Роман Злотников - Ронин
Внутри царил полумрак, едва разгоняемый объемной проекцией континентального сектора. Сидящие офицеры, полностью поглощенные речами тайсегуна, не обратили на вторжение постороннего ни малейшего внимания. Почтенный Такаси, облаченный в простой комбинезон без знаков ранга и положения, заметил его первым и поприветствовал кивком головы. Ник в ответ склонился в почтительном поклоне младшего перед многократно вышестоящим.
— Я счастлив предстать здесь, мой господин.
— Садись, Фолдер. — Танако жестом указал на свободное место. — У нас нет времени на церемонии.
Господин Такаси, выполняя личные поручения Императора, долго жил за пределами Восходящей Империи и за это время успел пропитаться некоторыми манерами, в глазах истинных ревнителей духа выглядевшими несколько… свободными. Чего только стоило его разрешение на допуск к экзаменам на получение офицерского чина потомками иностранцев (к каковым принадлежал Ник Фолдер) или решение оснастить свой Экспедиционный корпус вооружением, произведенным не в мирах Империи, а на Большом Шраме. Какой поднялся вой, когда он указал в заявке подобный набор боевой техники. Этим поступком он восстановил против себя едва ли не половину генералитета Восходящей Империи. Впрочем, несмотря на это, его заявка выглядела наиболее достойно, отличаясь от подобного документа ближайшего конкурента всего двумя третями личного состава и половиной заявленной тем боевой техники. Поэтому Император выбрал для участия в разрешении конфликта заявку рода Такаси, предоставив главе рода либо поднять свой престиж на небывалую высоту, посрамив ретроградов и злопыхателей, либо окончательно сломать себе шею. И пока все шло к тому, что вероятность второго исхода превалировала над первым.
— Да, господин.
Ник аккуратно присел и, вынув мечи и положив их рядом с собой, украдкой огляделся. В штабе присутствовало фактически все высшее руководство Экспедиционного корпуса. Даже обычные младшие офицеры-связисты были заменены начальниками служб. Никого в звании ниже тайса среди присутствующих не было. Ник скрыл царящее в душе смятение, сохранив невозмутимое выражение лица. Он, всего лишь тайи, вызван сюда. Неслыханно. Что же произошло? О двенадцать Хранителей!
— Итак, господа, теперь, когда мы пришли к выводу, все могут быть свободны. Тайи, останься.
Офицеры неторопливо, но почтительно встали, склонились в церемонных поклонах и один за другим, соблюдая субординацию, вышли наружу. Господин Такаси взмахнул рукой, отсылая прочих, и, дождавшись, пока уйдет последний техник, широко и по-доброму улыбнулся.
— Ну, здравствуй, Николас-тян. Как здоровье твоей почтенной матери, моей сестры?
У Ника вновь екнуло сердце. Танако обратился к нему как к родственнику! Похоже, в его карьере грядут большие перемены…
— Спасибо, мой господин, госпожа Фумио в добром здравии. Хотя она до сих пор переживает смерть моего отца.
Такаси понимающе кивнул.
— О да, я тоже любил твоего отца, он был отличным самураем и мужчиной. Как жаль, что он погиб, — господин Такаси задумчиво склонил голову. — Но я надеюсь, что ты заменишь его и будешь служить мне с не меньшей верностью. Ведь в твоих жилах течет и наша кровь, кровь Такаси!
— Я буду счастлив доказать вам это, мой господин! — взволнованно выдохнул Ник и ритуальным, но от этого не менее искренним движением коснулся рукой сердца.
— Хорошо, тайи, теперь слушай. — Господин Такаси резко сменил тон, сразу превратившись из знатного родственника в сурового и непреклонного сегуна. — Вчера к нам обратились Старшие самки корпуса Тедау. Они хотят предложить компромисс. Не секрет, что мы и они завязли в позиционной войне. Положение слишком устойчивое, и в обозримом будущем ни у кого нет шансов изменить его в свою пользу. Тем временем Император требует победы без использования дополнительных сил. У них те же проблемы с Советом Матерей. Тедау хотят того же, что и мы. Половина лучше, чем ничего, тайи. Тедау предлагают совместное использование системы. Я говорил с Императором, он согласен на компромисс.
Ник задумался. Господин Такаси с улыбкой наблюдал за ним, полузакрыв глаза.
— У тебя вопрос, мой мальчик?
— Да, господин. При чем здесь я? — Он замер в ожидании ответа, теребя пальцами край куртки.
Господин Такаси удовлетворенно вздохнул.
