Владимир Свержин - Мир ротмистра Тоота
— Это не твоя.
— Знаю, — кивнул Тоот.
Ему вспомнилось, как несколько коротеньких, промелькнувших в одно мгновение недель тому назад он ждал в бронеходе приказа Странника начать штурм тайного бункера Неизвестных Отцов. Кто знает, как бы обернулась вся дальнейшая жизнь, если бы не его старый знакомец Мак Сим, решивший из лучших побуждений, но без малейшего представления о последствиях уничтожить центр управления системой противобаллистической защиты — святая святых Неизвестных Отцов. Одно слово — дикарь, хотя, как выяснилось, и земляк хитроумного Странника. Атр попытался отогнать мысли о том, что именно этот взявшийся невесть откуда верзила с его глуповатой, но обаятельной улыбкой — один из главных виновников творящегося вокруг хаоса.
Когда Атр, по выражению шефа, «включал мозги», ему виделось, что пришли какие-то горлопаны во главе с пресловутым горцем и так, походя, открутили гайку, скреплявшую общество в единый механизм. И общество развалилось, предоставив наследникам Неизвестных Отцов впопыхах, похоже, наобум решать все новые и новые перехлестывающие через край проблемы. Хорошо еще, что рядом с этим улыбчивым недотепой оказались настоящие люди, железные, волевые, разумные, вроде того же Странника или Ориена. Таких бы побольше.
Атр поймал себя на неприятном воспоминании. Разговор вновь возник в кабинете нового командующего, маршала Тоота.
— Ты должен остаться, — рубя воздух ребром ладони, требовал старший брат.
— Нет.
— Это малодушие, в такой час прятаться в кусты. Недостойно офицера — развлекаться на модном курорте, когда страна задыхается без опытных военных.
— В Белле уже много лет нет курорта. Ни модного, никакого. А я, дорогой брат, уже не офицер.
— Не строй иллюзий. Бывших офицеров не бывает. Ты еще в этом убедишься.
— Один раз ты уже взывал к чести Тоотов. Я послушал тебя и привел своих бойцов в бункер Канцлера. Чего еще ты от меня хочешь?
— Массаракш! — не спуская взгляда с младшего брата, процедил маршал. — Если тебе нужно объяснять такие вещи, то я вообще не понимаю, с кем говорю. — Он повернулся спиной. — Вы свободны, полковник. Я вас больше не задерживаю.
Аттайр привычно щелкнул каблуками и вскинул пальцы к берету.
Тогда оставалось еще сдать дела новому командиру специальной маневренной группы контрразведки. Теперь же… Теперь же Тоот с досадой ощущал, как мешает ему штатская одежда.
* * *Второй день пути клонился к вечеру. Уже смеркалось, когда на идущем впереди грузовике загорелись красные огоньки стопа.
— Что там еще? — пробормотал Аттайр, высовываясь в окно, чтобы разглядеть причину остановки.
— Кажется, блокпост! — крикнул ему водитель соседней фуры.
— Странное место для блокпоста, — пробормотал себе под нос Тоот, глядя на абсолютно ровную лесную дорогу. — Минут десять назад развилка была. Вот там бы блокпосту самое место.
Но едва успел он договорить фразу, как придорожные кусты ожили, длинные пласты дерна взметнулись у самой обочины, и тут же к грузовикам из схронов с автоматами наизготовку бросились солдаты в мундирах всех мыслимых родов войск. Никто и глазом не успел моргнуть, как к заднему бамперу каждого грузовика была подвешена связка гранат, прикрепленная тонкой струной к вбитому в грунт металлическому костылю: только нажми на стартер, и грузовик разлетится на куски.
— Всем выйти из машин! Оружие на землю! Бегом, бегом! Руки на борт, ноги на ширине плеч!
Юна жалобно поглядела на мужа. Тот закусил губу:
— Как же все нелепо…
Он толкнул дверцу и спрыгнул наземь, помогая жене выйти.
— А это что за кошечка?
Не говоря ни слова, Аттайр схватил протянутую к Юне руку и совсем уж было собрался рубануть наглеца, как учили, ребром ладони по кадыку, но, досадуя на себя и ситуацию, лишь ткнул его кулаком в нос. Вояка в сером мундире вспомогательного корпуса взвыл, закрывая лицо руками.
— Смерти захотел? — подскочил к Тооту еще один, занося приклад для удара по ребрам.
Атр перехватил оружие, короткий поворот, и второй нападавший кубарем полетел под откос. Тоот вскинул автомат к плечу, привычным движением переключая регулятор стрельбы с очередей на одиночный огонь.
— Это моя жена. Первому, кто двинется, отстрелю голову. Командира ко мне. Быстро!
