Николай Ерышалов - Каратели Пьяного Поля
– Где у вас можно перекусить в период военного коммунизма?
– Так сейчас картошечка подоспеет.
– А еще где?
– Ну… есть тут трактир. Терпим пока. Только он теперь не трактир, а раздаточная. Тут, за углом. – Он вынул из стола бумажный клочок с печатью и вручил командированному. – Это тебе талон на питание.
– Благодарю.
– Питайся… * * * Вывески не было. Бывший трактир он нашел по капустному запаху. И едва, взяв обед, уселся за стол, как в дверях возник давешний фланер. Взглядом обшарив зальце, он сошел со ступенек вниз и без колебаний направился прямо к Георгию. Сел на скамью напротив, облокотился о стол и конфиденциально, но в то же время довольно развязно сказал:
– Я знаю, кто вы…
Так… В левом кармане браунинг. Маузер пока вытянешь из кобуры…
– Извините, но я под окном подслушал… Я был вынужден, я немножко совсем. Пока часовой не прогнал. Я по милости этого заведующего две недели в подвале провёл. В Пьяное Поле направляетесь?
У Георгия несколько отлегло.
– И что? – кашлянув, чтобы снять напряжение в горле, спросил он.
– Я Гамаюнов. Из Питера.
– И что? – повторил свой вопрос Георгий.
– А то… Если вас уполномочили насчет так называемых упырей, то это как раз по моей части. Я тут уже две недели. В основном в подвале. Вчера выпущен.
– Что, уже весь Питер знает про этих потрошителей?
– Слава Богу, не весь. Я же про них специально слухи отслеживал. Всякие странные происшествия в газетах отыскивал и сопоставлял. Проследил через словоохотливую прессу случаи, необъяснимые современной наукой и бессмысленные с точки зрения здравого смысла. По цепочке этих событий и нашёл их след, и он меня в Пьяное Поле привел. И вообще, я про них больше всех знаю. Возьмете меня с собой?
Георгий неопределенно пожал плечами. При желании этот жест можно было и как согласие расценить. У уездного узника желание было.
– Выкладывайте, – сказал Георгий.
– Знаете, в районе Подкаменной Тунгуски в июне 1908 года, то есть ровно двенадцать лет назад…
Вот как? Народная фантастика оборачивается научной.
– Белые ночи 1908-го? Потрошители с Марса? – немного насмешливо перебил Георгий.
– В общем, нашли их совсем в другом месте. В Финском заливе. В 1910 году.
– Тогда какая меж ними связь?
– Чисто умозрительная. Те с неба, и эти с неба. В шлюпке их было восемь.
– Потрошителей?
– Инопланетян. Шлюпка была, конечно, не шлюпка, а герметичная капсула, которую уж не знаю как удалось открыть.
– То есть вы при вскрытии не присутствовали?
– Слушайте дальше. У одного из этих восьми контейнер повредился – то ли при вскрытии, то ли еще раньше, при ударе о Землю, и из него что-то вытекло. Другого убили. Те, кто вскрывали капсулу, из любопытства. Но шестеро выжили, их в Питер перевезли и в строжайшей тайне содержали до недавнего времени. Как были они в контейнерах, так их и содержали в собственном, так сказать… анабиозе. Чуть не сказал, соку… То есть в этой жидкости, видимо, имеющей отношение к их полному жизнеобеспечению.
– В тайне? Что-то не верится, – сказал Георгий. – И где же такие тайны блюдут?
– В одной совершенно частной психиатрической лечебнице.
– Тогда понятно.
– И вот революция: февраль, октябрь. Всеобщее освобождение трудящихся. Многое тайное становится явным, в том числе и местонахождение наших подопечных. Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, узнав про них, решил их тоже освободить, и пока что тоже секретно. Отпустить их на Марс, что ли, делегировать с особой миссией, экспортировать марксизм и равенство-братство на одну из ближайших, и в перспективе – дружественных, планет. Вдруг у них еще нет этого передового учения. Есть ли на Марсе марксизм, да и с Марса они или нет, я не знаю, но произошло следующее. – Гамаюнов перевел дыхание. – Между прочим, обслуга клиники к тому времени разбежалась уже. Ибо паек им не был предусмотрен. Я один остался.
– Так вы, извините, пациентов обслуживали? – Георгию начинал нравиться этот интересный сумасшедший. – Или…
– Никакого, никакого отношения к психиатрии… – заторопился собеседник. – Так вот, некоторые из персонала бежали от голода и советской власти на юг. Двоих расстреляли. Инопланетяне на короткое время остались предоставлены сами себе. Так что, когда сунулись их освобождать – по резолюции Совдепа, товарищ Пигаль с двумя дезертирами – никого при них не было. В общем, этих троих нашли пару часов спустя полностью обескровленными. А инопланетяне – исчезли.
