Начало пути (СИ) - Семин Максим

На третий час он вышел к местной речушке, что и была его изначальной целью. Тут ближе к лету частенько останавливались на отдых жители всех соседних поселков. Иногда из столицы заезжали на рыбалку или шашлычки. Воды у нашего путешественника было в достатке, но он решил наполнить одну из литровых бутылок, что уже успел опустошить.

У реки было тихо, птицы так и не подали голос. Живности, что любила приходить на речку утолить жажду видно не было. Это не давало покоя, Макса никак не отпускало ощущение, что не просто так животные спрятались в своих норах. Чувствуют они беду, ой как чувствуют.

Положив рюкзак у дерева на краю местного берега, Максим, перехватив обрез поудобнее, направился в сторону реки. Чувство беспокойства не отступало, жизнь научила его, что не бывает все просто так, нужно всегда сжимать булки покрепче ‑ как бы жизнь не захотела дать по ним пинка.

Беспокойство беспокойством, но дойдя до воды, он просто наполнил бутылку и вернулся обратно, не спуская взгляда с противоположного берега. Только оказавшись рядом с рюкзаком в тени деревьев, он слегка расслабился. Беда все не шла и напряжение начало отпускать. Макс выдохнул и продолжил путь.

Тишину солнечного дня раскатом грома прорезал вопль. Женский голос… как же он бывает прекрасен, особенно вместе со счастливой улыбкой. Но женский крик полная ему противоположность, он взывает к первобытным началам любого мужчины, требуя побежать, спасти, защитить, укрыть да сделать хоть что-нибудь. Он окоченел, перехватило дыхание. Максим всматривался в сторону другого берега в надежде разглядеть кто же кричит.

А крик лишь усиливался, прерываясь лишь в моменты, когда несчастная незнакомка делала глоток воздуха, чтобы закричать с новой силой. Звук был все ближе, будто бы уже среди деревьев виден силуэт, что мечется в поисках помощи. Макс начал движение в сторону берега, намереваясь выполнить долг каждого мужчины ‑ помочь женщине в беде. Выстрел оборвал вопль, эхом пролетев над лесом и увязнув в толстых кронах деревьев.

Максим остановился, понял, что опоздал. Стало страшно. Страшно от бессилия, страшно перед людьми, что могут хладнокровно убить женщину. Развернувшись, он побежал в глубь леса. Ветви хлестали его по лицу, корни деревьев путались под ногами, но он продолжал бежать. Его гнало от реки чувство беспомощности, собственной слабости и никчемности. Как в детстве, когда они с ребятами купались на речке и девочка, что ему очень сильно нравилась — чуть не утонула. Он стоял и смотрел, как она барахтается в воде и даже не пошевелился, в то время как другие ребята сразу бросились на помощь. Девчонку спасли, а он больше не осмелился появиться в той компании. Он всегда медлил в сложных ситуациях, все сомневался, старался продумать вместо того, чтобы действовать. Сегодня это стоило кому-то жизни.

Силы закончились и, найдя ближайший пень, он сел на него, тяжело дыша. Макс закрыл лицо руками, по щекам текли слезы. Взрослый мужик сидел и всхлипывал, как маленькая девочка. Перед глазами стояли самые счастливые моменты из его жизни и все они были связаны с людьми, которых он уже больше никогда не увидит.

Воспоминания о прошлом били больнее, чем когда-либо, ведь он теперь совсем один. Перестав плакать и посидев еще пару минут в тишине, он дотянулся до рюкзака, достал бутылку воды и залпом выпил почти половину. Лишь после этого он открыл глаза и устремил невидящий взгляд сквозь деревья, пытаясь увидеть то, чего не сможет никто другой.

Человек смотрел в самого себя. Оборона, что он держал вокруг своей души, разбилась, эмоции источили ее по всей границе, навалившись всем скопом. А стресс довершил дело одним резким ударом, разрушив хрупкие стены, что Макс строил вокруг себя, закрывшись от мира.

Максиму было страшно и больно от потерь, как никогда в жизни. Но он понял, страх необходим, страх движет им, он помогает думать, не дает делать глупые шаги, а также он закаляет. Максим редко в своей жизни сталкивался с ударами судьбы, что хлестко и жестко били его, заставляя перебарывать себя и двигаться к своей цели. У него была прекрасная, добрая семья, лучшие друзья и, конечно, девушка, что была его опорой достаточно долгий период его жизни. Но теперь их нет, жизнь ударила его. Оставалось либо сдаться, либо продолжить двигаться вперед.

