе спину.
Лин лишь хмыкнула, после чего приложила ладони и пустила свою Ци в шею подруги. Она чувствовала её тело, её сердцебиение и… то самое место, сломанное, порванное, незаметное, но столь важное, что могло сокрушить даже практика.
Она напряглась, осторожно заставляя всё срастаться обратно, исцеляться под ладонями страшную рану. На её лице выступили капельки пота, и так она просидела… минуту? Десять минут? Это не важно, ведь когда она закончила, то чувствовала, что едва различимый поток Ци в теле восстановился, а значит…
Лин размахнулась и отвесила ладонью звонкий шлепок по попе подруги, который прокатился по всему помещению, оставив на мягкой части отпечаток своей ладони.
Реакция последовала незамедлительной — её подруга вздрогнула.
Она приподняла голову, удивлённо уставившись на подругу, и Лин испытала определённое удовольствие, видя, как её маска невозмутимости разрушилась.
— Ч-что?.. — Пейжи рассеянно заморгала и… неожиданно смогла приподняться над кроватью. Едва не упала, но Лин рывком вернула подругу обратно. — Что ты сделала со мной?
— Я закончила, — ответила та и развернулась к ней спиной.
— Подожди, Лин…
— Прощай, Пейжи. Радуйся своему обману. Тебе досталась отличная ученица.
— Прошу тебя, погоди…
— А у меня есть дела поважнее, чем обставлять своих пусть даже и бывших, но подруг.
Она накинула плащ себе на плечи и направилась к выходу. Уже прошла половину зала, когда услышала грохот за своей спиной и обернулась. Пейжи упала с кровати, но упорно пыталась встать, даже несмотря на то, что тонкие руки и ноги едва её держали.
— Я хочу сказать тебе…
— Что же ты хочешь сказать мне, Пейжи? Спасибо? Не за что.
— Прости…
Лин, которая сделала шаг к выходу, будто налетела на стену. Замерла на несколько секунд, после чего с трудом выдавила из себя.
— Мне не нужно твоё «прости», Пейжи. Не теперь.
— Ты опять не хочешь слушать.
— Потому что мне это не интересно больше.
— Я сказала «зачем ты это сделала», потому что была виновата, ведь это я должна была оказаться на том месте. Но ты всегда была глупой и очень буйной.
— Глупой и буйной, значит?
— И ты ни капельки не изменилась. И тогда ты ведь сама не дала мне договорить — сразу набросилась с кулаками, услышав лишь первые мои слова и поняв их по-своему. Я хотела объясниться, извиниться, хотела поблагодарить тебя, но ты сама не дала мне этого сделать и толкнула на камни.
— То есть я виновата?
— Я ни разу не сказала, что ты виновата. Но тебе было всё равно, ты сначала защитила меня, а потом сорвала на мне злость. И своим поведением ты сама заставила меня ненавидеть тебя. Ты стерва, Лин.
Последнее слово было будто точка в их диалоге.
Пейджи с трудом встала. Её слегка трясло, но это было ничто, ведь она снова могла двигаться. Медленно, неуклюже, но двигаться. Она с трудом накинула на себя простыню.
Чувствовала ли Пейжи сейчас ненависть к Лин? До этого — да, её она злила, заставляла выходить из себя. Но сейчас она вызывала скорее… усталость.
Пока она находилась несколько месяцев в таком состоянии, у Пейжи было много времени для того, чтобы всё обдумать. Она медитировала и даже смогла пробиться на следующий уровень, приняв себя такую, какой стала.
Смирившись и приняв реальность, прошлое и настоящее.
И теперь произошедшее… оно было в прошлом, и, возвращаясь к нему, она чувствовал лишь усталость.
Она хотела попросить прощения, но Лин не хотела ничего слушать. Та лелеяла свою ненависть, как это делала сама Пейжи раньше. И если Лин захочет — Пейжи попросит прощения у неё ещё раз, но вряд ли это случится, пока она продолжит жить рука об руку со своей злостью и глупостью.
Медленно Пейжи проковыляла мимо Лин и едва не упала, но та резко дёрнула её за руку, ставя на ноги.
— Письмо, которое пришло ко мне, было отправлено моим учеником. Где он? Куда он отправился?
— Тебе он не безразличен, да? — спокойно осведомилась Лин.
— Он мой ученик. Где он, Пейжи?
— Он ушёл.
— Я это заметила.
— Да? Удивительно, — покачала та головой. — Он не рассказал, как мы здесь оказались?
Они вышли на улицу.
Пейжи задрала голову, наслаждаясь тем, как снег падает на её лицо и мгновенно тает. Сейчас её тело держалось на одной Ци, и казалось, что даже малейший ветерок может заставить её упасть. Однако она была рада: рада холодному снегу под ногами, который кусал ступни, рада кусающемуся морозу и хлопьям, которые укрывали её волосы с каждой секундой всё плотнее.
Когда ты почти мёртв, начинаешь иначе смотреть на жизнь.
— Спасибо, Лин, — негромко произнесла она.
— Где мой ученик, Пейжи? Не заставляй меня делать тебе больно, чтобы получить информацию, — холодно повторила та.
— Ты не изменилась. Повзрослела, пытаешься скрыть свой характер, но… — она покачала головой.
— Ты изменилась, хочешь сказать?
— Кто знает…
И она рассказала ей всё, что произошло. О девчушке Ки, о том, как та была без ума от Юнксу, и о неизвестном госте, который всё разрушил в одночасье. История не заняла
