НЛО майора Казанцева (СИ) - Рясной Илья

- А что получаете взамен?

- Точку неопределенности и активное зерно. Нужные нам. И тому, кто просил о помощи.

- Католику?

- Ты называешь его так. У нас он и ему подобные именуются союзниками.

- А я? Противник?

- Пока суть не определена…

Вот с того времени я и болтаюсь по космосу, постепенно теряя счет времени. Тут нет ни дня, ни ночи. По каким циклам живут чужики – понять трудно. У меня же двадцатисемичасовой цикл. Это еще на Земле ученые установили лет тридцать назад, что естественный цикл человека – двадцать семь часов. Данное открытие послужило началом множества спекуляций о том, что люди переселены с другой планеты, где сутки длиннее. Теперь, пребывая на борту инопланетного корабля, это уже кажется и не такими спекуляциями.

Куда летим, зачем? Наша лоханка болтается по звездным течениям, черпая бортами эфир, как мне кажется, без смысла и назначения. Обычно мы выныриваем из серого тумана гиперперехода в трехмерный объем рядом с очередной звездой. Во время этих маневров весь экипаж вместе со мной в обязательном порядке собирается в рубке. И наша потрепанная «каравелла» причаливает к очередному звездному острову.

Капитан отдает команды. Экипаж их выполняет. Когда они переговариваются между собой, то понимаю я их не полностью, но с каждым разом все лучше. Во всяком случае, основные моменты, проскальзывающие быстро, как биты в компьютере, я расшифровываю в рамках привычных мне и знакомых понятий. Вот как сейчас звучащую капитанскую команду:

- Торможение. Выход на сближение!

Астропилот Зенд принимает команду к исполнению. Он погружен по подбородок в свое пузырящееся кресло. Его пальцы утонули в каком то киселе, в который превратились подлокотники. Глаза закрыты. Он в слиянии со своим кораблем. Не дай Бог слияние оборвется – тогда погибнет и он, и корабль. И мы.

Корабль прокручивается вокруг своей оси. Одновременно и звезды, и пространство меняют свой цвет. Черная пустота на миг становится сиреневой, а потом ярко-красной, к которой прибиты страшные черные звезды. Потом все возвращается в нормальный вид.

Астроштурман-синхронизатор Шррег застыл, как статуя, выпрямившись, будто кол проглотил, в жестком кресле рядом с пилотом. Со стороны кажется, что он пристроился на коряге, опутавшей его ветками. Наиболее толстая ветка воткнута в его шею. Глаза закрыты тяжелыми веками. По телу астроштурмана идет дрожь, постепенно переходящая в настоящие конвульсии. Волны его конвульсий вздыбливают вдруг ставший видимым пол и кругами расходятся по нему.

То, что здесь творится, не снилась никаким фантастам. Наш корабль мчится с субсветовой скоростью. И тормозит так резко, что если бы принадлежал полностью к материальному миру, то распался бы на атомы от гравитационных перегрузок. Но он постоянно переходит из одной плотности в другую, частоты реальности скачут. Торможение – опасный маневр, который требует от пилота и штурмана полной концентрации.

- Десинхронизация близка к единице. Объект испытания в десяти единицах! Отторжение – пять единиц. Враждебность ментального облака устанавливается! – чеканит штурман.

Система исчислений у чужиков, конечно, другая, но информация автоматически подстраивается под мое понимание, в котором главенствует десятеричная система.

Это происходит постоянно. Штурман таким образом корректирует направление полета. И порой мне кажется, что ему очень больно. А когда боль проходит, в его восклицаниях даже слышатся всплески ликования, эмоций. Хотя это я так интерпретирую их. На самом деле в эмоциональных вывертах чужиков я вряд ли готов разобраться, они слишком чужды.

Маневр проходит гладко. Звезды приобретают другой цвет. Это означает, что скорость падает, и релятивистские эффекты уже не заметны.

- Граница цели пересечена, - сообщает штурман.

