Максим Никонов - Девятый портал
Задачка меня заинтересовала. Я никак не хотел выходить из пещеры и идти под огонь, пока не удостоверюсь, что другого пути нет. Я переставил всю пирамидку влево – так легче думать. Первый ход понятен – взяли верхний и переставили в серединку. Что дальше? Двигать самый маленький бессмысленно, так что беремся за второй. В серединку – нельзя, там маленький, так что его – направо. Дальше – проблема. Самый большой двигать некуда, обе подставки заняты. Стоп – есть еще вариант – уйти наверх, по скалам. О чем это я?
Да, есть еще один вариант – двинуть маленький из середины. Куда? На самый большой – опять же бессмысленно, следующего хода нет, и я переставил его направо, на средний. Так, освободилось место для самого большого, и я переставил его в середину. Далее все оказалось совсем просто: маленький – на свободное место слева, средний в середину и, наконец, маленький…
Спокойный голос Харрисона поймал мою руку на полпути:
– Они переправляют пушку.
Да, Смит был прав – перемести маленький в середину, и наступит конец света. Мой конец света. Мой собственный конец света. Или лезть наверх, или сдохнуть здесь. Не надо тянуть, все равно его не избежать. Камень занял свое место поверх других, завершив пирамидку.
Я отпрянул – стена рядом с нишей засветилась мерцающим светом, очень ярким в полутемной пещере. Я оглянулся – Харрисон лежал у входа и ждал от меня ответа, а сейчас он смотрел на меня с открытым ртом. Вот он – конец света. Оказывается, он не там, снаружи пещеры, а здесь, внутри. Я и не ожидал, что он так быстро наступит.
Никто оттуда не появлялся. Я протянул автомат и ткнул его в этот свет – автомат не встретил никакого сопротивления, как будто минуту назад там и не было ровной голой скалы. Я вытянул его обратно и пощупал – да нет, вроде все нормально, не особо горячий, не особо холодный. Я выдохнул и сделал шаг вперед.
Свет ослепил меня. Обычный солнечный свет. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к свету и увидели синее небо, какой-то пустой кусок земли и лес на горизонте. Нам надо именно туда.
Я прыгнул обратно и крикнул Харрисону:
– Уходим!
Харрисон, умница, подхватил все оружие у входа и помог мне перетащить Смита на носилки, которые мы смастерили еще в лесу. Я не стал пока сильно задумываться, как это я попал на ту сторону горы. Меня больше беспокоило, что вьетконговцы тоже туда очень быстро попадут, от силы минут через двадцать. Но все равно двадцать минут – это лучше, чем бесконечность времени уже по ту сторону жизненного барьера.
Раздался первый выстрел – мои противники уж слишком быстро и качественно работали. Снаряд взорвался совсем рядом со входом – осколки защелкали по потолку. Мы подхватили носилки со Смитом и устремились в эту дверь – я первый, Харрисон – за мной. Мы проскочили несколько метров. Я оглянулся – Харрисон от яркого света зажмурил глаза. А заодно я увидел реально жизненно важную вещь – рядом со светящимся провалом стоял тройной пьедестал с тремя камнями в середине – по виду точно такими же, как в пещере. Если я мог открыть дверь, может, я смогу закрыть ее? Я рванулся к этому пьедесталу, но чуть-чуть не успел. Раздался взрыв, и осколки полетели мимо меня – я стоял уже сбоку от светящегося пятна. Я смахнул пирамидку, и свет погас.
Харрисон стоял на четвереньках и мотал головой с окровавленной щекой – значит, живой. Я подошел к нему и Смиту. А тот просто в рубашке родился – ни одной царапины. Какое-то ненормальное чувство овладело мной: мы вышли из этой передряги, и я закрыл за собой дверь. Пускай те ребята повеселятся себе на славу – ничего кроме двух мертвых тел да простреленной рации им не достанется.
И все равно надо уходить подальше от греха, в лес. Я стал оглядываться. Мы вышли не из горы, а из какого-то большого камня, окруженного несколькими поменьше. Я начал обходить камень, чтобы разглядеть, что там за ним, и остолбенел.
Там действительно был лес, примерно в полумиле. От леса к нам не спеша двигалась цепочка людей. Я по привычке перехватил автомат. Но смотрел я не на людей и не на лес, а на гору за ним. Не на горы, а именно на гору. Одинокая, ровная, как геометрический конус, она уходила на десятки и десятки миль вверх.
