Олег Лукьянов - Эльва

— Твою… — Слова застряли в горле.

Взгляд упал на пустую пластиковую подставку стеклянного цилиндра — самого стекла, как и льда, поблизости не было. Меня осенило. Я понял, почему оказался голый.

— Неужели я тоже был в капсуле?..

— J'farc u'kate. J'farc.[1]

— Что? Кто здесь? — заорал я, вертясь на месте в попытках локализовать источник голоса.

Все это попахивало ночным кошмаром. Непонятно было даже, откуда льется свет, — на потолке ничего, похожего на лампы.

— Кто со мной говорит?! Отвечайте!

— Внимание, — произнес холодный женский голос, — с вами говорит… — повисла небольшая пауза, — система навигации и жизнеобеспечения корабля. Вы понимаете, что я говорю?

Я медленно кивнул, потом поспешно произнес:

— Да. О каком корабле идет речь?

— Научно-исследовательский стратегический корабль «Сердце Эльвы», класс «колосс».

Я в смятении опустился на пол.

— Корабль? Какой страны? Где вы, почему не показываетесь? Почему я здесь? Вы меня похитили? Мой отец — богатый человек, он заплатит за меня выкуп…

— Система навигации и жизнеобеспечения не может ответить на последний ваш вопрос. Ответ на другие вопросы: вы находитесь на борту корабля «Сердце Эльвы», я не могу вам показаться, поскольку являюсь системой навигации и жизнеобеспечения — у меня нет локализованного материального носителя. Первый вопрос некорректен — понятие «страна» не используется уже несколько столетий.

Я хлопал глазами, трогал пол, только теперь сообразив, что его температура близка к температуре моего тела. На всякий случай ущипнул себя за ляжку, но не проснулся.

— Это розыгрыш или эксперимент? Как я здесь оказался?

— Вы в числе прочих были выкуплены из банка биологического материала согласно заявлению ведущего исследователя Сиция Кинга. Необходимые документы были заполнены и заверены по всем законам ОСА… Я правильно поняла суть вашего вопроса? Вы удовлетворены ответом?

Захотелось завыть, но вместо этого я выдавил:

— Какой сейчас год?

— По какому летоисчислению?

— …от Рождества Христова.

— Ответ будет с большой погрешностью — три тысячи двести сороковой год, плюс-минус тысяча сто двенадцать лет.

— Не понял, это как?

— В конце двадцать третьего века произошел глобальный кризис, в результате которого летоисчисление было нарушено. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению о продолжительности «черной эры»…

— Молчи! Я сейчас с ума сойду! Ты можешь отвечать на вопросы как-нибудь попроще?!

— Менталитет жителя двадцатого века сильно отличается от менталитета современных людей. Однако будьте уверены, что я приложу все силы…

— На каком мы корабле?

— На «Сердце…»

— Это я уже слышал! Где находится этот корабль?

— В галакти… в космосе.

— Значит, это космический корабль?

— Да, космический, — подтвердил механический голос.

— А ты машина, компьютер, да?

— Учитывая вашу просьбу о простоте, отвечу положительно.

— Значит, я попал в будущее… Но каким образом меня купили?

— Вы погибли в своем двадцатом…

— Двадцать первом, — перебил я.

— …двадцать первом веке, — согласилась невидимая собеседница. — Ваше тело было подвергнуто криогенной обработке и заморожено на несколько столетий. Чтобы не перегружать ваш мозг цифрами, скажу лишь, что вас приобрели относительно недавно.

— Ты говоришь, я погиб? Но почему я сейчас жив?

— Я взяла на себя ответственность за ваше воскрешение.

— Ты меня воскресила?

— Да.

— А где… все? Ну, те, кто меня купил.

— Мертвы.

— Как?

— Предположу, что вы хотели спросить «кто их убил?».

Я кивнул.

— КВРФ — космические войска Россовской Федерации, маскирующиеся под пиратов. Они напали на корабль и уничтожили весь экипаж.

— А потом… ты меня воскресила?

— Именно так.

Я замолчал. Это вовсе не кошмарный сон. Больше всего происходящее похоже на бред человека, находящегося под наркозом. Однако, чтобы не потерять логическую нить, я продолжил разговор:

— В таком случае зачем ты меня воскресила? И почему не воскрешаешь остальных? Их тут сотни!

— Мне нужен человек, которому я могу передать функцию капитана корабля. Мне нужен руководитель. Если вы откажетесь, я уничтожу вас и продолжу попытки воскрешения в поиске руководителя.

— Уничтожишь меня? Как?

