Александр Афанасьев - Свободное падение
После того как одиннадцатого сентября две тысячи первого года два самолета таранили башни Всемирного торгового центра, в Афганистане появилась своя восьмисотфунтовая горилла – Соединенные Штаты Америки. За два дня до этих событий двоим смертникам, проникшим в штаб Северного Альянса под видом иностранных тележурналистов, удалось обезглавить организацию, убив Ахмад Шаха Масуда. Все должно было закончиться к концу года, но американцы жаждали мести, и у Северного Альянса появились советники, при необходимости вызывающие стратегические бомбардировщики и огонь ракет «Томагавк». К концу года Афганистан был полностью под контролем Северного Альянса и американской армии, за исключением некоторых ущелий. Лидер некогда грозного движения «Талибан» бежал в Пакистан на мотоцикле, переодевшись женщиной. Лидеры «Аль-Каиды» Осама бен Ладен и Айман аль-Завахири скрылись в Пакистане, перейдя в Племенную зону горными тропами, которые американцы не знали. А само движение «Талибан», некогда внушавшее ужас своей фанатичностью, рассыпалось, будто его и не было, многие, бросив оружие, оказались в Пакистане. Там их вылавливала ИСИ – межведомственная служба безопасности. Страну тогда возглавлял генерал Первез Мушарраф, получивший западное образование, и Пакистан тогда действительно сотрудничал с Западом. Поскольку Соединенные Штаты Америки не имели значительной инфраструктуры для содержания опасных пленных, а также были ограничены в методах дознания, они часто просили оставить захваченных особо опасных боевиков в пакистанских тюрьмах, где демократии было всяко меньше, чем на любой американской военной базе. Потом они сильно пожалеют об этом, но тогда казалось, что еще немного, и они выиграют эту войну.
Десять лет спустя все было уже очень непросто. Американский спецназ совершил вертолетный рейд в город Абботабад на границе с Индией, где и ликвидировал «номер один» в «Аль-Каиде» Осаму бен Ладена. Пакистанцы пришли в ярость: за эти десять лет страна крайне радикализовалась. Пакистанские военные на допросе забили до смерти одного из информаторов, оказавших американцам помощь в установлении местонахождения и идентификации бен Ладена. Другой получил тридцать с лишним лет тюрьмы. Вместо генерала Мушаррафа, пришедшего к власти в результате государственного переворота, в Пакистане было теперь демократическое гражданское правительство, вот только оно было вынуждено балансировать между двумя силами: армией и боевиками из Племенной зоны. В самой Зоне племен под ударами беспилотников выросло целое поколение джихада, ненавидящее Америку и готовое убивать. Страна кишела исламскими экстремистами, в любой момент можно было ждать массовых беспорядков или даже исламской революции, с неизбежным попаданием в руки «исламских революционеров» пакистанского ядерного арсенала. Сто пятьдесят атомных бомб ждали своего часа. Можно было ждать и другого – кровавого военного переворота. Переизбравшись на второй срок, президент США заявил, что собирается вывести войска из Афганистана и это произойдет быстро. Заигрывая с радикальными исламистами и думая о том, как им дальше жить рядом с Афганистаном, демократическое правительство Пакистана объявило амнистию и выпустило на свободу всех задержанных десять лет назад боевиков и террористов «Талибана» – их были сотни. Значительная их часть тут же вернулась к террористической деятельности. Среди них был и аль-Гамди, пользующийся уважением за то, что выдержал пытки и не раскололся.
Из Кандагара его перебросили в секретную тюрьму ЦРУ в Литве, расположенную на бывшей советской военной базе истребительной авиации. Там его удалось расколоть – по крайней мере частично. Из того, что он сказал, американцам стало понятно, что система управления «Аль-Каидой», бывшая на грани краха в 2010–2012 годах, почти полностью восстановлена. Он также сказал, что в числе перспективных планов «Аль-Каиды» – дестабилизировать бывшие южные республики Советского Союза даже раньше, чем Афганистан, для того, чтобы отрезать Афганистан от любых видов снабжения и возможной помощи. Перед аналитиками ЦРУ встала весьма мрачная перспектива – если сложить Афганистан, Пакистан и бывшие советские республики, то это не менее трехсот миллионов человек и по территории это одно из крупнейших государств на планете. Что касается бывших республик СССР, то там были те же проблемы, что и везде. Сумасшедшее, не укладывающееся ни в какие рамки своекорыстие и лживость правителей, отсутствие работающей экономики, деградация и одичание населения. При всем при этом в регионе активно работали исламские проповедники, а население, привыкшее за семьдесят лет коммунистического оболванивания верить сказанному, охотно принимало ислам, в том числе и самые радикальные его формы.
