Варди Соларстейн - Гипербореец
Кто-то предложил прервать круиз, сойти с корабля и добираться домой на перекладных. Пока русские спокойно обсуждали ситуацию, у нескольких пожилых англичан не выдержали нервы. Они прошествовали на мостик и там устроили истерику капитану, с требованием немедленно выделить им охрану. Тот в просьбе отказал, сославшись на некомплект экипажа, но предложил для общего спокойствия скорректировать курс судна на север, отказавшись от посещения южных архипелагов.
Следующий день приковал весь земной шар к телеэкранам и мониторам. Трагедия благодаря интернету, разворачивалась на глазах у зрителей, буквально в прямом эфире. В ответ на неудачный штурм спецназом захваченного судна, на верхней палубе лайнера, прямо под жадными дулами телекамер, террористы начали расстрел заложников. Ими оказались экипаж и израильтяне из числа пассажиров. Откуда-то появилась информация, что к захвату причастны турки. Так это было или нет, но после этого репортажа ближний восток взорвался. Взревели моторы танков, стороны обменялись ракетными ударами, счет жертв пошел на сотни — все закрутилось в дьявольском вихре.
Жар накаленной обстановки подбирался все ближе к маршруту круизного лайнера. Вновь на Кипре греки сцепились с турками из-за пары маслин. На какой-то интернациональной свадьбе родственники молодых принялись выяснять отношения и с банального мордобоя плавно перешли на стрельбу. Сильно сокращенные в последние годы силы ООН, опирающиеся на две английские военные базы, не смогли, или вернее не захотели, удержать «зеленую милю» и под перекрестным огнем с обеих сторон наглухо заперлись на укрепленных базах, предоставив жителям Кипра самим решать свою судьбу. Анкара и Афины, несмотря на терзающие их беспорядки, обменялись угрожающими нотами. Турецкий сторожевой корабль в виду острова прицельно обстрелял греческий катер.
К вечеру этого наполненного событиями дня, даже самые оптимистически настроенные тугодумы на борту лайнера пришли к мысли, что следует как можно быстрее уносить ноги из Эгейского моря, пока их поход за порцией золотого руна положительных впечатлений не превратился в участие в очередном троянском походе.
Капитан окончательно развернул корабль на север и на всех парах направился к Проливам. При подходе к турецким берегам лайнер встретил сторожевик под османским флагом. После раунда яростных радиопереговоров между капитанскими мостиками, на борт корабля поднялся представитель Турции и затребовал судовой журнал вместе со списком пассажиров. Все это турок-офицер мотивировал тем, что ищет курдских террористов. Также он интересовался наличием оружия и военной подготовкой экипажа. Не найдя ничего подозрительного на болгарском судне, с осознанием выполненного долга, потомок янычар, выписав какую-то бумажку, удалился на свою лохань. Надо заметить, что когда офицер садился в лодку, карманы его оттопыривались от купюр.
Весело отсемафорив лайнеру какую-то ободряющую тарабарщину, сторожевик развернулся форштевнем на юг и лихо почесал дальше зарабатывать денежку.
После этого визита капитан заметно погрустневшим голосом объявил по громкой трансляции об ограничениях на увеселения в связи с тяжелой международной обстановкой.
Совершая вечерний променад с дочерью по верхней палубе, Степан любовался красивейшим заходом солнца, как по заказу напоследок стрельнувшим из-под воды роскошным зеленым лучом. И тут зоркий глаз охотника заметил две стремительно вырастающие точки на потемневшем горизонте. К кораблю на большой скорости приближались две длинные посудины. Степан немедленно обратил на это внимание стюарда. Парень неверяще улыбнулся, но все же прошел к телефону и позвонил на мостик.
Через несколько секунд, вахтенный истошно заорал, чуть ли не на весь корабль. Звон тревоги зазвучал на всех палубах. Старший помощник, подменявший капитана, не растерялся, дал полный ход и начал маневрировать, не давая лодкам занять позицию вдоль борта для проведения абордажа. По внутренней связи на нескольких языках прозвучали призывы не покидать каюты, выключить свет и задраить иллюминаторы.
Степан был не из той породы людей, которые отсиживаются в углу, а потом принимают с благодарностью удары от захвативших власть хапуг. Воспитанный на Севере он знал цену поступкам и как надо себя вести в критической ситуации. Насильно надев на дочку спасательный жилет и посадив ее в углу каюты, он помчался обратно на верхнюю палубу.
