Василий Головачев - Триэн
Снова спины коснулся чей-то колючий неприятный взгляд.
Спортсмены-инвалиды? Или кто-то ещё? И не означает ли это, полковник, что тебя ведут?
Гордеев встал, прогулялся до туалета, прислушиваясь к своим ощущениям.
Никто, кроме проводницы, не обратил на его поход никакого внимания. Хотя при этом психологическое ощущение взгляда в спину сохранилось. Всё-таки за ним следили, это становилось очевидным.
Он вернулся на своё место, заговорил с пожилым соседом о погоде, продолжая держать себя в состоянии «резонансной струны», и поймал-таки взгляд того, кто наблюдал за ним из глубины салона. Это был тот самый вожак угомонившейся компании, проявивший некий особый интерес к обидчику. В принципе, его поведение было понятно, на месте верзилы и Гордеев чувствовал бы себя неуютно. С другой стороны, вёл себя парень совсем не так, как прежде, и это настораживало.
Самолёт произвёл посадку, вырулил к зданию аэропорта.
Пассажиры зашевелились, начали доставать поклажу.
Гордеев тоже вытащил свою небольшую спортивную сумку с эмблемой «СК», неторопливо побрёл к выходу, сел в автобус.
За ним смотрели с трёх сторон!
Сомнений не оставалось: его действительно вели.
И тогда он сделал нестандартный ход. Вылез из автобуса, расталкивая пассажиров, быстро сказал дежурной, готовившейся отправить автобус к зданию аэропорта:
– Извините, я потерял в салоне мобильный телефон! Отправляйте автобус, пока я буду искать.
– Не положено, – отрезала суровая девушка в синей униформе.
– Тогда ждите.
Чувствуя на себе взгляды пассажиров, Гордеев взбежал по трапу в самолёт, объяснил удивлённым бортпроводницам, что ему нужно. Сделал вид, что ищет мобильник. Дошёл до хвостовой части салона, где уже был открыт грузовой люк, причём с другой стороны самолёта, и спрыгнул на землю, переходя в темп.
Рядом с электрокаром для груза стоял полосатый автомобильчик службы охраны аэропорта с открытыми дверцами, в котором скучали двое мужчин в синем. Сообразить, что происходит, они не успели.
Гордеев одним движением выбросил водителя из машины, сел на его место, погнал автомобиль мимо шеренги самолётов к ангарам, держась за руль левой рукой, а правой придерживая заваливавшегося на него охранника.
Опешившие сотрудники служб аэропорта, встречавшие самолёт, опомнились, когда автомобиля охраны уже и след простыл.
Бросив машину за ангаром так, чтобы её не сразу заметили со стороны лётного поля, Гордеев обогнул ангар, сел в бензозаправщик, оставленный водителем, и спокойно выехал на асфальтовую дорожку, ведущую к зданиям технического обслуживания аэропорта. Через пару минут, проводив глазами мчавшиеся к ангарам машины: бело-синюю техничку и два милицейских «Форда», он вышел у склада, пересёк его и оказался за территорией аэропорта. Не мешкая, перешёл дорогу, редкую лесополосу, проголосовал и сел в остановившуюся старенькую «Калину».
Никто их не преследовал.
Шокированные его маневром охранники аэропорта и милиционеры продолжали искать нарушителя правопорядка в самом аэропорту. К темпу, предложенному бывшим полковником ГРУ, они готовы не были.
Через полчаса Гордеев расплатился с водителем «Калины» и вышел у метро «Юго-Западная».
2
Солома, то есть в миру Виктор Андреевич Соломин, капитан ФСБ, уволенный в запас по ранению в возрасте тридцати шести лет, позвонил вечером:
– Петрович, ты живой?
– Живой пока, – хмуро ответил Гордеев, поселившийся у приятеля в Химках. – Отцепил «хвост» утром, хотя не понимаю, кому вздумалось следить за мной.
– Плохи наши дела, командир. Урка убит, Дорик тоже, Корень не отвечает. Похоже, за нас взялись всерьёз.
– Кто?
– А хрен его знает! В голову приходит только наша последняя оперуха.
– Мне тоже, – признался Гордеев. – Кто-то решил убрать лишних свидетелей по делу Миркиса.
– Неужели теперь придётся всё время в бронике ходить?
– Нет повести печальнее на свете, чем загорать в бронежителе, – невесело пошутил Гордеев.
Соломин хохотнул.
– Эт точно. Что будем делать, командир?
– Я дозвонился до Лося, он прилетит в Москву завтра. Постарайся найти Корня. Соберёмся, помаракуем, как выпутываться из этого положения.
– Я думал, завяжу со службой, поживу спокойно. Так хочется чего-то большого и чистого.
– Помой слона, – посоветовал Гордеев, выключая мобильник.