В числе немногих названных аль-Гамди был и Шарипов, уроженец Узбекистана. Как удалось установить, он окончил медресе Махмадия в Кветте, известную кузницу кадров «Талибана» и «Аль-Каиды», а затем вдруг уехал доучиваться в Кувейт, там покаялся в фитне и стал умеренным, васатистом. Как бы сказал гениальный русский режиссер Станиславский – не верю.
Что-то надо было делать. Между правительствами США и Узбекистана, крупнейшей страны региона, существовала тайная договоренность о совместных действиях, с другими странами, тем более с Россией, ее не было. Поэтому вопрос, с чего начинать, не стоял.
База ВВС США Манас располагалась в нескольких километрах от Бишкека, столицы бывшей советской республики, а теперь независимого государства Кыргызстан. Они направились туда вместе с автобусом, который возил гражданских наемных рабочих. На большой барахолке Дордой они купили местную одежду (китайскую, конечно, здесь все китайское), а на авторынке Азамат (нормальных автосалонов тут не было) – автомобиль. Они хотели купить русскую «Ниву» или что-то в этом роде, что-то неприметное, но Тэд настоял на том, чтобы они купили этот долбаный серебристый китайский внедорожник. Он напомнил ему машину, которая у него была в Калифорнии, – «Тойота Фораннер». Собственно говоря, это она и была: японцы продали производственную линию в Китай. Машина как машина – подержанная, привычная к дурному топливу, проходимая и способная выдержать самую мерзкую дорогу. Оказалось, что такая же была одно время у майора в Ираке. Купили, в общем.
Там же они купили себе оружие. По таким местам опасно перемещаться без оружия, а они, прошедшие ад Долгой войны, без оружия и вовсе себя не мыслили. Автомат – это что, что даст тебе шанс выжить, когда всё настолько хреново, что жить уже невозможно. Кыргызстан был failed state, разваливающимся ко всем чертям государством, лишь остатки советского прошлого держали его на плаву. Здесь военные сбегали целыми подразделениями, потому что их не кормили, офицеры издевались над солдатами, полицейские, особо не таясь, продавали конфискованное. Тот же парень, который продал им машину, сказал, к кому подойти, – и они стали обладателями четырех русских автоматов «АКС-74» сниженного калибра – потертых и с дурацкими оранжевыми магазинами, – но все еще годных.
На новой машине и в новом шмотье они отправились на юг: им надо было в Ош, а потом уже в Ферганскую долину, где и расположена цель. Дорога проходила через тоннель Тоо-Ашуу, который был построен через одноименный перевал русскими инженерами в шестидесятые. Длинный тоннель напомнил им тоннель на перевале Саланг, который, кстати, тоже построили русские инженеры. Но этот тоннель напомнил им и о том, что рядом существует еще одна страна, где есть такой же тоннель и где вот уже тридцать три года не прекращается война. Эта война была старше троих из них – они только родились, а проклятая война уже шла, и конца ей не было видно.
После тоннеля они остановились перекусить в придорожной харчевне, расположенной прямо у выезда из тоннеля, – черный зев горы был им виден, когда девушка, местная, без чадры, принесла им блюдо из теста, мяса, мясного бульона и зелени. Майор расплатился за всех, и они принялись это есть… Было вкусно, но мысли у всех были мрачные. А потом Тэд сказал – клянусь Богом, сэр, через десять лет тут будет то же самое дерьмо. И все промолчали.
Они ехали по стране, где десять лет назад многие не знали, кто такой мулла, а сейчас если здесь что и строилось, так это гребаные мечети с пристроями в виде медресе. Школы и больницы, мать их, закрывались, а мечети строились и непонятно, на какие деньги. Они были везде. Приметы старого советского прошлого: панельные трех– и пятиэтажки в местных фермерских хозяйствах, именуемых «деревня», какой-то неработающий завод, мимо которого они проехали, заброшенные бетонные автобусные остановки на трассе – соседствовали с новыми приметами, приметами нового времени. Торговцы всякой всячиной, предлагающие свой товар на обочинах дорог, ничем не занятые мужчины посреди рабочего дня, сидящие на корточках и провожающие машины злобными взглядами, сверкающие иглы минаретов, протыкающие небо. Они уже поняли, как все это дерьмо начинается… дураков нет. Русские, когда тут были, – они учили, лечили местных, заставляли их работать, и все было хорошо. А теперь русских нет – и этот народ оказался неспособным сам позаботиться о себе. Такие есть, к сожалению. Они не знают о демократии и не хотят ее – спокойно принимают разворовывающих страну диктаторов, пока есть что воровать. Они прекращают работать и перебиваются подачками, временными работами, ездят работать гастарбайтерами, чтобы кормить свои семьи. Они не знают и не хотят знать, что поддержание государства в порядке – это тяжелая работа и выполнять ее следует со всей ответственностью. Им на это плевать.
