Вячеслав Кумин - Легион Цербера
— Да, господин директор, ясно. Я могу идти готовить речь?
— Валяй.
1
К шаттлу подъезжали все новые и новые грузовики. Десятки рабочих перегружали продукты в объемное стальное чрево челнока. Ра-Мир выполнял свои обязательства, и если не мог, а точнее не хотел принять Легион на своей планете, то кормил его. Не из страха, что церберы снова могут прийти и взять, что захотят, а скорее из чувства благодарности Рону за то, что избавил их от участи рабства и пушечного мяса.
Рон Финист — примарх Легиона — прилетал вот уже три года раз в три месяца, по сути два из них находясь в пути с Ра-Мира на Цербер и с Цербера на Ра-Мир. Мотался из одного пункта в другой он не на «Победоносце» — бывшем круизном лайнере «Саллимания», захваченном для своих нужд создателем Легиона, — это было бы слишком расточительно, а на небольшом торговце «Вымпел». Гарпун, ставший его командиром, служил новому хозяину верой и правдой, несмотря на раскодировку сознания от проведенного когда-то зомбирования.
Зомбированию подвергались все, как изначально верные так называемому Повелителю, мечтавшему завоевать мир и стать его Императором, так и выкраденные с мирных планет люди, впоследствии по принуждению ставшие легионерами — церберами. Лишь неспособные стать солдатами, определенные в рабы для выращивания продовольствия Легиону, не подверглись внушению беспрекословного подчинения хозяину.
Подвергался такому зомбированию и Рон Финист, впоследствии ставший за заслуги перед Повелителем легатом Легиона. Но в момент покорения родной планеты Ра-Мира его пленили. Лишь случайность вернула ему сознание, заглушив внутри зверя — цербера. Это дало возможность покончить с Повелителем, можно сказать, чудом. Чтобы получить эту возможность, Рону пришлось доказывать свою верность хозяину. Повелитель приказал Финисту убить собственного отца, и… он выстрелил, тяжело ранив жертву. А потом в тяжелейшем поединке, когда смерть буквально сжала его горло, убил своего мучителя и повелителя.
Второй торговый корабль — «Эгида», доставшийся в своеобразное наследство, Рон отдал Ра-Миру в качестве оплаты за предоставляемое топливо для столь частых полетов. Кроме того, большую часть топлива Финист сливал в иссушенные баки «Победоносца» из лайнера, превращенного в транспортно-десантный корабль, а топлива ему и шаттлам требовалось прорва.
Этот корабль Рон никому отдавать не собирался. Цербер еще сидел внутри него, и он постоянно ловил себя на мысли, что все время готовится к войне. Хотя с кем воевать? С понесшим существенные потери Легионом? Дело в том, что с Ра-Мира на Цербер — места базирования Легиона — прибыли волонтеры, начавшие вести работу по раскодировке церберов с целью снова сделать из машин для убийств полноценных людей.
Надо сказать, что это им почти удалось. С двадцати тысяч Легион поредел до десяти. Остались лишь те, кому некуда было возвращаться — в основном сироты с планеты Карстон, пережившей сильнейшую эпидемию. А остальных отправили по домам. В основном пассажиров лайнера, у которых имелись богатые родственники, которые могли заплатить настоящим специалистам психологам.
Рон Финист также избавился от всех рабов, переправив их в ближайшие миры, когда он еще не отдал «Эгиду». Тех, кто с Ра-Мира, — домой, а людей из других мест, чтобы не засыпаться, сгрузил на одной из планет и сразу же улетел.
Потом по Легиону прокатился буквально вал самоубийств. За несколько недель Финист лишился почти двух тысяч легионеров. После этого случая Рон отправил всех волонтеров обратно, решив, что дальше церберы продолжат восстанавливаться самостоятельно. А чтобы как-то занять людей, возобновил военную подготовку — легионеры продолжили повышать свое боевое мастерство, пусть и не в таком жестоком ключе, как это с ними делал Повелитель, без унижений и лишения еды.
Финист не задерживался надолго на Ра-Мире. Прилетал. Шаттлы в течение суток загружали продовольствием, и как только люки закрывались, корабль тут же стартовал. Финист, несмотря на то что родился здесь, не чувствовал себя дома, ощущая отстраненное отношение к себе. Лишь родители да Нэнси, иногда со своим отцом, приходили его навестить.
2
— Рон, ты меня совсем не слушаешь.
— А? Прости, Нэнси, задумался…
— Вот и я о том же.
— Ты хотела что-то сказать?
— Да… не знала, говорить тебе или нет… все никак не могу решиться.
— Говори.