Насколько я знал, на Земле такой горы нет…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕМОНЫ
Глава 2
Я только скинула плащ да эту идиотскую повязку, которая прикрывала мне глаз, и выскочила обратно через дверь на улицу, когда сзади меня раздались негромкие хлопки взрывов и значительно более громкие крики людей, перекрываемые высоким и непрекращающимся женским визгом. Не менее чем солистка первоклассного оперного театра, подумала я, оказалась здесь транзитом между двумя гастролями. Да уж, несколько следующих ее выступлений однозначно сорваны, снова отметила я, уже со злорадством. На самом деле я не злая и не вредная, просто настолько устала и обозлилась за последние несколько месяцев, что была готова сорвать эту злость на ком угодно – от китайского рикши до президента какой-нибудь малоизвестной африканской страны.
Визг этот, понятно, только усилил панику внутри здания вокзала. Люди пробовали вырваться из капкана дверей. Какой-то нехилый мужчина, распихав и растолкав других, пробежав по рукам и ногам упавших, исчез в проулке. Впрочем, на его месте я поступила бы точно так же. Кого волнуют светские обычаи, пожилые, женщины и дети, если ты – здоровый мужик и за тобой идет настоящая охота. Несмотря на панику, я заняла стратегически важную точку, пристроившись на одной из скамеек возле входа, выбрав ту, которая была защищена навесом от этого моросящего противного дождичка. Забава начиналась.
Сопрано тоже выбралась из толчеи и, уже не ограниченная стенами вокзального зала, во всю силу своих кузнечных мехов завопила:
– Демоны!
Слово это, правильно отражавшее события внутри и плавно перешедшее в знакомый мне визг, вспугнуло сотню мирно пасшихся голубей. Но вот голуби разбежались, люди разлетелись, и из здания вокзала появилась первая группа демонов. Никто из них на меня и не посмотрел. Или по крайней мере сделал вид, что не посмотрел. Эта группа устремилась в тот самый проулок, где исчез невежливый мужчина. Можно было вздохнуть спокойней. Я предполагала, что все обойдется, но кто знает, как демоны поведут себя на этот раз? Вторая и третья группы, сложив свои головы чуть ли не у моих ног, тоже безмолвно исчезли за углами окружающих улиц. Первый голубь осмелился спуститься на привокзальную площадь.
Одна из голов, раскачавшись и повернувшись на своей пятке, заменяющей часть тела от шеи и ниже, уставилась на меня. Интересно, узнает или не узнает? В том, что демоны помнят все, я не сомневалась. А вот узнает или не узнает, и вообще, как поведут себя его более высокорослые товарищи-собратья, когда вернутся и застанут меня здесь, – этот вопрос был для меня более интересен, можно сказать, жизненно насущен.
– Головами интересуетесь, дамочка? – голос раздался у меня за спиной. Старичок-боровичок в белом отутюженном костюме с рекламных берегов Амазонки и ярком мексиканском сомбреро поверх этого великолепия, проскочив мимо меня к головам, начал их расставлять как на витрине, время от времени делая шаг назад и осматривая свои достижения. Когда они заняли положение, которое им предусмотрел белый костюм, одна из них опять раскачалась и опять повернулась ко мне. Наконец и старичок обратил на меня свой взор.
– Головами случайно не интересуетесь, дамочка? – повторил он свой вопрос. Дамочка головами не заинтересовалась, а даже наоборот, вжалась в угол скамейки, распахнула от ужаса глаза и только отрицательно замычала в ответ. – Хорошие деньги дают, между прочим. – Тем не менее дамочка отрицала. Не деньги, нет, тут все было чисто или почти все чисто, а свой интерес к головам. – По пять тысяч в месяц. Да вы не бойтесь их, безобидные они.
Несмотря на то, что он был готов их, как детей, расцеловать и баловать конфетками, тем не менее старичок развернул расшалившуюся непослушную голову в сторону площади. Он что-то там бормотал себе под нос, совсем забросив зажавшуюся дамочку на скамейке. Я же воспользовалась создавшейся ситуацией, чтобы еще раз рассмотреть головы.
Они были вытянутые, с большими и круглыми подбородками, с тонкими и посему наглыми губами, широкими носами, вытянутыми мочками ушей, безбородые и безбровые, но зато с жесткими курчавыми волосами на макушке. Головы эти пахли, и при этом весьма, нашатырным спиртом, то есть другим в обморок падать не давали. К этому запаху добавлялись кое-какие более тяжелые химические соединения. Короче, никак не работать им в «Шанели № 5». Несмотря на полное отсутствие тела и конечностей, головы были живые и активные. Шея завершалась плоской подушкой – пяткой, как ее называли. Внутри пятки, а может в самой голове, время от времени что-то булькало, и голова начинала раскачиваться, как ванька-встанька, заодно поворачиваясь в ту или иную сторону. Подвижность их была при этом немного ниже, чем у леопарда и ленивца вместе взятых, зато жизненной силой они обладали невероятной. Тем более что их никто и не думал обижать – старшие и весьма крепкие братья были поблизости.
