Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв
– В общем… – начал я свою не слишком подготовленную речь, – так или иначе, но мне надо двигаться в «Шешнашку». Тянуть дальше нельзя, ну и плохие люди показались на горизонте. Дойду туда, отдам «материал» – половина проблем уйдет, потому что смысла гоняться за мной уже не будет. Не отдам… скорей всего, поймают. Или другим способом дотянутся, с них станется. Это те самые, которые тогда на дачу приезжали, не забыли, надеюсь.
– Забудешь тут, – усмехнулась Аня.
Она точно не забудет. Один из тех нехороших людей, что приехал тогда с целью всех нас убить, и открыл ее «личный счет», завалившись с простреленной головой на грязную весеннюю землю. Должна помнить.
– С походом все понятно, – закончил я вступление. – Но сказать я хочу то, что отправятся со мной только добровольцы. Я буду настаивать на том, что даже не все добровольцы войдут, так сказать, в списки личного состава. В штат, если угодно. Это касается двух человек – Маши и Большого. Не возьму.
– Это почему? – спокойно спросила Маша. – Надо обосновывать, и желательно всерьез.
Обосновать действительно надо – Маша со своим талантом стрелка была почти незаменима, что уже не раз доказала. Да и ее личный счет убитых, причем отнюдь не мертвяков, уже впечатлял. И все же…
– Маша, у тебя дети, – ответил я. – Двое. Отца они уже потеряли, не хватало еще и мать потерять. А вероятность такая есть.
– Серый, знаешь, – ответила она задумчиво, – ты все же не очень хорошо понимаешь ситуацию. Если бы вы меня тогда не спасли, то погибла бы и я, и сами дети. Притом чем больше времени проходит, тем лучше я это понимаю. Насмотрелась.
– И что…
– Я не закончила. – Она подняла ладонь, останавливая мою ответную речь. – Если бы я не вступила в отряд, то была бы одной из множества спасенных домохозяек, которых не знают куда приткнуть и которые живут чуть ли не из милости. Утрирую немного, но ты меня понял. Так?
– Ну… да, понял, – кивнул я.
– Получается, что отряд меня превратил в ту, кто я есть сейчас, которая себя раннюю даже не узнала бы, повстречай на улице. Поэтому бросать отряд я не собираюсь. И ты не настолько здесь командир, чтобы суметь мне это приказать, – закончила она, разведя руками.
– Ну насчет командира ты погорячилась. Прикажу – строевым пойдешь в детский сад работать, – предпочел я развеять иллюзии. – У нас по-другому и быть не может. Но тебя я тоже понимаю. И все же предпочел бы, чтобы ты осталась в «Пламени».
– А я предпочту не принимать предложение, – столь же категорично ответила Маша.
– У меня, как я понимаю, такая же ситуация? – вступил в разговор Большой. – Или доверие утратил?
– Такая же, – обернулся я к нему. – Ты семейный человек.
– Это не аргумент, – пожал он плечищами. – Год-другой пройдет, и здесь все будут семейными. И детей нарожают. И что, все забудут, как из расположения выходить? Это же еще и способ зарабатывать на жизнь – лезть куда не надо, никуда от этого не денемся.
– Серый, он прав вообще-то, – вдруг влез Леха. – Теперь всегда такая жизнь будет, надо смириться. У тебя не получится кого-то пускать в дело, а кого-то постоянно в тылу держать.
Так, объединились. Получилось даже хуже, чем я заранее ожидал. Думал, что придется спорить с каждым в отдельности, а они в единый фронт. Солидарность, блин. В драку рвутся. Только вот тонкость – проблема-то, по большому счету, моя, а лезут в нее они, которые к случившемуся – никаким боком, и «кровью смывать» им точно ничего не надо. Это мне надо. Это моя проблема.
– Леха, и что предлагаешь? – спросил я уже у него.
– А что тут предложить можно? – даже удивился он вопросу. – Ты сам все и сказал уже. Едут добровольцы, мы с Викой уже в списках. А Машу с Вованом не оскорбляй, они не хуже других.
– Он прав, – окончательно добил меня Сергеич.
Сергеич хоть на должность командира не претендует, но все же на особом положении. И возраст за сороковник, и опыта хватает, и авторитета у него в отряде на десятерых. Если уж он на их стороне выступил, то мне сопротивление не преодолеть.
– Кроме того, у нас именно в таком составе отряд на полноценную боевую единицу похож, – добавил он. – Иначе придется или обходиться без кого-то, или что-то на ходу придумывать, в ущерб боеспособности.
– Вообще-то речь не о боях идет, а о том, чтобы куда-то тихо и быстро пробраться, а потом оттуда точно так же тихо и быстро смыться обратно, – предпринял я последнюю попытку. – Меньше народу – выше скрытность.
– Да ничего подобного, – даже отмахнулся он. – У одного «уазика» и двух – скрытность одинаковая. И у трех такая же. Зато есть возможность идти с «головняком»,[4] есть возможность пересесть на другую машину в случае потерь в технике… продолжать надо или сам грамотный?