Но все, что ни делается, то делается к лучшему, кризис миновал. Максим осознал и переборол себя, он готов продолжить путь. Да, страх остался, страх перед будущим, перед людьми, что страшнее любого дикого зверя, перед войной, перед смертью. Но когда-то давно его отец сказал: "слабый человек скрывает страх, сильный человек идет с ним рука об руку всю жизнь, не забывая спрашивать у него совета". Теперь им по пути. И Макс надеется, что его путь будет долгим.

Встал, отряхнулся, поднял рюкзак и пошел, такие простые, но такие важные действия для маленького одинокого человека, что бредет сейчас через лес. Макс вернулся немного назад, чтобы держать реку в поле зрения и пошел вдоль нее. Так он рассчитывал выйти на окраину города и уже там, исходя из обстановки, принять решение двигаться дальше или нет.

Максим посмотрел на свои якобы живущие на солнечной энергии часы, они показывали четыре часа дня. Нужно ускориться, чтобы первые дома показались до прихода темноты. Ощущение странности всего происходящего не проходило. До города осталось не больше часа, а никакого шума не слышно. Шоссе проходит сквозь город, всегда на несколько километров разносился шум машин.

Парень сжал покрепче зубы и лямки рюкзака. Не забывая смотреть по сторонам, Макс двинулся к шоссе. В момент, когда солнце подходило к горизонту, он вышел на край леса и оказался на возвышенности. Внизу был небольшой город, построенный вокруг междугородней трассы. Которая проходила сквозь город, деля его пополам. В городе проживало около двухсот тысяч человек.

От увиденного Макс раскрыл рот. В огне заката город пылал от настоящих пожаров, а звуки выстрелов он услышал только сейчас. Страшная какофония была совсем не свойственна вечернему городу. Там шла война, колонны бронетехники шли через город, наполняя его ревом своих моторов. Люди бежали, кричали и роились словно тараканы на свету. Макс не мог понять, что происходит, кто напал. Было ясно главное ‑ он в полной заднице.

Макс смотрел как Враг рушил город. Его воображение уже рисовало реки крови, текущие по улицам городов его страны, уши слышали мольбы о помощи сквозь оружейные очереди. Страх охватил его, сковал от головы до пят. Обрез выпал из рук, оставшись висеть на ремне. Даже в страшном сне, он не мог представить, что такое война и вот она у него перед глазами собирает свой урожай смертей.

Желание вернуться в лес было таким сильным, что он сам того не замечая сделал несколько шагов назад и чуть не упал, споткнувшись о корень дерева. Мысли бились внутри черепной коробки.

Что, черт побери теперь делать? Обойти город не спеша теперь не выйдет. Стоя на краю леса, он ясно видел людей, которые небольшими группами бежали из города и часть из них уже начала двигаться в его направлении. Он еще не был готов к первым знакомствам в этом новом мире. Он кинул взгляд в сторону колонны. настоящую колонну военной техники. Она уже почти прошла сквозь город и первые машины двинулись в сторону Столицы.

Макс понял, что «Враг» просто пробился с боем и не собирается браться за город всерьез.

«Надо попробовать пройти на скорости. Лесом добраться до шоссе, может, получится воспользоваться неразберихой и пересечь его, — подумал парень, — с другой стороны шоссе город сильнее всего пострадал от «Врага», даже мародерам там скорее всего делать нечего, а значит, встретить там неприятности маловероятно».

Приняв решение, Макс сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Прочитал когда-то в интернете, что таким способом можно успокоить нервы. Он проверил наличие патронов в обоих стволах, зашел поглубже в лес и быстрым шагом двинулся в сторону дороги.

Этот отрезок пути прошел без происшествий. Притормозив у ближайших к дороге деревьев, Максим решил осмотреться. Разбитые в дребезги машины, осколки стекла и кровь, много крови. Ему стало страшно, осознание близости войны и смерти леденили его сердце. Страх мешал думать, но осмотревшись он понял, что на шоссе пока нет людей, по крайней мере живых. Этим нужно было пользоваться.