Ричард Лупофф - Гибель солнца
Пот струился по лбу, заливал глаза, и он вспомнил, что нужно наклонить голову к впитывающей прокладке шлема, а не пытаться вытереть лоб рукой.
* * *Через несколько часов он сидел в шаттле за обеденным столом вместе с Авраамом Нойоном и начальником Новона Кристой Балбо. Они говорили на смеси эсперанто и нескольких естественных языков, но преобладал все-таки английский.
— Жаль, что ваша работа не может ждать, — сказала Крис. — Когда мы включим вращение станции, то появится гравитация и здесь будет гораздо приятнее.
Ее голубые глаза блеснули.
— Я и без нее привык, — ответил Дэн.
— Вы раньше уже бывали в космосе?
— Много раз. Понимаете, для моей профессии характерна такая узкая специализация, что каждый знает лишь свой небольшой участок, — он коротко усмехнулся. — Совсем, нет давно для того, чтобы хоть что-нибудь сделать, нужно было собрать вместе разработчика, конструктора, полдюжины программистов и целое здание обслуживающего персонала. При такой громоздкой системе мы не могли срезать лист салата, чтобы не созвать конференцию стоимостью в десять миллионов долларов. Сейчас, наконец, мы стали давать людям несколько профессий. Может быть, теперь нам удастся догнать наших русских друзей.
Авраам Новон усмехнулся:
— Лучше бы вам удалось.
— Почему?
— В противном случае у вас возникнут некоторые трудности, — ответил израильтянин. — А нас просто сотрут с лица земли.
— Пожалуй.
За столом повисло неловкое молчание, и все трое сосредоточились на еде
Криста попыталась снять напряжение:
— Может, обратимся к чему-нибудь более приятному? Кто-нибудь хочет посмотреть видео?
Новон повернулся и нажал на вмонтированную в стену клавишу.
— Мы поддерживаем связь со спутником и можем принимать несколько неплохих программ.
Часть стены, заключенная в рамку, ожила, и в некоем подобии окна появились объемные фигуры. Новон посмотрел на изображение и отрегулировал яркость и контрастность.
— Вы болельщик, Дэниел? Играет ваша команда. Ведь сейчас проходит чемпионат мира, так? Я никогда не мог понять прелести американского бейсбола. А вы, Крис?
Она отрицательно покачала головой.
— Ну, я не фанат, — сказал Дэниел. — Но это все-таки команда моего родного города. Отец часто брал меня с собой на стадион на их матчи. Я всегда получал большое удовольствие. Кроме того, парк находился в самой теплой части города.
На голографическом экране появилось изображение питчера в зеленой бейсболке, с азиатскими чертами лица, бросавшего мячи во время разминки.
Это Скитер Накамура, — сказал Дэн. — Двадцать три и девять в этом сезоне. Кажется, он живет в Сан-Леандро.
Новон повернулся к нему:
— Он играет за — как ты их называешь — «Моряков»? Ты за него болеешь?
— Он чем-то похож на тебя, — сказала Криста Балбо.
Дэн покачал головой.
— Мы не родственники. И сегодня он играет против нас.
— Ну, если ты не фанатик, то я бы предпочла лучше посмотреть программу новостей.
— Переключай, Криста. Я не спортсмен. Я только хотел бы жить, как они. Знаете, сколько зарабатывает Накамура? Больше, чем президент Соединенных Штатов!
— Ха! Он, наверное, лучше делает свою работу.
Она переключила видео на канал новостей, отрегулировала качество изображения и на магнитных ботинках скользнула обратно в кресло.
— Посмотрите. Дополнительный персонал на русских станциях. Сколько у них там сейчас людей?
— Триста, по последним сведениям, — ответил Новон.
— Ого! Если ничего не случится, то в следующем году они смогут передавать энергию с орбиты.
Криста Балбо бросила укоризненный взгляд на Дэниела.
— Почему вы не форсировали работы, когда были впереди? Тогда вы достигли бы сегодняшнего уровня русских еще лет двенадцать назад. Наверное, вас больше интересовал бейсбол.
— Эй, — сказал Дэниел. — Не надо наезжать на меня. Двенадцать лет назад я был еще ребенком и играл в машинки. Не я принимал эти решения.
Он совсем не чувствовал себя таким невиновным, каким хотел казаться, и провел рукой по лицу, смущенный тем, что покраснел, и еще более краснеющий от сознания этого.
— Кроме того, мы кормили полмира. Где была бы сейчас Европа, если бы мы на протяжении сорока лет не тратили сотни миллионов долларов для сдерживания русских?