Да грамотный я, грамотный, сам прекрасно понимаю, что в меньшем составе идти будет сложнее, но все же… Ладно, быта не была, что мне еще остается? Тем более что Сергеич добавил:
– И личному составу отличная подготовка в дальнем рейде. Когда еще такая оказия выйдет?
Я помолчал, затем кивнул, сказал, обращаясь уже ко всем:
– Значит, идут все, кто выскажет такое желание. В расположении части остаются Степаныч с супругой и дочерью, на охране и обороне нажитого имущества и подготовке транспорта к будущим победам, и Алина Александровна.
– Сережа, а вы уверены? – вступила в разговор Дегтярева.
Вот он, момент истины. Именно этот разговор я все оттягивал и оттягивал, и именно он и является главным. Поэтому я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Уверен, Алина Александровна. Мало того, я на этом настаиваю.
Выражение лица у нее изменилось на строго-упрямое, в стиле «ты мне обещал».
– Сережа, вы мне обещали.
Точно, обещал. Обещал отвезти к мужу, который погиб у меня на глазах. Причем к живому. Такое он, муж, с меня обещание взял. Правда, на тот момент никто не знал, во что именно выльется утечка этого вируса. А сейчас внешние условия изменились, и на обещания не повлиять они никак не могли. И повлияли.
– Что я вам обещал, Алина Александровна? – спросил я жестко. – Отвезти вас в Горький-16? А зачем?
– Там Володя… – чуть растерялась она.
– Владимир Сергеевич улетел на Алтай. При чем тут теперь «Шешнашка»?
– Но он должен был ждать нас там… вы же сами сказали, – вконец растерялась она.
Похоже, что с такого угла зрения она проблему не рассматривала. Ну ничего, сейчас я ей в этом помогу.
– Алина Александровна, а когда я вам это сказал? Разве тогда все вот так выглядело? – Я обвел рукой стены столовой, подразумевая при этом окружающий мир. – Скажите, если бы я, допустим, в тот день пригласил вас в Большой театр вместе с дочками, вы бы сегодня так и ждали исполнения этого обещания? Что-то изменилось за стенками с тех пор, как мне кажется.
– Но Володя имел привычку сдерживать обещания… – Тут она уже губы поджала.
– И как он должен был их сдержать? – спросил я. – Как добраться в такой обстановке почти от монгольской границы до Кировской области? Это сколько тысяч километров?
– Есть же самолеты…
– Алина Александровна! – вздохнул я. – Ну кто даст одному-единственному человеку самолет для того, чтобы он мог встретиться с семьей, в то время как вокруг гибнет мир и каждый литр топлива, каждый час моторесурса уже на счету? Вы серьезно?
– Володя – выдающийся ученый. Он им нужен, чтобы сделать вакцину, – ответила она.
Я и рот не успел раскрыть, как, к моему удивлению, в разговор влезла Ксения.
– Ma, как я думаю, он все, что мог, уже сделал, – жестко так сказала, прищурив темные глаза. – Достаточно. Все наше семейство сделало. Поэтому смею предположить, что дальнейшее наше участие в научном проекте не строго обязательно, мир как-нибудь переживет.
– Это не отменяет главного: он может быть там, – ответила ее мать.
– Нет, не может, – снова заговорил я. – С ним может быть связь оттуда, это одно ведомство, и у них связь должна быть. Максимум, на что мы там можем рассчитывать, это на то, чтобы узнать, где он и что планирует. Думаю, что такой задачей нам и следует ограничиться.
– И что?
– То, что ваше присутствие там необязательно. Связаться мы сможем и без вас. Если вдруг каким-то чудом он окажется там, то мы постараемся его увезти. Если он не сможет уехать – придумаем, как доставить вас к нему.
– Тем более что мы намерены вернуться сюда, – сказала Аня. – Там мы не останемся.
– Аня! – возмутилась Дегтярева. – Это же твой отец!
– И что нам при нем делать? – удивленно подняла брови она. – Мы здесь уже уважаемые люди, несмотря на пол и сопливый возраст, с нами дяди-спецназеры с почтением здороваются, а там что? Полы мыть в лаборатории? Спасибо, не надо, мне моя нынешняя работа нравится больше.
Тут она не соврала. А уж после нашего последнего набега на библиотеку, из которого мы притащили целых четыре рюкзака, набитых вселенской мудростью на оптических носителях, авторитет наш в «Пламени» стал совсем настоящим, никем не оспариваемым. Мы перестали бояться, что кто-то спросит, на каком основании такая толпа народу у них харчуется и расходует дефицитное топливо, – окупаемся. Ну и не только я это понимаю, все остальные в отряде тоже ощущают. Поэтому позиция Ани мне очень даже понятна – куда лучше жить там, где тебя ценят и уважают, чем где-то еще.