Вечер он провёл в компании с приятелем Гошей, с которым учился в школе, и его подружками, ни одна из которых ему не понравилась. Впрочем, о развлечениях он думал меньше всего. Голова была забита мыслями о ситуации и о судьбе бывших членов группы: Корня – Кирилла Ковени, лейтенанта спецназа ГУИН, Лося – Логуя Сэргэха, якута, охотника и следопыта, прекрасного актёра, способного сыграть и немощного старика, и азиатского гастарбайтера, Веника – Саши Веничко, классного рукопашника, из лейтенанта внутренних войск переквалифицировавшегося в главу частного охранного агентства в Тюмени, Урки – Урмаса Кестудиса, латыша, водившего все виды авто– и авиатранспорта, и Дорика – Аркадия Дормана, высококлассного специалиста по компьютерной технике. Все они входили в состав опергруппы, сумевшей ликвидировать врага государства, и половина из них уже находилась за пределами реального физического контакта.
Наутро снова позвонил Соломин и радостно сообщил, что Корень жив-здоров, но прячется на Смоленщине, так как почуял слежку и решил перестраховаться.
– Будет к двум часам на «запасном аэродроме», – добавил Соломин.
– Хорошо, я подъеду, – сказал Гордеев. – Заметишь слежку – дай знать.
«Запасным аэродромом» они называли явочную квартиру в Строгино, о которой никто из бывшего начальства не знал, в том числе и сотрудники Управления спецопераций. Квартира принадлежала какому-то родственнику Соломина, который большую часть года пропадал в экспедициях по Западной Сибири в поисках новых нефтяных месторождений.
В два часа дня они собрались вместе в четырёхкомнатной квартире, отделанной в соответствии со вкусом владельца ценными породами дерева: Соломин, Лось-Сэргэх, Корень-Ковеня и Гордеев. Придирчиво оглядели друг друга, оценивая внешние изменения.
Корень завёл усы и бородку.
Соломин наголо побрил голову.
Лось превратился в респектабельного дипломата – с виду, отрастил седую шевелюру, нацепил очки в золотой оправе. Узнать его было трудно.
Не изменился только сам Гордеев, тщательно брившийся каждый день и ухаживающий за длинными – ниже мочек ушей – бачками; назвать их бакенбардами не поворачивался язык. Волосы Гордеев подравнивал каждый день и не позволял им вырастать длиннее трёх миллиметров.
– Что происходит, пацаны? – первым нарушил молчание кряжистый, невысокий Ковеня.
– Убит Веник, – помрачнел Соломин. – Прямо на пляже в Крыму. Урмас разбился на мотоцикле под Ригой. Дорик угорел в бане. Всё понятно?
– Кассетная ликвидация…
– Догадливый. И, судя по всему, мы на очереди.
– То-то я неделю назад почуял – менять хавиру надо. Ветерок холодный подул.
Все одновременно посмотрели на Гордеева.
– Я знаю столько же, сколько и вы, – признался он. – Нужна инфа. Кто идёт по следу, зачем, кто распорядился нас уконтропупить, причины. Надо поднимать связи, искать ответы на вопросы. Жаль, что Дорик убит, нам очень нужен сильный компьютерщик.
– Мой двоюродный брат работает в отделе компьютерной защиты при штабе Минобороны, – сказал Соломин. – Классный спец, уже майор. Могу предложить ему работу. Что надо?
– Покопаться в базе данных Управления спецопераций.
Соломин присвистнул.
– Он не хакер. Хотя почему бы и нет? Поговорю с ним, обрисую ситуацию. Параметры задачи?
– Дело Миркиса. Тайные пружины, секретные данные, политика, работа Комитета, чьи права он урезал, кого достал, кому перекрыл кислород.
Соломин и Ковеня переглянулись.
– Миркис был полной сволочью, – неуверенно сказал бывший капитан. – Мы же изучали досье на него.
– Никто и не сомневается, – сказал Гордеев. – Однако нам от этого не легче. Нужна адекватная информация по теме. Вообще касается всех – поиск дополнительных данных. Поднимайте свои связи, попытайтесь определиться, кому мозолит глаза наша команда. Только поосторожнее. Заметите слежку – ложитесь на дно и предупредите остальных, не рискуйте.
– Кто не рискует, тот не пьёт… – начал Ковеня.
– …валерьянку, – отрезал Гордеев.
3
На следующий день они снова собрались вместе.
На улице по-прежнему было жарко и душно, асфальт плавился под лучами солнца, и даже на седьмом этаже, где находилась явочная квартира, стояли запахи гудрона и пыли.
Закрыли форточки, включили кондиционер, полегчало.
– Веня взломал «сейф» МВД, – сказал Соломин, имея в виду закрытую директорию Министерства внутренних дел. – Там по делу Миркиса ничего особенного нет, только официальные данные. Генерала успокоили «террористы».