Ну, вот мы и здесь. И что? Мы зависли в центре гигантской пустоты. Не видать в шаговой доступности никаких звездных систем. На световые годы вокруг ни души. Какого черта мы забыли в этой зияющей пустоте? Хотя Астр и утверждает, что пустоты нет, все наполнено смыслами, информацией и вибрациями, но я все равно ничего не вижу кроме пустоты.

Потом происходит чудо. Из этой самой гигантской пустоты, вдали от звезд и туманностей, возникает планета…

Глава 2

Сперва планета выглядит небольшой звездочкой. Капитан проводит пальцами в воздухе, и в центре рубки повисает эдакий глобус, модель планеты. Кажется, его можно взять руками, но это всего лишь отличная иллюзия.

Сначала глобус был весь туманный и неопределенный, но с каждой секундой становится все четче, на нем проступают детали. Будто проявляется фотопленка под действием проявителя. Это результат того, что наши сканеры исследуют объект. Мы приближаемся к планете.

Теперь я уже могу рассмотреть, что это каменный шар. В голове щелкают цифры. Радиус в два раза больше земного. Плотность чуть ниже Земли, а сила тяжести на поверхности на двадцать процентов выше.

Серая бескрайняя поверхность. На ней серебрятся гигантские гладкие плоскости – это бывшие моря, конечно, в том случае, если планета когда-то знала звездное тепло.

Два небольших искусственных солнца на орбите скудно освещают поверхность, давая возможность не замерзнуть тонкой пелене атмосферы. Вращаются искусственные спутники - темные, уродливые, похожие на бесформенные грибы-наросты на деревьях.

- Что это? – спрашиваю я.

- Блуждающая планета, - поясняет капитан Астр. – Планета без звезды. В Галактике таких больше, чем планет в звездных системах.

- Но как тут могла зародиться жизнь?

- Жизнь может зародиться везде. Ее суть энергетически-информационная, а уж потом материальная. Но в этой мерности эта планета безжизненна… Была безжизненна, пока ее не стали использовать.

- Кто?

- Недоразумные. Цивилизация всего на две ступени выше вашей.

Проходит минут двадцать, и вот уже точка разрастается в полноценную планету, забирает часть небосвода прямо по курсу. А глобус в центре рубки заполняется все новыми деталями. Теперь на поверхности планеты можно различить структуры явно искусственного происхождения – мосты с эстакадами, кольцевые сооружения, высокие шпили и огромные купола. Планета не просто освоена. Она очень плотно освоена.

До нее уже двести тысяч километров – чуть меньше, чем от Земли до Луны.

Штурман требует:

- Ближе.

Пилот посылает импульс согласия. И скачком планета увеличивается. Небольшой пространственный прыжок, не могу к ним привыкнуть. Сердце екает и замирает.

- Мы замечены, - информирует пилот. – Эфирное сканирование со спутников планеты.

- Они более развиты, чем мы ожидали, - отзывается капитан. – Но они не могут причинить нам вреда.

- Это неизвестно. Уровень их развития в принципе позволяет нанести вред звездному проникателю, - предупреждает штурман.

Тут мой желудок прыгает к горлу. Мир будто на пиксели распадается. Дикая боль пронзает все тело, как если бы врезали электрическим током вольт в семьсот. Очухавшись, осознаю, что все еще жив.

- Нанесен эфирно-волновой удар, - равнодушно уведомляет пилот.

Один из спутников вокруг планеты окрасился в желтый цвет, и по его поверхности ползут огненные всполохи. Этот гад по нам и шарахнул со всей дури.

- Следующий удар будет нанесен через десять минут. Его исход не определен, - дополняет пилот.

Не доверять пилоту нельзя. Он сейчас воедино с кораблем, который просвечивает все пространство и от которого не скроется ничто. А еще у нас есть штурман с феноменальной сверхчувствительностью.

- Пока ждем, - откликается капитан. – Штурман, нам нужно полное сканирование узла. Только после этого мы можем уйти.

Тикают минута за минутой. В рубке будто сгущается воздух, готовый вспыхнуть молниями и расколоться громом. Штурман напрягается еще больше. Вокруг него образуется физически ощутимый конус отчуждения. И от его ложемента все чаще идут волны.