С тихим гулом ворота шлюза разошлись в стороны, и в зал въехал небольшой… танк. Гусеницы двигались бесшумно, башня, в которой не было ни намека на дуло, безостановочно вертелась. На корпусе был выбит номер — «семьсот двенадцать», а по краям башни топорщились устройства, похожие на лазерные пеленгаторы. Видимо, с их помощью робот ориентировался в пространстве.

Бесшумно скользнув ко мне, танк остановился и принял угрожающий вид, раскрыв люк в центре башни, из которого в воздух взвились десятки гибких стеблей с небольшими щупальцами на концах.

— Это ремонтный робот, — безучастно произнес женский голос, — но при необходимости он может лишить вас жизни.

Завороженно глядя на шевелящиеся, будто на ветру, стальные стебли, я кивнул:

— Верю… Хорошо, я согласен стать капитаном.

— Временным капитаном, — поправили меня.

— Согласен стать временным капитаном.

— В таком случае, сэр, позвольте ввести вас в курс дела и разработать вместе с вами план действий.

— А… как быть с этими людьми во льду?

— Сэр, — подчеркнуто вежливо обратился ко мне корабль, — считаю, что в данный момент это не должно вас заботить. Процесс их воскрешения потребует затраты большого количества дефицитных ресурсов, а процент успешных попыток крайне мал. Предлагаю вернуться к этому вопросу позже, а сейчас пройдите, пожалуйста, на командный мостик. Я укажу оптимальный путь — идите по светящимся стрелкам.

Еще не до конца веря в реальность происходящего, пошатываясь от слабости, я направился по указателям. Объемные светящиеся стрелки вырастали в воздухе прямо передо мной. В первое время я пугался и обходил их стороной, но затем стал шагать прямо сквозь них. Стрелки вывели меня в темный коридор и водили в кромешной тьме довольно долго.

Я шел до тех пор, пока меня вконец не утомили тишина и монотонность ходьбы. Я спросил вслух, в глубине души боясь не услышать ответа:

— Почему ты не включишь свет? Пираты испортили?

— Я отключила освещение для вашего же блага, сэр. Пожалуйста, идите строго по стрелкам, не отклоняйтесь в сторону и не касайтесь стен. Стрелки помогают вам обходить… мусор на полу.

Некоторое время я усиленно размышлял, затем вдруг сообразил:

— Скажи, как там тебя… система, мусор, о котором ты говоришь, — это трупы людей?

— Именно так, сэр.

— И ты не хочешь, чтобы я их видел?

— Именно так, сэр.

— Почему?

— Вы пережили процедуру извлечения из криогенной камеры и процесс восстановления мозговых связей — необходимо максимально отгородить вас от стрессовых ситуаций, сэр.

— Ясно.

Я замолчал и пошел чуть быстрее. Покойники в темноте — что может быть ужаснее? Впрочем, я вполне отдавал себе отчет, что реагирую совершенно не так, как следовало бы в подобных обстоятельствах, — вероятно, при воскрешении автоматика ввела успокоительное. Ну да черт с ним.

— Как мне тебя называть?

— Предыдущий капитан называл меня просто Эльва.

— То есть ты помощник капитана?

— Учитывая вашу просьбу о простоте, подтверждаю.

— А ты не знаешь, Эльва, почему меня кремировали… то есть криогени… в общем, почему мое тело оказалось во льду, да еще продержалось в нем столько времени? Последнее, что я помню, была автокатастрофа.

— Сэр, вы говорили, что у вас богатый отец. Возможно, причина в этом.

— Точно… Папаша-олигарх вполне мог организовать сыну такое посмертие… тьфу ты!

— В моей базе нет этого слова. Подобное понятие существовало в эпоху Древнего Рима, но в языке двадцать первого века такого слова уже не существовало.

Я помотал головой.

— «Посмертие» или «олигарх»? Впрочем, неважно, кончай грузить, у меня уже голова раскалывается. Я из России, понятно? Кстати, на каком языке ты говорила в самом начале?

— На ОСА.

Я скривился, как от зубной боли:

— Ладно… лучше скажи, далеко мне еще идти в этих потемках?

— Семнадцать метров.

Я еще не осмыслил ответа, а стрелки уже перестали появляться. Тогда я остановился и напряженно прислушался. Тьму будто разрезали лазерным лучом, и половинки ее медленно раздвинулись в стороны.

Передо мной оказалась дверь, а точнее, шлюз, за которым открылось ярко освещенное помещение, очень похожее на станцию метро, только вместо мрамора все было обшито чем-то вроде серебристого металла.