— В общем… у тебя есть… сын.
Рон не сразу понял, о чем ему только что сказала Нэнси. Лишь осознав, медленно повернулся к ней и пристально взглянул в лицо.
— Ну, среагируй же как-нибудь! — почти вскрикнула Нэнси, не выдержав взгляда и этой застывшей маски отстраненности на лице Финиста.
— Честно говоря, Нэн… я не знаю, как реагировать. Наверное, должен как-то порадоваться… подбросить тебя на руках, как это делают в фильмах, но… я не могу.
— Мне говорили, что у тебя и тебе подобных подавлены личностные чувства. Но неужели тебе действительно все равно?
Голова Рона невольно кивнула в знак согласия, и он, поняв, что это не совсем то, чего от него ожидают, поспешно сказал:
— Нет, конечно… просто… как-то неожиданно… Тем более что мы с тобой…
— Это случилось тогда, в церкви… Когда тебя выводили из состояния зомби… Помнишь?
— Признаться, я смутно помню, что со мной тогда происходило… И… и как ты его назвала? Часом, не Крис…
Нэнси немного потупилась. Крисом звали ее мужа, но его в момент штурма убил Рон Финист, еще будучи полноценным цербером.
— Что ж, справедливо… — кивнул Финист, которого снова что-то укололо в сердце. Обида, не обида, он не понимал и не собирался разбираться в этом ощущении. — Сколько ему?
— Ровно через месяц три года исполнится… Может…
— Что?
— Может, пора как-то развивать отношения дальше? Задержись хотя бы на месяц. Мы сыграем замечательный день рождения… а там, может, наконец станем… семьей.
— Легион — моя се…
— Легион, только твой Легион, твоя армия — и ничего больше, — оборвала Рона Нэнси, даже притопнув ногой. — Мы твоя семья!
— Извини… само вырвалось.
— Я понимаю. Ну так как?
— Не могу. Я должен вернуться в срок, иначе мои братья… мои солдаты станут беспокоиться. На вот, подари это Крису…
Рон снял с шеи бусы, сделанные из больших зубов животного.
— Что это?!
— Ожерелье… из зубов нубиса. Я сам его убил.
Нэнси аж передернуло.
— Это такие большие монстры с вонючей шерстью и тягучими слюнями?!
— Да…
— Бр-р-р…
— Чего тут такого? Они чистые…
— Да нет… все нормально. — Нэнси заставила себя взять ожерелье, вспоминая облик животного по сделанным волонтерами фотографиям. — Значит, вы так развлекаетесь… охотитесь на нубисов?
— Бывает, — кивнул Рон. — Сначала они охотились на нас, теперь мы на них.
— А как еще развлекаетесь?
— В кости играем… Сейчас большую популярность обретает новая забава — удар скорпиона.
— Что это?
— Ловим скорпиона, и проигравший в кости легонько щелкает его по голове.
— Но это же опасно! Он ведь ядовитый! От его укуса умереть можно!
— Бывает… — пожал плечами Рон.
— Все-таки я еще раз потребую поставить вопрос в Совете о передаче вам того острова, — решительно сказала Нэнси.
— С какого перепугу они станут слушать тебя?
— Ты не знаешь… я стала депутатом Совета и председательствую в комитете по внешним вопросам Ра-Мира.
— Что-то вроде министерства иностранных дел?
— Вроде того, — кивнула Нэнси.
— Поздравляю с успехами на политической арене, — всерьез поздравил Финист.
— Думаю, на этот раз они наконец согласятся.
— С чего бы это? Столько лет не соглашались, а теперь вот согласятся?
— На самом деле с каждым годом согласных все больше, хотя все еще недостаточно для создания большинства. Страхи улеглись, и теперь многие думают об экономии средств.
— Понятно, — кивнул Рон.
Впрочем, большой радости от того, что, возможно, скоро положительно решится их жилищный вопрос, он не испытал. Конечно, лучше поменять место базирования с совсем уж непригодной для жизни пустыни Цербера на большой одинокий остров в океане с благоприятным климатом. Хотя не многие легионеры поймут, зачем им это делать, они уже привыкли к этой твердой, точно бетон, земле и песчаным бурям. Но они с радостью выполнят приказ своего командира, у которого для перемены базы имеются сугубо личные причины.
— Это, кажется, к тебе…
Рон обернулся в указанном Нэнси направлении и увидел несколько автомашин. Из каждой выходило по несколько человек. Рон, как и Нэнси, уже не раз видевшие такую кавалькаду, сразу поняли, кто это — бывшие церберы, так и не сумевшие вернуться в прежнее состояние.