Судя по неразберихе на мостике, капитана так и не сумели выковырять из его каюты, куда он, сдав вахту, удалился с бутылкой русской водки. Вся ответственность за корабль сейчас лежала на старпоме, который честно говоря, пока не знал что делать, кроме как, используя скорость и отчаянно маневрируя, попытаться оторваться от подозрительных суденышек. Один из катеров, чуть не врезавшись в левую скулу лайнера, в последний момент лихо развернулся на волне и пошел параллельным курсом. Второй пролетел за кормой и теперь находился справа и чуть позади, пытаясь нагнать медленно набирающий скорость корабль. Неожиданно с борта первого атакующего быстроходного судна раздались выстрелы, в рубке посыпались разбитые стекла, кто-то из команды упал, зажимая огнестрельные раны. Следом, в словах усиленных мегафоном, прозвучало по-болгарски предложение немедленно сдаться. Степан присел за ограждением палубы, которое, конечно не могло защитить от пули, но зато скрыло его от пиратов.
— Брандспойты! Разворачивай рукава! — заорал он на какого-то члена экипажа, присевшего рядом, указав на секцию с пожарным гидрантом. Тот ошалело смотрел на кричащего русского, видимо, потеряв от страха способность соображать. Соболев дал ему пощечину и грозно повторил приказ. Матрос дернулся от удара, пришел в себя, подскочил к противопожарной секции и хитрым пассом руками раскрыл створки. Турист помог ему развернуть бухту с брезентовым рукавом.
В эту минуту звякнули лапы кошек, которые пираты, наконец, подгадав момент из-за замешательства на мостике, закинули на часть палубы, огражденной леерами. Кто-то уже схватился за канат и полез на борт круизного лайнера, закинув автоматы за спину. Остальные, радостно гогоча, готовились присоединиться к товарищам. Степан выпрыгнул из-за фальшборта как чертик из табакерки и прижав пожарный ствол к планширю открыл клапан. Он целился не в карабкающихся по узлам канатов, а в плотную группу захватчиков, столпившихся на корме катера в ожидании своей очереди. Двоих пиратов мощным напором смыло за борт кораблика, остальные покатились по палубе, с ругательствами сплевывая воду. Соболев возблагодарил северных богов за то, что он не халявил на занятиях по гражданской обороне на своем комбинате, и четко знал с какой стороны держать рукав гидранта. Ведь при сильном давлении, бывали случаи, когда от отдачи неопытному человеку разбивало в кровь лицо отпрыгнувшим пожарным стволом. Увидев успешные действия русского самооборонщика, на корме также решили попытать счастья с водяным оружием и сейчас распаковывали пожарное оборудование. Но первая тройка пиратов уже почти залезла на корабль, и их появление на палубе грозило поражением, так как оружие у туристов отсутствовало.
Степан удачно «выстрелил» ближайшему пирату в голову шипящим водяным мечом. Тот от неожиданного нокдауна отпустил канат и плюхнулся в воду. Второго пирата кто-то из лихих пассажиров пинком ноги в открытое лицо, и присовокупив до кучи забористое ругательство по-немецки, отправил вслед за первым. А вот третий успел проскользнуть между леерами, перекинуть вперед свой автомат и открыть огонь, целясь в ближайших защитников. Пули прошили тех двоих, кто копошился возле второго пожарного рукава, следом нападающий развернулся и полил дождем свинца пространство открытой палубы справа от него. Бросив за борт пожарный ствол, Степан укрылся в открытом противопожарном блоке. Рядом забился, спасаясь от автоматных очередей, помогавший ему матрос. В этот момент на мостике положили руль резко влево и корабль накренился. Пожарный рукав, надувшись от избытка давления, танцевал за бортом, выбивая свободно вертящимся наконечником стекла в иллюминаторах. Из воды раздались истошные вопли, а следом послышался противный скрежет и хруст. Пират не удержался и посмотрел вниз, чуть перегнувшись за ограждение, к которому его прижало инерцией поворачивающего корабля. И больше взгляд оттуда не отводил, так как в следующие пять секунд, там, на его глазах, страшной смертью погибли трое их четырех попавших в воду его товарищей: двоих сдавило между судами, а третьего, в результате столкновения бортов, затянуло под винт катера. Море за кормой окрасилось в красный цвет, и пиратская посудина резко потеряла ход — винт оказался поврежден.
Пираты дружно взвыли, вытаскивая четвертого, кому повезло свалиться на левый борт их пиратской шаланды и что-то крикнули по-турецки своему удачливому товарищу наверху. Пират принялся, воздев руки, нечто боевое и задорное скандировать в ответ, но вдруг горло его издало предсмертный клекот и турчонок, выронив оружие, с плеском рухнул в воду. Из подмышки у него торчала рукоятка багра, который мощным броском вдоль борта угостил неутомимый русский ушкуйник.