Нападавшие замерли. Конечно, им ничего не стоило изрешетить не в меру резвого водителя, но, во-первых, никому не хотелось стать тем самым первым с дырявой головой, а во-вторых, расчет Тоота был дерзким, но верным: кем бы ни был нынче вчерашний нижний чин, отданные надлежащим тоном команды он выполняет рефлекторно. Аттайр сам не знал, что будет говорить командиру банды лесных головорезов, но это был шанс выиграть хоть немного времени. В любом случае перспектива схлопотать пулю между глаз на переговорах чрезвычайно добавляет мудрости обеим договаривающимся сторонам.
Немая сцена у грузовика продолжалась несколько минут, пока гонец мчался за начальником этого обмундированного сброда и уже вместе с ним обратно. Все это время Тоот слышал, как гулко колотится сердце, ощущал невольную дрожь Юны за спиной. Атр не боялся смерти, вернее, не боялся смерти в бою. За прошедшие годы слишком часто виделся с ней: она проходила совсем рядом и, казалось, уже здоровалась при встрече. В такие секунды Тоота охватывал необъяснимый кураж, опьянение схваткой, где слова «выжить» и «победить» значили одно и то же. Но сейчас он чувствовал, как передается ему страх жены, и самое главное было в эти несколько минут — не дать врагу почувствовать этот страх. Учуют — бросятся, как дикие звери. И неважно — автомат будет в руках или метла.
— Вот так встреча! — раздалось из-за кустов; на обочину, держа перед грудью взведенный пистолет, вышел человек в черном мундире гвардейского офицера. — Глазам не верю! Неужто ротмистр Тоот?! — Командир замершей в ожидании приказа шайки щелкнул тумблером фонаря и отвел руку в сторону.
— Да уж, — сдвигаясь в тень, подтвердил Атр, — негаданная встреча, второй лейтенант Марг.
Тооту вспомнилась Голубая Змея, укрепрайон, два приятеля, два неразлучных выпускника школы субалтернов — второй лейтенант Марч и второй лейтенант Марг.
— К чему звания, Аттайр? Ты, как я вижу, и вовсе армию бросил? За баранку сел.
— Прежней гвардии больше нет, — не вдаваясь в рассуждения, ответил Тоот.
— Да уж кому, как не мне, знать, — хмыкнул старый знакомец, командуя бойцам опустить стволы. — Но почерк остался. Знакомьтесь, парни, перед вами самый настоящий гвардейский ротмистр, кавалер Пламенеющего креста Аттайр Тоот, прозванный в укрепрайоне Питоном.
Среди нападавших пополз уважительный шепот.
— Пойдем-ка, ротмистр, переговорим. За жену не бойся, ее никто пальцем не тронет. В этом тебе мое герцогское слово.
Брови Тоота невольно приподнялись.
— Пойдем-пойдем, — не давая Атру вставить слово, продолжил лейтенант. Вуд Марг обернулся к своим подчиненным и скомандовал:
— Разбирайтесь с грузом. Эту машину, — он кивнул на фуру, возле которой стояла Юна, — пока не трогайте.
Разбойники с большой дороги не заставили себя долго упрашивать и занялись привычным делом сноровисто и без суеты.
— Рад тебя видеть, Аттайр, — точно забывая о происходящем за спиной, начал разговор предводитель лесной братии. — Действительно рад. Тут же одни подданные, так накоротке и словом не с кем перекинуться.
— Я не говорлив, — отозвался Тоот.
— Верно-верно, помню. Зато слушаешь внимательно и запоминаешь хорошо.
Аттайр склонил голову, ожидая, когда его старый приятель от лирического вступления перейдет к делу.
— Ты, должно быть, удивляешься моему герцогскому титулу?
Атр пожал плечами:
— Я читал твое личное дело. Отец — полковник Марг — банковский служащий, мать…
— Домохозяйка, — продолжил бывший лейтенант. — Это все неважно. Все эти дела, все укрепрайоны с треклятой Голубой Змеей… Все это ушло в глубокое прошлое. Даже оборачиваться не стоит — за спиной все выжжено. На второй день боев нас бросили в самое пекло. Впереди пустили добровольцев на старых жестянках — танках системы «Боевой Вепрь». Вся задача, поставленная им, — пробить собою брешь в системе Хонтийских ядерных фугасов, а потом вброд через это кровавое море пошли мы… — Вуд помрачнел. — Лейтенант Марч погиб.
— Там?
— Нет, попозже. Когда свободу объявили. После нашего прорыва он как-то задыхаться стал. Бывало, смотрит на тебя, а потом хватается за грудь, глаза выкатываются… Должно быть, насмотрелся на той равнине. А может, и радиация. Потом, как манифест вышел, захожу я в квартиру, где мы на постое располагались. Вдруг слышу в соседней комнате: «Бабах!». Забегаю, лежит мой дружок в луже крови, и в затылке у него дырка почти с кулак. Застрелился рыжий. Объявили — вражеский снайпер.
