Дмитрий Казаков - Перезагрузка
И нигде никаких признаков жизни.
Поколебавшись немного, двинулись дальше по прямой, и вскоре трупы стали попадаться чуть ли не на каждом шагу – мужчин и женщин, молодых и старых, но все голые и совершенно целые.
– Как в громадном морге, – сказала Лиза, поеживаясь. – Жуткое ощущение…
Мужчины ничего не сказали, и так ясно было, что обоим не по себе.
За правой обочиной потянулся то ли лес, то ли парк, но дикий, без ограды, с редкими дорожками, слева открылся забор и за ним нечто похожее на больницу: серые корпуса в два-три этажа, переходы, многочисленные крылечки.
Резкий звук, донесшийся с той стороны, заставил Андрея вздрогнуть. Сначала показалось, что это трель чудовищной, рожденной катастрофой птицы, но затем он сообразил, что это всего-навсего телефонный звонок!
Обыкновенный, какого не слышал вот уже больше месяца!
Глаза у Ильи стали как советские железные рубли, Лиза ахнула, а телефон где-то в здании продолжал надрываться, и голос его в окутавшей Обнинск тишине казался неимоверно громким.
– Может зайдем, шеф? – спросил бритоголовый.
– Нет, не стоит… – покачал головой Андрей. – Вряд ли это нас.
На физиономии Ильи отразилось разочарование, и он несколько раз оборачивался, пока тревожащий сердце звук, напоминание о сгинувшем прошлом, не исчез так же резко, как и появился.
Самого Андрея Соловьева, если честно, катастрофа лишила немногого – жизнь, какую он был вынужден вести раньше, нравилась ему куда меньше, чем нынешняя, опасная, но зато разнообразная и непредсказуемая, лишенная удушающей рутины существования обычного горожанина. Уж лучше «гориллы», «собаки» и «кузнечики», чем монстры прежних времен – бюрократы-чиновники, жадные гаишники или трамвайные хамы.
Если нынешние всего-навсего пытались убить тебя, то прежние «сосали кровь» понемногу, растягивали убийство на долгие годы, превращали его в невероятно долгую пытку.
Вскоре парк оказался с обеих сторон от дороги, так что Андрей даже засомневался – не проскочили ли они город насквозь. Затем слева объявились «джунгли» – переплетение стволов, стеблей и ветвей, «украшенное» шипами, огромными цветками и листьями самой причудливой формы, причем настолько густое, что просматривалось в глубину всего на полметра.
Но если в других городах подобные заросли кишели жизнью, то здешние выглядели мертвыми, как и все остальное: не ломились сквозь чащобу «великаны», не отправлялись в полет «семена одуванчика», из зеленой чащи не доносилось никаких звуков.
На очередном перекрестке попались две искореженные, врезавшиеся друг в друга машины.
– Беда реальная, – сказал Илья, с печалью оглядывая темно-синюю «десятку», чей передок был смят в лепешку. – Эх, вот если бы с бензином все в порядке, мы бы тут все за час объехали, а так ноги бьем.
Дорогу перегородил ров с белыми камнями на дне, и, чтобы обойти его, пришлось углубиться в обычный лес, так и тянувшийся за правой обочиной. Здесь, среди простых деревьев, ничем не напоминавших опасные «секвойи», их троих одолел новый приступ галлюцинаций.
Но на этот раз Андрей справился с ними, лишь тряхнув головой, а его спутникам не понадобилось помощи – оба выбрались из плена видений самостоятельно, потратив несколько секунд.
Вернулись на дорогу, а вскоре «джунгли» закончились и они очутились на перекрестке, где сиротливо моргали, беспорядочно переключая цвета, аж четыре светофора. А на другой стороне улицы, за деревьями, вроде бы начинался «нормальный» город без лесов и чащоб.
Первый же дом, к которому они вышли, оказался от фундамента до крыши закутанным в зеленоватую паутину, а соседний катастрофа превратила в подобие огромной, набитой трупами клетки.
И вот рядом с ней торчало нечто ранее не виданное: черный «шест» высотой метров двадцать, и на его верхушке «воронье гнездо» ослепительно-белого цвета. Смотреть на него было неприятно, хотелось отвести взгляд, а глаза начинали слезиться.
– Еще одна мерзкая хренота, и очень мерзкая, – сделал вывод Илья, вытирая лицо. – Поставьте меня раком, если она одна такая…
Второе «гнездо» увидели через пять минут, а вскоре впереди обнаружилась настоящая цепочка из таких штуковин, перегородившая широкий бульвар. Андрей подумал, что разумнее будет обойти эту преграду, но вскоре стало ясно, что это невозможно: слева вновь подступили джунгли, а справа начался очередной ров, на этот раз – заполненный фиолетовой жидкостью.
