Вадим Панов - Таганский перекресток
Выбравшись из затора, Борис прорвался сквозь поток уходящих на Таганскую машин и вернулся на разворот.
«Ушла? Некогда? Ну и ладно! И черт с тобой! Нашла мальчика, блин!»
Выехать на Большие Каменщики, затем на Андропова и домой. Приехать в большую квартиру, обставленную дорогой мебелью, плеснуть в бокал немного коньяка и усесться перед телевизором.
«В конце концов, именно ради этого я и отменил назначенные на вечер деловые переговоры! Мне надо отдохнуть».
Он хотел вернуться домой.
Он не хотел возвращаться домой.
«Или все‑таки купить цветы и отправиться к музыкальному училищу?»
И снова проехал мимо съезда на Большие Каменщики.
«Черт!!»
Пивоваров пристроился в хвост большому черному «Лендроверу» с иногородними номерами, аккуратно повернул следом на развороте, проехал еще несколько метров и вновь встал. Два ряда, уходящие па Большие Каменщики, несмотря на горящий зеленый, не двигались.
– Что за хреновина?!
Борис выскочил из салона.
– Когда поедем?
– Вернитесь в машину! – распорядился стоящий у обочины милиционер.
– А когда поедем? Опять авария, что ли?
Судя по всему, всклокоченный вид Пивоварова произвел на постового нужное впечатление: мужчина сильно торопится, мужчина нервничает. Взгляд милиционера чуть смягчился.
– Если спешите, езжайте по Таганской. Большие Каменщики перекрыты – ждем кортеж.
– Черт!
Милиционер сделал вид, что не услышал последовавшее далее ругательство. Усмехнулся и отвернулся.
Пивоваров вернулся за руль и торопливо выехал следом за черным джипом.
Опять светофор, опять по кругу… Марксистская все еще перекрыта. Хвост на Таганскую тянется от Больших Каменщиков, а улица узенькая, да и на пересечении с Абельмановской вечная пробка.
«Надо выехать на набережную!!»
«Лендровер» неожиданно остановился, замигал аварийными сигналами.
– Блин! Только этого не хватало!
Борис включил поворотник, посмотрел в правое зеркало, чуть повернул руль, дожидаясь момента, когда можно будет перестроиться. На противоположной стороне улицы висел указатель: «„Круг Любителей Покушать“ ресторация» и стрелка в сторону Воронцовской, но добраться до ресторана можно было только пешком – Воронцовка односторонняя.
«Может, пойти пообедать? – Борис вспомнил, что уехал из офиса, так и не поев. – Ладно, ближе к дому…»
– Слышь, мужик! – Водитель джипа постучал и окно. – Открой.
Борис опустил стекло:
– Что случилось?
– Мужик, ты чего за мной едешь? – поинтересовался джиповод.
Пивоваров опешил:
– Я не за тобой, я сам по себе.
– Волну не гони, мужик, ты уже двадцать минут на моем бампере сидишь как приклеенный.
«Двадцать минут?! – Борис перевел взгляд на часы. – Сколько времени было, когда вышла Даша? Кажется, половина… или меньше? И почти сразу же я оказался за „Лендровером“… Нет, не сразу…»
– Убедился?
Убедился Пивоваров лишь в том, что не может вспомнить, сколько времени он крутится по едва шевелящейся Таганке. Но спорить с угрюмым джиповодом Борис не стал. Вместо этого он тоже включил аварийку и вышел из машины.
Помолчал, после признался:
– Свернуть не могу.
– Да ну? – прищурился джиповод.
– Вот тебе и «да ну»!
Шоферы, вынужденные объезжать остановившиеся в левом ряду автомобили, бросали на Пивоварова и владельца «Ленлровера» недобрые взгляды. Один, видимо, особо нервный, даже опустил стекло и поинтересовался:
– Чего встали?
– Не видишь – разбираемся, – отрезал джиповод.
«Вольво» и «Лендровер» почти соприкасались бамперами, и разобрать, действительно ли случилась авария, не представлялось возможным. Нервный поехал дальше.
– Любопытный какой, – пробурчал Пивоваров и достал сигареты.
– Дай закурить, – поколебавшись, попросил джиповод.
– Бери.
– Спасибо.
– На здоровье.
Джиповод хмыкнул. Закурил. Пустил дым. Подумал и цветасто выругался.
– Силен, – одобрил Пивоваров.
– Станешь с вами, – проворчал джиповод. – От одних ментов уже тошнит. Как увидят чужие номера на приличной машине, так сразу: стой! Достали, блин!
– Ты чего злой такой? – поинтересовался Борис. – Бандит, что ли?
– Я?
– Ты.
Джиповод вдруг понял, что выбрал не самую лучшую линию поведения. Демонстрация плохого воспитания даже в каменном веке не считалась признаком хорошего тона.