– Зачем же они с освободителями так?
– Для питания. Пищеварительная система у них почти полностью атрофирована. То есть всей этой требухи, где пища переваривается и превращается, у них нет! Видимо, наука у них до того дошла, что перестали нуждаться в пищеварении. Во сне-то много ли надо? Черпали из окружающей среды. То есть из питательного раствора, в коем плавали. А очнувшийся организм более существенной пищи потребовал. Возможно, было у них с собой что-нибудь вроде энергетических микстур, да вместе с кораблем сгинуло.
– Как же они кровь-то высасывают?
– Из вены в вену. У них что-то вроде жала на пальцах рук. Не на всех пальцах, на некоторых. В общем, поручили неболтливым товарищам пришельцев ликвидировать. И меня подключили. Несомненно, до января инопланетяне еще были в Питере. Ибо изредка находили кое-какие тела в обескровленном состоянии. Но потом с продовольствием стало хуже, кровь, что ли, от бескормицы стала некачественная. Да и охота отчасти увенчалась успехом: одного пристрелили таки. Хотя я был против. В общем, они исчезли.
– Так вы думаете, что это они в Пьяном Поле орудуют?
– Несомненно. К тому же я видел трупы, что вчера привезли. Признаки те же, что и на петроградских. И потом – смердят, судя по сообщениям с мест. И невидимки.
– Как же они невидимы?
– За счет оптической воронки. Эта оптическая воронка представляет собой конус раструбом вниз, поверхность которого составляет неизвестное вращающееся энергетическое поле. Вы еще наверно не знаете, но свет состоит из элементарных частиц – световых квантов. Это поле заставляет эти частицы двигаться по дуге в 180 градусов, огибая всё, что находится внутри нее. Инопланетянина, то есть. Таким образом, мы видим, что делается за ним, а его самого – нет. Впрочем, это гипотеза. Вероятно, они отключают защиту, когда чувствуют себя в безопасности. Несомненно, что и эта защита требует каких-то энергозатрат. Ибо косинус этого конуса…
– Так, а что насчет запахов?
– Я думаю, что светозащита является естественным свойством их организма. То есть у них существует особый орган для вырабатывания оптического поля. Точно так же, как ароматические железы вырабатывают присущую им вонь. По запаху мы и обнаруживали их в Питере. Кроме того, они очень опасно вооружены. Тоже естественным образом.
– Чем же?
– У них что-то вроде природного вооружения. Они могут выпускать электрический разряд, смертельный для человека, на довольно значительные расстояния.
– Как же такое возможно?
– Как у электрических скатов, только разряд сильней и действует на расстоянии.
– Как они выглядят, когда в воронки не облачены?
– Худые очень.
– Подробней, пожалуйста.
– Две руки, две ноги. Туловище. Голова. Все присущие человеку органы. Только у них гротескно, утрированно очень. Глаза, например, спереди, а ноздри сзади. Рта, можно сказать, вообще нет – так, приблизительное отверстие, предназначенное, вероятно, для приёма микстур. Некоторые пальцы, я вам уже говорил, снабжены жалами. Ростом чуть поболее человека. Метра два. Стремительны очень.
– Чем же вы их пытались убить? И даже убили?
– Обыкновенно. Пулями.
– Эффективно?
– Несомненно. Как против вас. Лучше стрелять в голову, чтоб ни стрелок, ни жертва не мучились – быстро, безболезненно, наверняка. Только нельзя их убивать, товарищ уполномоченный. Надо их живыми как-нибудь изловчиться и изловить. Сохранить для науки.
– Что ж им, обсасывать советскую власть? Мало вам интервенции и Антанты, хотите, чтоб они изнутри изнуряли страну?
– Можно попробовать перевести их на кровь животных. В крайнем случае, если коровья не подойдет, организовать пункты безвозмездной помощи. Донорские. Думаете, не найдутся сочувствующие?
– Найдутся. Это людей пожалеть некому. Значит, их теперь пятеро?
– Четверо. Один в Кронштадте погиб, куда они по ошибке сунулись. Так что я с вами пойду, товарищ. Как свидетель со сведениями я вам совершенно необходим.
– Что ж, пожалуйста, – сказал Георгий. – Завтра в восемь утра встречаемся здесь же. Кстати, где изволите ночевать?
– Комнатку снял у одной старушки. Если желаете вместе…
– Нет, комнатка у меня уже есть.
– Куда же вы теперь?
– В Сенькино. За фуражом.
– И меня возьмите за фуражом. Я могу быть вам полезен и даже приятен.
– Это совершенно в другую сторону, – соврал Георгий. Он твердо решил избавиться от попутчика.