— Ты далеко пойдешь, Николас. То, что никогда не принимаешь поспешных решений, это похвально. Твой вопрос справедлив. Во-первых, ты отличный боец, один из лучших мечников среди моих воинов, можно даже сказать, что лучший. — Господин Такаси помассировал скуластое моложавое лицо. — А одним из условий Тедау выдвинули проведение переговоров без оружия в удаленном нейтральном месте. Без энергетического и огнестрельного оружия, про церемониальное холодное сказано не было. Просто две группы по тридцать парламентеров в каждой, на одном из островков у Западного мыса. Впрочем, в этом может быть подвох… Во-вторых, ты — мой родственник. А я до сих пор никак не могу найти причин столь успешных ракетных атак Тедау в первые дни после высадки. Просто удивительно, как своевременно они нанесли удар и как точно были нацелены их ракеты. Как будто они откуда-то знали, что модули с системами ПВО и ПРО приземлятся во втором эшелоне и что именно в те пятнадцать минут, когда корабли прикрытия уйдут на шестой виток, наша система ПРО еще не будет иметь достаточной плотности.
Ник вздрогнул и широко распахнул глаза. Он знал, что у господина Такаси много сильных врагов, мечтающих очернить его в глазах Императора, но прямое предательство… Однако сегун не дал ему времени на размышления.
— Все. Тебе следует знать только то, что я доверяю свою жизнь и честь рода Такаси именно тебе. Ты должен подобрать двадцать лучших воинов, подумай над этим, у тебя есть два часа. Все состоится на закате. Иди!
— Да, мой господин. — Ник торопливо кивнул, гибко вскочил на ноги, подхватил с циновки мечи и, поклонившись, вышел на воздух. После стерильной затхлости кондиционированного нутра машины уличная свежесть пьянила. Тайи шел, размышляя о возложенной на него миссии.
Вероятность того, что это ловушка, была очень велика. И тем не менее вызов на переговоры был отправлен по всем правилам ведения цивилизованных войн, и отказаться значило обречь себя на бесчестье в глазах прочих кланов. Оставалось только принять все возможные меры предосторожности.
На подбор двух десятков воинов ушло совсем немного времени. Ник, слывший признанным мастером меча, помимо прочих обязанностей, в свободное время обучал нелегкому искусству фехтования многих офицеров и большую часть группы набрал среди своих наиболее продвинутых учеников, многие из которых почти не уступали ему самому. Остальных пришлось поискать в других подразделениях, но и тут особых трудностей не возникло. Среди войска уже ходили слухи об этой почетной миссии, и от желающих обрести честь защищать сегуна не было отбоя. Нику осталось лишь выбрать лучших.
В оставшиеся полчаса до вылета он немного поел и прошел в свою палатку. С минуту посидел на аккуратно застеленной койке, затем вздохнул и, скинув форму, принялся натягивать облегченную броню. Она, конечно, не могла защитить даже от прямого удара клинка, не говоря уж о лазерном луче. Но зато не стесняла движений и при определенной удаче смогла бы нейтрализовать скользящий удар. Подумав, Ник отложил шлем, толку не много, а обзор закрывает. Прошелся по тесной палатке, присел, сделал несколько движений руками, проверяя подгонку снаряжения, и, вынув из ножен нодати, взялся полировать старинную сталь. Ник не часто брал его, но на такое задание…
Клинок был древним, сделанным почти полторы тысячи лет назад еще на материнской планете, за несколько столетий до первых космических полетов. Длинное, чуть более метра, слегка изогнутое лезвие, простая овальная цуба, удобная рукоять. Невзрачный на первый взгляд меч. И только взяв его в руки, начинаешь понимать истинный дух Оружия. Ник, когда отец вручил ему, еще совсем мальчику, пару мечей, в первый же миг был очарован странной исходящей от клинка силой. Он помнил тот момент, словно это произошло буквально пару минут назад.
Отец, улыбаясь, протянул ему еще слишком тяжелый для подростка длинный клинок в простых, без украшений, ножнах. Ник с внутренним трепетом принял его и, сжав тонкие губы, посмотрел на отца: тот прикрыл глаза — «твое». И Ник осторожно, стараясь не дышать, вытянул клинок из его ласковых ножен. Вот тогда-то к нему впервые и пришло это ощущение. Он словно почувствовал в себе дух всех тех воинов, что носили этот меч до него, ощутил всю ту кровь, что пролил этот клинок за полторы тысячи лет своей жизни. Все прочее пришло потом: и ощущение, что клинок — продолжение руки, и биение его пульса, все это пришло потом. Тогда он почувствовал только это — огромную ответственность и любовь. Меч принял его, а он принял меч, их пути слились…