Но «гнезда» на людей не отреагировали, даже когда путешественники прошагали под одним из них.
– Обошлось, – сказал Андрей, засовывая гранату обратно в карман разгрузки.
– Но не факт, что обойдется в следующий. – Лиза вздохнула.
Они бродили по пустому, мертвому городу, шли наугад и пока не видели ничего особенно интересного или даже опасного. Обнинск не походил на место, в ночь с четвертого на пятое мая ставшее эпицентром грандиозной катастрофы, изменившей не только Землю, но и ее ближайшие окрестности – глянуть хотя бы на огромную луну или на «Сатурн», непонятно откуда взявшийся в ночном небе.
Но не так давно путешественники встретили человека, утверждавшего: «Город сей испытал сильный гнев Божий в ту ночь, когда свершилось все… Я видел, я был там… Гнев нисходил на него, и ярость кипящая текла с облаков, ангелы трубили, и звери бездны являли себя в прорехах земных».
Если оно и так, то за месяц с лишним ангелы с трубами смылись, звери сожрали друг друга, а оставшиеся сдохли от голода.
– Становится скушновато, – с интонациями капитана Смоллетта из мультика «Остров сокровищ» заметил Илья, когда они выбрались на очередную улицу, «украшенную» парочкой «терриконов».
– Молчи уж, сглазишь, – пробормотала Лиза, и неведомая сила, что последний час лишь следила за путешественниками, нанесла удар, словно только и ждала подобных слов.
Андрей ощутил самый настоящий тычок под дых, перед глазами помутилось. Возникло ощущение, что асфальт под ногами разъезжается, подобно расколовшейся льдине, и из трещин хлещет черная бурлящая жидкость, лижет кроссовки, брызги оседают на штанах…
Услышал вскрик Лизы, полный не боли, а чего-то похожего на облегчение, поспешно затряс головой. Успел заметить, что спутники здесь, никуда не делись, и оказался во власти нового морока – с гремящими молниями, которые едва не опаляли уши, с облаками над самой головой.
Вынырнул из него, чтобы окунуться в новый, где на Андрея неслось стадо мамонтов. Отогнал желание пустить в ход автомат, с беспокойством подумал, что Илья может и не сдержаться и срезать очередью своих.
Мелькнула мысль, что лучше всего будет залечь… мелькнула и прошла, поскольку все закончилось.
– Вот это ничего себе, – сказал бритоголовый, потирая блестевшую от пота макушку.
Андрей глянул на него и нахмурился – что-то в Илье изменилось, стало не таким, каким было несколько минут назад, хотя что именно, понять сразу не удалось. Глаза, из которых сгинули привычное нахальство и готовность дать по морде любому встречному? Посадка головы или обычная гримаса на круглой, словно блин, физиономии?
– Ты чего на него уставился? – заунывно, даже зазывно спросила Лиза.
Трансформация затронула и ее – девушка стояла, подбоченясь, точно шалава у обочины большой дороги, и губы ее кривились в хищной, совсем нехарактерной улыбке.
– Да так, показалось кое-что. – Андрей отвел глаза, а потом закрыл их и потряс башкой, думая, что видения никуда не ушли, просто сделались другими, не такими очевидными, что на самом деле его спутники остались такими же, исказилось его восприятие.
– А ежели кажется, то ты это типа перекрестись! – гаркнул Илья и захохотал во всю глотку.
Нет, то средство, что срабатывало ранее, теперь не помогло.
Либо с ними и вправду что-то случилось, либо иллюзия стойкая и развеется не сразу. В любом случае надо подождать и посмотреть, что будет – возможно, хватит часа-другого, чтобы все прошло.
– Идем дальше, – сказал Андрей.
Краем глаза заметил недоуменный взгляд Лизы – судя по нему, и он со стороны теперь выглядел иначе, хотя сам изменений не ощущал, и это означало, что дело, скорее всего, в восприятии.
«Нехороший» город Обнинск взялся за гостей всерьез.
Минут через десять ходьбы впереди, рядом со зданием, увенчанным надписью «Юбилейная», обнаружилось синее озеро, куда больше предыдущего. Когда до него осталось метров двести, Андрей остановился, раздумывая, с какой бы стороны обойти водоем, заполненный никак не водой, и тут заметил, что над сапфировой поверхностью клубится серебристая дымка.
Но как?.. Он же на безопасном расстоянии!
Не успел даже дернуться, как навалилось мгновенное головокружение, и он очутился на берегу другого озера, не настолько круглого, но зато с островом посредине. Мелькнуло название, озвученное Славой, погибшим в Подмосковье товарищем по несчастью – Авалон.
Что оно точно означает, Андрей не знал, да и возможности узнать это не было.
