Алекс Орлов - Рекс
— Ну что же, — произнес Юргенсон спустя четверть часа, кладя на стол листы договора. — В общем и целом я разобрался.
— Сэр, если вы хотите посоветоваться со своим юристом, я просто обязан дать вам такую возможность…
— Нет-нет, договор небольшой, прозрачный, тут все ясно. Вот только эти ваши «манипуляции регулирующего плана». Это что такое?
— Это проверки и коррекции поведения модели во время начального периода эксплуатации. Дело в том, что психические модели весьма чувствительны и под каждого клиента регулируются персонально. Это ведь дорогая игрушка, сэр, и мы обязаны сделать так, чтобы у вас с ней не было хлопот.
— А как будут выглядеть эти манипуляции?
— Как вы пожелаете, сэр. Мы можем привести инженеров прямо к вам в дом, и они сделают всю работу, можем приехать на лабораторном фургончике и проделать все возле ваших ворот — за пределами охранного периметра, а можем и вовсе увезти модель к себе, а потом вернуть обратно. Причем все это будем делать, скажем, ночью, чтобы с утра вы снова увидели полноценный объект. Чтобы для вас все выглядело так, будто никаких регулировок и не потребовалось.
— Отличная система, мистер Гарсель!
— О да, сэр. Это — «Сервис суперлогистик».
— Пожалуй, мне подойдет второй вариант — делайте манипуляции в моем лесу.
— Прекрасно, сэр. А теперь предлагаю просмотреть тест на команды и восприятие.
— Чего?
— Сейчас вы все поймете, вот чип, и, если позволите, я хотел бы воспользоваться вашим терминалом.
Юргенсон перешел за письменный стол, а Гарсель по-свойски пододвинул стул и сел сбоку, чтобы видеть экран.
Едва загрузился чип, на темном фоне операционной заставки с логотипом «Сервис суперлогистик», появились тестовые команды:
«Мистер Юргенсон», «Тревис», «Хозяин»;
«Миссис Юргенсон», «Барбара», «Хозяйка»;
«Мисс Юргенсон», «Тилли», «Малышка».
— Что это означает?
— Вы должны выбрать вариант обращения к вам и другим членам семьи, сэр, — пояснил Гарсель.
— Ага! — кивнул Юргенсон, покусывая потухшую сигару. — Значит, так, я — однозначно — «хозяин».
— Отлично, — кивнул Гарсель. — А миссис Юргенсон тогда «хозяйка»?
— Да ни хрена! Хозяин должен быть один. Пусть остается миссис Юргенсон или Барбара.
— А как обращаться к вашей дочери?
— Ну… — Юргенсон пожевал сигару. — Надо, чтобы так — если строго, то «мисс», а обычно — «Тилли». Так можно сделать?
— Конечно, сэр, наши модели позволяют сделать подобную настройку. Теперь — какое обращение подойдет для прислуги? Быть может, «коллега» и по фамилии. Как зовут вашего дворецкого?
— Зигфрид Рольх.
— Ну вот, может быть, «коллега Рольх»? Полагаю, он не обидится?
— Не обидится, ему не за это деньги платят, чтобы он еще обижался.
4
После обсуждения и подписания предварительного договора Гарсель собрался уезжать, и хозяин вызвался проводить его до машины. Продолжая дружескую беседу, агент сдержанно расхваливал обстановку в доме, то и дело добавляя, что сам, к сожалению, не может себе позволить «эту замечательную бронзу» или «эти удивительные обои».
На крыльце, словно часовой, стоял «коллега Рольх», и по сравнению с ним карауливший машину охранник выглядел каким-то простолюдином.
Спустившись с высокого крыльца, Гарсель и сам почувствовал себя не слишком уверенно. В парке залаяла собака, а затем из-за деревьев показался ребенок лет двенадцати — это была Тилли, дочь мистера Юргенсона.
Гарсель никогда ее не видел, но догадался, что это именно она.
На девочке была жокейская шапочка и коричневый брючный костюм с испачканными на коленях брюками. Тилли держала на поводке срывающего дерн рослого култшира, который хрипел от напряжения, пытаясь добраться до чужака.
— Привет, принцесса! Как охота на кроликов? — крикнул с крыльца Юргенсон, чувствовалось, что он перед дочерью заискивает.
— Кто это? — спросила Тилли, останавливаясь и дергая поводок, чтобы унять пса.
— Это мистер Гарсель, дочка. Он продаст нам слугу-робота.
— Мне не нужен слуга-робот, мне нужен Биччи-Бок! — потребовала девочка и грозно посмотрела на Гарселя. — Ты слышал меня, продавец роботов? Я хочу Биччи-Бока и больше никого! А если ты привезешь мне другого, я вытряхну тебя из пиджака и заставлю жрать землю!
