Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
– Все, – сомлел Володя.
Пожалуй, она была самой красивой женщиной как в информационном мыслеэфире, так и в ментальном пространстве бытовых каналов или игровых полей. Еще Владимиру нравилась блондинка из Спортивного Мира (кажется, ее звали Юля), но все равно не так, как Мария. У госпожи Штерн профессиональный уровень был гораздо выше, а мыслеподача – какой-то завораживающей. Юля же просто волновала, на уровне инстинктов. Ощущения были не те. Какие-то плотские, что ли? Примитивные, грубые. Обе женщины существовали лишь в мозгах абонентов и воспринимались без помощи привычных органов чувств, вроде бы с одинаковыми стартовыми условиями, но все равно по-разному. Впрочем, возможно, кому-то больше нравилась Юля, или медноволосая Татьяна из ночного шоу «Рандеву», или еще кто-то. Вкус у каждого свой.
Ко всему прочему каждый клиент мыслеэфира мог дополнять образ любимой ведущей (или ведущего) деталями собственного изобретения. Кто-то хотел, чтобы они были полнее, кто-то мысленно наряжал их в другую одежду. Это не возбранялось. Главным и жестким требованием мыслеэфирной этики оставалось – никаких грубостей и чересчур вольных интерпретаций принимаемых мыслеобразов. То есть теоретически представить, что мадам Штерн читает свои новости, будучи абсолютно голой, не возбранялось, а вот что она при этом еще и ласкает абонента или вообще лежит с ним в постели, было запрещено. Не дозволялось и менять существенные детали облика. Полнее или чуть выше ростом – ради бога, а вот сделать Марию белой или сменить цвет волос – нельзя. Стоило пользователю перестараться, и его отключали от любимого канала и возвращали в ментальный эфир только после уплаты штрафа.
Впрочем, для любителей экстремальных удовольствий имелись специальные поля, площадки и «миры», где мыслеобразы подкреплялись нейронно-сенсорными автоматами. Там ту же Марию можно было не только представлять себе в каком угодно виде, но и как угодно лапать. Конечно, в рамках дозволенного. И, конечно, не шевеля при этом даже пальцем.
Мозговые импульсы при «сквозном подключении» не достигали пунктов назначения, поскольку их перехватывали и отправляли обратно нейронные симуляторы. Подключаясь к мыслеэфиру, человек получал полнейшую иллюзию присутствия, осязания, обоняния, видения и слышания чего угодно, и, по большому счету, эта иллюзия была не так уж далека от жизни. Абонент мыслеэфира существовал, поскольку мыслил. На полпути нервные импульсы перехватывались «зеркалами» автоматов, которые правдоподобно отвечали на запросы хозяйского мозга, возвращая импульсы обратно. Вот и получалось – хотел шевельнуть пальцем, а вместо этого замкнул контакт в машине, и она тебе ответила: «Да, хозяин, ваш пальчик согнулся, не извольте волноваться». А в реальности пальчик, вроде бы и не парализованный, вовсе не двигался.
Хотя валяться бесчувственным чурбаном, управляя при этом похождениями интерактивного фантома в иллюзорной реальности, было совсем не обязательно. Даже наоборот – такое глубокое погружение разрешалось только в специальных игровых парках. В остальное время и в других местах активным гражданам было вполне достаточно оставаться «на связи». А уж чего и сколько им «подать» – из мыслеэфира прямо на кору мозга – решал «Мегаполис-4». В рамках абонентского контракта.
Граждане побогаче могли рассчитывать на полный спектр услуг: от полезных советов по хозяйству и банальной телепатической связи до расширенного входа в информационную мыслесеть, подключения к воспринимающим устройствам в любой населенной части света и участия в интерактивных играх-бонусах к новейшим фильмам.
По правде сказать, в обучающую сеть выходили не все – получение знаний и анализ информации дело утомительное, а вот «путешествовать» и играть не отказывался никто. Хотите побывать в роли покорителя Амазонки, знаменитого актера или пилота воздушных гонок на гравипланах? Пожалуйста, «М-4» сделает перевоплощение приятным и безопасным. Так почему бы не попробовать?
Но это были условия для избранных. А для всех прочих существовал Мир Фантазий, Площадь Гибсона и Черный город. В первом месте предлагались игры с полным погружением, в которые богатей могли играть на дому. Во втором люди собирались, чтобы поучаствовать в бонус-играх очередной кинопремьеры, а в третьем местечке так называемые свободные дилеры, экономя на сложных нейросенсорных автоматах «Мегаполиса-4», и вовсе предлагали клиентам настоящих девочек легкого до воздушности поведения. Ведь девиц для клиентов не требовалось ни наряжать, ни гримировать. Покупатель получал тело, а внешность и душу он приносил в своей голове. Смотрел на уличную девку, а видел королеву. По большому счету, все это было «наведенным безумием», но иллюзии были контролируемы, а потому безопасны и легальны.
