Олег Синицын - Магма
– Проклятие! – выругался он, прочищая глаза. Когда зрение восстановилось, профессор обнаружил у себя в палатке незнакомого молодого человека лет тридцати в слегка помятом темно-сером костюме.
– Вы профессор Новинский? – спросил молодой человек по-английски. Языки не являлись сильной стороной профессора Новинского, хотя английский он знал сносно, в рамках, необходимых для общения с профессорами из университетов других стран и написания статей.
– Да, я.
Человек улыбнулся, как показалось профессору, несколько натянуто.
– Меня зовут Джон Смит, я сотрудник Британского музея. – Молодой человек протянул профессору руку. Тот рассеянно пожал ее. Фраза прозвучала привычно, Новинский тысячу раз слышал подобное, но все же что-то было не так. Он не мог понять – что.
– Мне очень приятно, – ответил профессор. – И чем я могу служить?
Человек сунул руку в нагрудный карман и извлек вырезку из газетной статьи, сложенную вчетверо. Он развернул ее и показал профессору. Это была фотография одной из находок Новинского.
Что-то показалось профессору странным, он успел заметить на обратной стороне газетной фотографии совсем не английский текст. Фотография находки опубликована не в англоязычной газете? Может быть, сотрудник Британского музея находился в этот момент за пределами Англии?
– Да, мы нашли его, расчищая штольню севернее. Сначала мы полагали, что это амулет скарабей, но потом обнаружили на его оборотной стороне письмена, которые не соответствуют древнеегипетской письменности того периода, поэтому расшифровать их мы пока не смогли. Возможно, эта вещица прольет свет на существование в Древнем мире еще одной цивилизации. Но меня заботит гробница Херихора.
– А вы не могли бы показать мне эту вещь? – попросил молодой человек. И снова Новинский почувствовал что-то неправильное – необычный акцент? – в речи сотрудника музея.
– Я могу вам ее показать, – ответил профессор. Он подошел к стеллажу, на который в огромном количестве были свалены и бесценные, и никому не нужные предметы. – Вообще-то все находки мы храним в специальном бронированном вагончике, но...
Профессор протянул молодому человеку маленький матовый предмет размером чуть меньше спичечного коробка. Предмет был округлым, словно морская галька, с двумя перекрещивающимися полосами на поверхности.
– Можно? – спросил молодой человек, осторожно беря находку двумя пальцами.
– Да, конечно. Письмена с другой стороны. Они настолько крохотные, что их можно разглядеть только при помощи лупы. Египтяне пользовались иероглифами, здесь – нечто другое.
– Из чего он сделан, вы не смогли определить? – спросил незнакомец.
– Очевидно, это какой-то камень. Я не слишком разбираюсь в геологии.
– Понятно. Наш музей хотел бы купить эту находку. Скажем, я мог бы дать вам двести долларов.
– Что? – удивился профессор. Он был ошарашен предложением. – Все наши находки принадлежат Арабской Республике Египет. Но даже если бы Египетский музей Каира захотел продать эту вещь, я думаю, он оценил бы ее намного дороже! К тому же вещь совсем не изучена!
– Я мог бы дать вам пятьсот долларов, профессор... Новинский взял предмет из рук нежданного посетителя.
– Я прошу вас убраться отсюда! – решительно сказал он.
– Мне нужна эта вещь, профессор.
– Я сказал – вон отсюда, мистер... Смит! – воскликнул профессор, указывая пальцем на выход.
– Тысяча долларов!
Профессор вытолкнул незнакомца на улицу.
– Вы, очевидно, из тех купцов, которые торгуют древностями, а я – ученый. Я исследую Древний мир по крупицам, дошедшим до нас. Каждый предмет для меня бесценен! – Профессор резко захлопнул полог падатки перед носом наглого посетителя. Он медленно выдохнул воздух, успокаивая себяи свое больное сердце, и положил предмет обратно на полку. Теперь вдруг до него дошло, что же так резало ухо в речи незнакомца! Представитель Британского музея говорил со славянским акцентом!
Вечером следующего дня, возвращаясь с раскопок, Ан-джей Новинский обнаружил разрыв в молнии на пологе палатки. С нехорошим предчувствием он вошел внутрь сквозь щель. На первый взгляд внутри палатки все осталось по-старому. Но профессор уже догадывался, что могло исчезнуть. К несчастью, его опасения подтвердились. Новинский не обнаружил у себя на полке того самого маленького камешка с письменами, похожего на амулет скарабей.
– Джон Смит, – констатировал профессор. Он вызвал местную полицию, со следователем которой был немного знаком.
