Дмитрий Братусь - Пояс черны
— Мы сейчас наблюдаем явление, — говорила Ника, — которое не описано ни в одной научной работе, ни в одном учебнике по теоретической и прикладной магии. Возможно, мы близки к открытию, которое перевернет представление человечества о магии!
— Перейдя на шепот, капитан почти касалась губами уха Дага.
— Я хочу увидеть глаза профессора Эйкель, когда она взглянет на наши замеры.
— Да, потом откроет новый закон и назовет его «закон Пикали — Кодта». Я вас умоляю! — нервно, но шепотом ответил Даг.
— Скорее всего, она пошлет тебя с этими замерами, сказав, что ты не только не умеешь решать задачи по теоретической магии, но еще и не умеешь пользоваться бортовым оборудованием.
— Правильно, именно поэтому нужны более полные и точные замеры, плюс видеозапись в разных спектрах. Именно для этого я и иду внутрь. Ну? Ты же всегда любил науку?
— Вот! Я любил — я и пойду.
— Нет. Ты — бортинженер, поэтому по определению должен находиться на борту.
— Раньше… — начал Даг, но Ника тут же его перебила.
— До того, как нам дали Марчи, у нас не было выбора и нам приходилось оставлять Лис и Ханну один на один с этим композитно-оптоволоконным чудовищем, которое кто-то окрестил «Надеждой». Ты помнишь, чем это чуть не обернулось?
— Помню.
— Ханна, входим в четвертый шлюз, похоже, он наименее поврежден, — приказала капитан, после чего, бесцеремонно перекинувшись через Дага, переключила его монитор на план крейсера. — Даг, смотри. Мы войдем в четвертый шлюз, пройдем по нижней палубе, выйдем на мостик и там попробуем пробиться в технологический отсек.
— Не так все просто, — раздраженно возразил Даг. — В технологические помещения вы попадете только через кухни. Там можно открыть люк в полу.
Даг посмотрел на Нику, как бы предлагая одуматься, но она взяла его за руку и снова, почти касаясь, прильнула губами к уху.
— Не волнуйся. Все будет хорошо, — прошептала она так тихо, что никто кроме него ее не смог бы услышать.
— Может хотя бы отбуксируем его в зеленую зону?
— До зеленой зоны далеко. А если эта штука исчезнет?
— А если слеза?
— По статистике слезы в этой зоне появляются не чаще чем раз в пятнадцать часов. Последний раз мы наблюдали слезу, два часа назад, значит появление новой маловероятно. За час, я думаю, управимся.
С этими словами Ника полетела в сторону шлюза.
— По статистике в Поясе черны каждый год погибает четыре и семь десятых человека, — пробормотал Даг себе под нос.
Перед тем как стыковаться, нужно было избавиться от искусственной гравитации. Заброшенный корабль вращался, создавая центробежную силу, прижимавшую все, что находилось внутри к полу, то есть к любой поверхности параллельной оси вращения. Для кораблей такого размера вращение было нормальным состоянием. Большие космические корабли раскручивали для того, чтобы создать искусственную силу тяжести и сделать таким образом прибывание людей в корабле более комфортным. Однако для спасательной операции притяжение было скорее помехой, потому что в громоздких скафандрах по разрушенному кораблю удобней летать чем ходить.
Зацепив корабль тросом за стойку маневрового двигателя, «Надежда» потянула его в направлении противоположном вращению. Торчавшие из пробоин провода плавно опустились на корпус, сигнализируя о том, что угловая скорость изменилась. Отцепив тросы, Ханна начала маневр, в шутку именуемый среди космонавтов «клизмой». Название он получил за форму, которую принимал шарообразный спасательный корабль во время его выполнения. Чтобы доставить космонавтов внутрь и, в то же время, не приближаться слишком близко, судно выдвигало стыковочную шахту до полной длины и вводило ее в пробоину или технологическое отверстие. Такой маневр часто применялся для стыковки с поврежденными кораблями.
Наконец «Надежна» состыковалась. Ника и Марчи отстегнули скафандры от стоек, и медленно проплыли в конец шахты. Люк открылся, освободив путь в длинный темный коридор, заполненный черной. Включив прожекторы на скафандрах, спасатели двинулись вперед.
Потревоженная маневрами пыль равномерным потоком плавно перетекала от одной стены к другой. Капельки воздуха, замерзшие на микроскопических кристаллах углерода, из которых состояла черна, образовывали небольшие снежинки, которые, поблескивая в свете прожекторов, заставляли черную пыль переливаться всеми цветами радуги. Черные, как будто покрытые сажей, уходившие в того же цвета туман, стены выглядели сюрреалистично — как будто выключили текстуры в компьютерной игре. Подобно летучим мышам, различающим в ультразвуке лишь силуэты, Ника и Марчи медленно летели по бесцветным палубам корабля-призрака. У пола в невесомости висели вещи экипажа: коммуникаторы, оружие, обрывки одежды — как и стены, черные, как будто выточенные из угля. Вдалеке, в конце одного из коридоров, через огромную дыру в корпусе виднелись серые, мрачные, подсвеченные прожекторами «Надежды», облака. На пути спасателей в самом центре коридора висела штурмовая винтовка, за рукоятку которой зацепился армейский жетон. Отодвигая с пути винтовку, Ника машинально сняла медальон и стерла пыль. На медальоне было выбито имя и персональные данные какого-то солдата. Еще на жетоне крупно был выбит номер 417. Ника вздрогнула как будто от удара током и на мгновение замерла.