— Ну, я думаю, — Новон поднял вверх палец, — где-то между Уралом и Атлантическим океаном. Точно там, где она сейчас находится. А ты как считаешь?
Воцарилось непродолжительное молчание, во время которого Балбо и Новон наблюдали, выйдет ли Дэниел из себя. Поняв, что опасность миновала, они расслабились.
— Если мы добьемся успеха, — сказала Крис, — то опять будем впереди. Я всегда чувствовала, что орбитальная технология имеет ограничения.
— Острова Лангранжа тоже не могут считаться нашим самым сильным ответом русским.
— Конечно нет, я не имела это в виду. Просто это следующий логический шаг. Думаю, что русские все еще остаются на орбите Земли только из-за своей прирожденной осторожности. Это часть их культуры. Они всегда стремились к экспансии, но в то же время хотели иметь как можно более короткие коммуникации. Каждый раз, когда они пытались забраться слишком далеко, совершить…
— Прыжок.
— Благодарю. Когда они пытались совершить прыжок, то терпели неудачу. Вспомните, что произошло на Кубе!
— Я хорошо это помню, — процедил Дэниел сквозь сжатые зубы.
— Но Запад — я считаю Израиль Западом, хотя географически он расположен в Азии…
— Вы очень добры.
— Запад всегда совершал головокружительные скачки в своем развитии. Да Винчи, Колумб, Ферми, Маркони…
— Обрати внимание на примеры, — Новон взглянул на Дэна.
Дэн ухмыльнулся.
— С фактами не поспоришь, — Криста Балбо отбросила локон своих мягких светлых волос, плавающих в невесомости у нее перед глазами. — О, как будет хорошо, когда на Острове включится гравитация!
— Это случится через несколько месяцев, — Новон откусил кусок сандвича с ветчиной и тщательно его прожевал. — Вы уже будете далеко отсюда, Дэниел. Наверное, дома, в Калифорнии? А в это время мы, бесстрашные пионеры космоса, будем терпеть лишения, и подвергать себя опасности при создании нового форпоста человечества на небесах. Пожалуйста, передайте мне банку пива. Спасибо.
Он открыл банку и зажал большим пальцем отверстие.
— Кто-нибудь хочет глоток? Тогда за наше будущее, за первое поколение, которое родится здесь, на Островах Лагранжа!
— Это произойдет нескоро, — отозвалась Крис. — Дэниел, вы собираетесь взять с собой этот процессор или попытаетесь исправить его прямо здесь?
Дэниел несколько фаз моргнул.
— Я еще не знаю. Будет здорово, если сбои действительно вызваны солнечной активностью.
— И тогда вообще не нужен ремонт?
— Сейчас нет. Но это худший случай. Если процессор действительно неисправен, то мы отремонтируем его или просто заменим эту чертову штуковину новой — никаких проблем.
— Разве? А стоимость доставки на орбиту?
— Я не говорил, что это будет дешево. Но даже в этом случае… А если с процессором все в порядке и нам придется ставить дополнительные экраны на всю электронику, то это катастрофа! Возврат всего оборудования.
— Но видео работает прекрасно.
— Господи, Криста, ты права! Почему я об этом не подумал? Почему же обычная аппаратура передачи изображения работает как часы, а основной управляющий процессор сбивается? Здесь был бы нужен Иона.
— Сомневаюсь. Но если кто-нибудь и вызовет его, то это будешь ты.
— О, нет. Не нужно возлагать ответственность на меня. Когда возникли проблемы, вы вызвали меня. Это и так обошлось в кругленькую сумму.
— Твоя компания все оплатит, Дэн. Она отвечает за оборудование и обязана обеспечить его работоспособность.
— Это забота юристов и бухгалтеров.
— Когда ты собираешься назад? Следующий шаттл будет через сутки.
— Попробую успеть на него. Кстати, давайте взглянем, на бейсбол. Никто не возражает?
* * *Позже он опять облачился в свой бело-оранжевый скафандр и установил процессор на свое место на внешней оболочке станции. Внутри шаттла процессор работал отлично. Авраам Новой даже удивился великолепному переводу на эсперанто вопроса «Сколько километров до Венеры, Джек?»
От астрономов он получил последние данные о солнечной активности. Цикл следовал за циклом, и картина походила на древнюю птоломеевскую модель Вселенной, где Земля была окружена концентрическими слоями света и тьмы.
Только теперь эти слои постоянно перемешивались. Короткие циклы накладывались на длинные, а затем на еще более длинные. Иногда они разбегались в противоположных направлениях, когда низшая точка одного совпадала с высшей точкой другого, и они почти гасили друг друга в какой-то момент.