— Конечно, мисс Юргенсон, только Биччи-Бок! — привычно соврал Гарсель, спрятался в своей машине и завел мотор. Култшир зашелся лаем, снова рванувшись в атаку на чужака. Гарсель поддал газу и поехал прочь от скандального пса и невоспитанной девчонки.
«И где она набралась таких слов?» — подумал он, подъезжая к воротам.
Впрочем, дело было почти сделано, а все остальное его не касалось.
Осталось привезти модель, сдать ее в присутствии инженеров, а дальше клиент будет общаться только с ними или, в крайнем случае, с юристами «Сервис суперлогистик». Дело сделано, король продаж. Ты — лучший.
Ворота открылись, и машина выскочила на дорогу, бегущую через парк Юргенсона. Гарселю хотелось поскорее доложить об очередной удаче, но здесь разговаривать было нельзя — все вокруг контролировалось средствами сети безопасности.
Лишь выехав на магистраль за пределами городка богачей, Гарсель позволил себе связаться с Брюсом Карнашем, начальником отдела продаж компании.
— Брюс, это я.
— Привет, Поль. Как дела?
— Неплохо.
— Ты сумел втюхать ему модель?
— Да. Предварительный договор подписан.
— На сколько?
— Сто семьдесят тысяч.
— Поль, я тебя люблю!
— Постучи по дереву. Это уже двенадцатая продажа с первого захода. Мне просто везет или я действительно так хорош, а, Брюс?
— Ты старый и мудрый.
— О да, для тебя все, кому за сорок, седые старцы, — заметил Гарсель, обгоняя туристический автобус. Пассажиры с интересом провожали взглядом старый «Кадьяк», который обошелся Гарселю в кругленькую сумму. Ему нравилась старая техника, была в ней какая-то своя железная правда. Ну и, конечно, восхищенные взгляды, они его тоже интересовали.
— А «три-дэ контур» согласовали?
— О чем ты, Брюс? Никакого контура. Будет открытая база — что хочешь, то и продавай!
— Ну, старик, ты просто гений! Ты даже круче Лоуренса!
— Я давно уже круче Лоуренса. Просто ты этого не замечал. Ну ладно, сворачиваю во Фридберг. Жди, я скоро появлюсь.
5
Представительство компании располагалось во Фридберге, пригороде Аль-Империала, и выглядело более чем роскошно.
В последние несколько лет, опираясь на неформальные связи в правительстве и создавая имидж компании для самых преуспевающих клиентов, «Сервис суперлогистик» далеко оторвался от своих конкурентов. Компания поставляла самые дорогие модели, оставив конкурентам жалкие крохи в виде части рынка для среднего класса.
Офисная башня на сорок этажей вверх, склад готовой продукции и лаборатории на двадцать этажей вниз. Общая территория — с десяток футбольных полей, в том числе собственный парк, спортивный комплекс, бар.
Еще на подъезде к проходной Гарсель был опознан электронной системой безопасности, так что едва машина выкатилась на ребристую панель сканера, ворота распахнулись автоматически, а охранник вытянулся, как перед каким-нибудь генералом.
Гарсель лихо прокатил по разворотной дорожке и, выскочив на просторную стоянку, с первого раза поставил машину точно на свое место, помеченное как «м-р Жан-Поль Гарсель».
Он редко наведывался в контору, в этом не было необходимости, но его персональная стоянка всегда была свободна, а ведь эта привилегия распространялась всего на пару десятков человек во всем представительстве.
Ступив на асфальт, Гарсель с удовольствием вдохнул напоенный ароматами трав весенний воздух и направился к главному входу, возле которого, зажатый между джипами с охраной, стоял длинный лимузин какого-то важного гостя.
Подобная картина здесь была не редкость, разнокалиберные «випы» частенько предпочитали лично выбрать для себя модель или же посмотреть на те части, из которых она будет собрана. Гарселю приходилось наблюдать их в эти минуты, это были дети в магазине игрушек.
Помимо собственной охраны гостя, в этот раз в кольце оцепления оказались и люди из службы безопасности компании, в том числе завсектором охраны Том Лайкер.
— Привет, Том, что здесь происходит? — спросил Гарсель, останавливаясь рядом со знакомым охранником.
— Тише, а то услышат, — буркнул Том, кивнув в сторону секьюрити неизвестного «випа», которые недовольно покосились на подошедшего Гарселя из-под своих светофильтров.
— А что, очень строгие?
— Не то слово. Ты отойди пока, а то они уже косятся. Нам нельзя ни с кем разговаривать, пока мы в оцеплении.