— Все в порядке? — спросил Марчи.
— Все нормально. Продолжаем, — ответила капитан подчеркнуто бодро подобно матери, пытающейся скрыть от ребенка свое волнение.
Ника и Марчи долетели до перехода. Одна лестница вела вниз — в кухню и столовые, а другая вверх — к мостику и центру управления.
— Разделимся, — скомандовала капитан, осмотрев помещение. — Марчи, лети на мостик. Я пойду в кухню. Зайдем с разных сторон, иначе эта штука может попытаться уйти. Если она, конечно, может двигаться.
Тут же из переговорного устройства раздался голос Дага.
— Плохая идея! Вы не сможете помочь друг другу если что.
— Не беспокойся. Здесь никого нет, — успокоила его Ника.
— Это не значит, что там можно гулять как вздумается. Это сильно поврежденный военный корабль. Там может быть все что угодно включая эту хрень. К тому же, не забывайте, что мы находимся в Поясе черны.
На несколько секунд капитан задумалась, после чего ответила:
— Пожалуй, ты прав. Марчи, за мной.
Влетев на лестничную клетку, Ника обнаружила, что находится на одном из центральных этажей корабля. На стенах перед каждым выходом должен был быть написан номер палубы, но сейчас, когда все стены тонким слоем покрывала пыль, один этаж ничем не отличался от другого. Чтобы не заблудиться, капитан очистила стену, и на ней показался номер: 4Д.
Наконец они спустились на нижнюю палубу и добрались до технологического помещения, в котором находился загадочный объект.
— Тут узкий коридор, — сказала Ника, заглянув в люк.
— А ты как думала? — ответил Даг.
— Что там, Даг?
— Длинный узкий коридор: вперед, потом вверх и до упора вперед. В конце эта хрень.
— Эта — как ты выражаешься — «хрень» еще там?
— К несчастью да.
— Какой ты пессимист. Марчи, оставайся здесь, — сказала капитан и нырнула внутрь.
Из-за скафандра она едва помещалась в узком технологическом тоннеле. Капитан медленно летела вперед, периодически стукаясь то о верхнюю, то о нижнюю стенку. Ей не было страшно. Огромный непроницаемый ни для чего скафандр создавал ложное ощущение безопасности. Как будто все происходило не с ней. Вместе с этим, непреодолимое чувство любопытства подталкивало ее вперед. На сканере Даг увидел как Ника, подлетев к первому изгибу тоннеля, резко остановилась.
— Вижу свет, впереди вверху, — прозвучал из переговорного устройства немного испуганный голос Ники.
— Что еще за свет? — спросил Даг.
— Вижу… — Ника сделала неестественную паузу. — Свет…
Раздался визг.
— Ника!.. Ника, ответь! — громко прокричал Даг, но ответа не последовало. — Марчи, внутрь!
— Есть!
— Лейтенант Кодт, беру командование на себя! — прокричал Даг в переговорное устройство.
Марчи влез в коридор и быстро, отталкиваясь руками и ногами от стен, полетел вперед. В конце коридора он увидел висевшую без движения Нику. В узком тоннеле развернуться было невозможно, и Марчи мог возвратиться обратно только задним ходом, отталкиваясь руками от стен. Схватив одной рукой капитана за ногу, Марчи попытался отталкиваться другой, но из-за того, что ботинок скафандра был очень большим, рука постоянно соскальзывала, к тому же, отталкиваться одной рукой было невозможно. Марчи нервничал — он суетился на одном месте. Хватая ногу Ники то одной, то другой рукой он пытался толкаться, но его постоянно уводило вверх, и его скафандр цеплялся двигателями за верхнюю стенку тоннеля. Марчи охватила паника. Руки и ноги стали слабеть. Капельки пота проступали на лбу и, отрываясь от кожи, хаотично летали по скафандру. Сердце билось так сильно, что, казалось, каждый его удар сопровождался ударом молотком по барабанным перепонкам. На какое-то мгновение Марчи посетила мысль, что он может не выбраться. На дисплее скафандра он пытался прочитать показания приборов. Все расплывалось, но, похоже, скафандр был в норме, хотя Марчи казалось, что кислорода становится меньше, а прожектор медленно тускнеет. На самом деле у Марчи темнело в глазах.