Володя рассеянно выслушал новости, поблагодарил Марию (сначала на ней было роскошное вечернее платье с глубоким волнующим декольте, но по мере того, как сонливость отступала, костюм мадам Штерн изменился до делового жакета и прямой юбки, правда, все равно короткой) и наконец-то окончательно открыл глаза.
Проанализировав свои последние мысли, он решил, что это буянят гормоны и, значит, пора наведаться к Лере. И не только потому, что она была его личным психоаналитиком, обязательным для каждого государственного служащего. Для Владимира доктор Лера Арзамасова давно стала еще и другом, и… любовницей. Все их встречи уже традиционно проходили в три этапа: прием у психоаналитика, бурный секс, а затем расслабленная дружеская беседа. Все на одном диванчике. С точки зрения самой Леры, это был нонсенс. Володя же ничего странного в этом не видел. Обычная история.
Лейтенант сел и спустил ноги с кровати. Пол был теплым и гладким. Каким-то не бодрящим он был. Воды холодной на него плеснуть, что ли? Нет, отставить, пусть станет ледяным и в пупырышках, как коврик для массажа ступней.
В подошвы впились ледяные гвоздики. Володя осторожно встал и медленно прошелся до окна. То что надо! Нога вдруг запнулась о бутылку, и Волков поморщился. Это был не пластиковый пак, а настоящая стеклянная емкость. Немудрено и пальцы отбить. Лейтенант вспомнил, сколько стоил этот сосуд, будучи полным янтарной жидкости, и содрогнулся. Вчерашний вечер явно удался. До определенного момента его события помнились более-менее нормально, но вот финал…
Сначала был бар «32» и причина надраться: начальник Управления отложил Володино повышение до лучших времен. Вроде как маловато заслуг. У начальника отдела послужной список должен быть побогаче. Коз-зел…
Потом были какие-то девицы, ресторан, затем, на уровне сто пять «Д», винный маркет и отчаянно дорогая покупка: настоящее аргентинское виски «Джей Би» ноль какого-то там года. А под занавес обе смешливые девицы оказались в его квартире, но когда вот эта самая бутылка показала дно, сознание замутилось, а чуть позже и вовсе ушло в туман. Подружки тоже.
Раздели и уложили бесчувственного лейтенанта в постель, скорее всего, операторы кризисной команды «Мегаполиса». Есть там услуга, в шутку и неофициально именуемая «автопилот» или «зомби», и применяют ее как раз в подобных случаях.
Лейтенант вернулся к кровати и мысленной командой разгладил пол, но оставил его холодным.
Если девчонки были простыми веселушками, которым требовалось скоротать вечерок, еще полбеды. Подумаешь, вырубился, вместо того чтобы совершить эротический подвиг. А вот если не раскусил воровок, которые проводили пьяного клиента до квартиры, а затем обчистили… пятно будет на всем Управлении. А уж как многозначительно улыбнется Мария Штерн, читая ему сводку о нем самом… Впрочем, сводку за ночь он уже прослушал, ничего такого в ней не было, и Маша улыбалась как обычно: доброжелательно и чарующе. Такое впечатление, что она точно знала, как следует смотреть на миллиард семьсот сорок миллионов сто пять тысяч девятьсот шестого клиента мыслесети «М-4». Потрясающая женщина. Или потрясающая техника?
Ладно, неважно, сейчас на очереди рассвет…
Приказ стене-окну получился непоследовательным, но компьютеры дорогих домов – частички глобальной управляющей системы «Мегаполиса» – давно уже имели чипы для интерпретации хозяйских мыслей. Эта техническая новация строительного подразделения «М-4» стала настоящей находкой. Особенно для занятых и пьющих абонентов. Ведь они получили возможность и не формулировать свое желание в виде четкой мыслефразы. Как сейчас, например. Стена стала прозрачной, но ровно настолько, чтобы косые лучи восходящего светила не ослепляли. Никаких четких указаний на этот счет Володя не давал, а компьютер, глянь-ка, сообразил, что хозяин с похмелья и яркий свет ему противен.
Лейтенант выпил газировки и почти сразу забыл о головной боли. Оставалось побороть дрожь в конечностях и общую разбитость. Реагируя на Володины мысли, квартира принялась за ежеутреннюю работу. Правда, сегодня с поправкой на хозяйское беспокойство. Первым делом точечный светильник обозначил место, где валяется бумажник – целый и невредимый. Девчонки оказались нормальными, не «криминал».