– Я предупреждал вас, профессор, – нравоучительно говорил темнокожий следователь, – что все найденные вещи следует хранить в сейфе или отправлять их в Луксор.
– Но кому нужны камни?! Мы же золото пока не обнаружили! И до сих пор прецедентов не было.
– Впредь следуйте моему совету. И тогда ничего не пропадет.
Профессор рассеянно кивал, соглашаясь со следователем. На вопрос, кто мог бы это сделать, профессор предложил поискать зеленый «лендровер», крутившийся в этих местах день назад, и проверить Джона Смита из Британского музея. Через восемнадцать часов пришло сообщение о «лендровере». Он был взят напрокат в Луксоре и возвращен сутки назад. Имя нанимателя – Джон Смит. А через двое суток пришло сообщение из Британского музея, что человек по имени Джон Смит у них работает, но за последний год никуда не отлучался из столицы Объединенного королевства. Понятно. То, что посетивший его человек представился чужим именем, Новинский мог предсказать с самого начала.
Спустя пять месяцев в жизни профессора произошло странное событие. Новинский находился в Варшаве, обрабатывая результаты зимних исследований в Египте. Мировые новости сейчас мало интересовали его, но однажды, бросив взгляд на телеэкран, профессор с удивлением увидел того самого Джона Смита. То, кем оказался этот человек, потрясло профессора до глубины души. Поиски гробницы Херихора представились ему жалкими и бессмысленными. Весь оставшийся вечер Новинский просидел в глубокой задумчивости, уставившись в выключенный телеэкран.
* * *12.15 по времени Сиднея, 27 июня, Утбак, Новый Южный Уэльс, Австралия
Справа промелькнул столб с надписью «Редфилд», едва различимый за сплошной стеной дождя. Уставшие от работы очистители ветрового стекла жалобно скрипели, угрожая отказать в любой момент. Красная бесконечная равнина простиралась по обе стороны от дороги. Впереди виднелось несколько одноэтажных строений. Видимо, это и был «Редфилд». Через две минуты он оказался возле домов.
У обочины стоял человек без зонта. Увидев приближающийся автомобиль, человек усиленно замахал рукой. Он остановил машину и, потянувшись, опустил стекло со стороны пассажира.
– Мистер Куснецоф? – спросил абориген. На нем была насквозь промокшая полосатая рубашка. Человек за рулем молча кивнул и открыл дверцу. Пассажир запрыгнул в салон, капли дождя забрызгали велюровую обивку сидений, но человек за рулем не обратил на это внимания. Машина принадлежала прокатной конторе в Сиднее.
– Где это? – спросил он.
Абориген кивнул, подразумевая, что понял вопрос.
– Я... показать! Туда! – сказал он, указывая на дорогу.
– По дороге? – спросил человек за рулем.
– Да, да!
Задние колеса дали пробуксовку по грязи, но машина тронулась с места. Они проехали несколько домов, казавшихся пустыми.
– Туда! – воскликнул абориген, показывая, что за домами следует повернуть налево. Человек за рулем послушно свернул с дороги. Теперь он увидел. Метрах в двухстах, в глубине равнины, стояли два автомобиля. Возле них находились люди, укрывающиеся под зонтами. Человек за рулем прибавил газу, и автомобиль запрыгал по кочкам.
– Может, следовало оставить автомобиль у дороги? – спросил он. Абориген посмотрел непонимающим взглядом. Видимо, его знания английского были сильно ограниченны. Человек за рулем предпочел вопроса не повторять.
Он остановил машину рядом с двумя «тойотами-лендкраузер». Кто-то открыл ему дверцу, он выбрался из машины, и тут же заботливые руки подали зонт. Косой дождь мигом промочил его брюки.
Проклятие!
Это единственный костюм. Теперь придется ходить в сырых брюках. Может, купить новые? Нет, денег хватало только на авиабилет до дома. К черту!
– Доктор Кузнецов, рад вас видеть, – произнес худощавый японец в очках, прячущийся под огромным зонтом.
– Рад вас видеть, профессор Накамура. – Он действительно был рад видеть давнего знакомого, одного из ведущих специалистов по сейсмологии из университета Хоккайдо. – Вы можете показать мне?
– Пойдемте.
Они прошли несколько метров по красной грязи и очутились на краю обрыва. Участок равнины размером приблизительно в сто квадратных метров опустился вниз. Глубина смещения на глаз составляла метров пятнадцать. Они стояли на самом краю, прикрываясь от дождя зонтами, и смотрели вниз.