– Не, я нормальный, – вздохнул джиповод. – Я по делам в Москву приехал, а заодно жену с детьми привез. Они сейчас в центре гуляют. Красная площадь, там, собор Блаженного, парк Александровский и…
– Сад, – машинально поправил его Борис. – Александровский сад.
– Один хрен, – буркнул джипопод. – Главное, что они там меня ждут, а я здесь.
– Заблудился?
– Нет. – Мужик отвел глаза. – Я… я уже почти час по этой площади катаюсь. Мне на Садовое надо, а я выехать не могу.
Он помолчал, ожидая насмешливого возгласа или в крайнем случае кривой ухмылки. Не дождался. Пивоваров задумчиво курил.
– Чего молчишь?
– Думаю.
– О чем?
«Первый раз я проскочил поворот, потому что заболтался с Дашей. Затем случилась авария. Затем я снова задумался. Затем оказались перекрыты Большие Каменщики… Не слишком ли много совпадений?»
Привычка требовала рассуждать логически. Найти, где ошибка в алгоритме, и исправить ее. В крайнем случае – принудительная перезагрузка.
Вот только отчего‑то не хотелось следовать логическим построениям.
Точнее, появилось чувство, что они не верны.
– Получается, я в твоем хвосте оказался, – медленно произнес Пивоваров.
– В каком еще хвосте? – не понял джиповод.
– Комету представляешь?
– Ну?
– Впереди ядро, за ним хвост. Понимаешь? Ядро и хвост – это одно целое, комета. Ты заблудился, а я поехал за тобой, угодил, так сказать, в хвост и тоже…
Пивоваров замолчал.
– Что «тоже»?
– Я понятия не имею, сколько уже верчусь по Таганке. Ты говоришь двадцать минут. А мне кажется, что больше.
– Врешь!
– Зачем?
Джиповод взмахнул руками:
– Во дела! Ты же местный!
– И что с того?
– Знать здесь все должен!
– Я знаю. Но повернуть на нужную улицу не могу. То одно мешает, то другое.
Мужчины закурили еще по одной.
– Пробка рассосалась, – рассеянно заметил джиповод.
Столкнувшиеся в начале Марксистской машины растащили. Проезд на Большие Каменщики открыли. Таганка зажила обычной жизнью, затормозившие было автомобили отправились по своим делам.
– Может, попробуем поехать?
– Ты веришь, что вырвемся?
Джиповод поразмыслил и покачал головой:
– Нет.
– Тогда не стоит пробовать.
– Но выбираться как‑то надо.
– Согласен.
Джиповод раздавил каблуком окурок и предложил:
– Пошли в церковь.
– Куда?
– В церковь. – Джиповод мотнул головой в сторону стоящего у метро храма. – Сами не выберемся. Помощь нужна.
Пивоваров неуверенно почесал в затылке:
– Э‑э…
– Ты со мной?
– Не знаю.
– Атеист, что ли? – осведомился джиповод.
– Да нет, крещеный.
– Тогда не сомневайся – пошли.
– А машины?
– А что им будет? Аварийки включенные оставим, и все. Кто сунется?
– А менты? Еще эвакуатор вызовут, черт бы их драл…
– Менты решат, что мы столкнулись и пошли их искать.
– Логично.
* * *– Эй, подожди! Слышишь? – Борис вдруг с ужасом понял, что так и не узнал имени товарища по несчастью. – Не убегай!!
В какой момент они разошлись?
Наверное, на пешеходном переходе. Когда загорелся зеленый сигнал, джиповод уверенно двинул на ту сторону улицы, а Пивоваров замешкался, прислушиваясь к странному телефонному разговору, что вела стоящая слева женщина.
– Илья? Не может быть!
Лицо превратилось в застывшую маску ужаса и горя. Она пошатнулась, Борис даже дернулся, собравшись поддержать женщину, но она справилась. Прошептала:
– Как это случилось? – Но не дослушала ответ. – Подождите! Как? Как, вы сказали, его зовут? Илья Григорьевич? Нет, девушка, вы ошиблись, у меня есть знакомый по имени Илья, но он не Григорьевич и совсем не собирается умирать. Да. Я разговаривала с ним час назад. А когда умер ваш знакомый? Вчера? Вот видите. Вы просто ошиблись номером.
В голосе женщины отчетливо звучало облегчение: «Надо же, как все хорошо получилось. Сначала я подумала, что речь идет о моем Илье, а эта глупая курица просто ошиблась! Идиотка малолетняя! Кто ее учил с телефоном обращаться?»
– Очень жаль, что ваш Илья Григорьевич скончался. Примите мои соболезнования.
Она убрала телефон в сумочку и быстрым шагом направилась к метро.
Она улыбалась.
