Андрей Левицкий - Сердце Зоны
Окунь хорошо изучил вкусы хозяина - взял со стеллажа плоскую зеленую бутылку карельской водки «Дастан» и налил в граненый стограммовый стаканчик. А закуску никакую доставать не стал. Курильщик кивнул, сжал стаканчик крепкими морщинистыми пальцами. Краля тем временем, что-то сказав Болотнику, двинулась назад. Подойдя к стойке, буркнула:
- Пива просит, светлого. Налей, я отнесу.
Бармен достал бутылку и стеклянную кружку.
- Ну? - спросил Курильщик.
Краля покосилась на него, скривив ярко накрашенные губы.
- Вроде нормальный, - неуверенно сказала она. - Такой… расслабленный. Не звенит, короче.
- Точно?
- Ну это… да, точно. Спокойный Болотник. Спросила, останется ли ночевать, он только головой так качнул… Мне показалось: останется, хотя его ж трудно разобрать. И перчатки у него на руках… Без пальцев такие, знаете? Желтые вроде…
- Он всегда в перчатках, - заметил Окунь.
- Не, чего это? Я раньше не замечала.
- Дура потому что.
- Сам дурак! Не перебивай! Я говорю - желтые перчатки. Вроде… вроде из человеческой кожи, - таинственным шепотом заключила она.
Бармен сказал:
- Глупости.
- Спокойный, значит? - уточнил Курильщик.
- Ага.
- Ладно, топай.
Пока она носила Болотнику заказанное пиво, Курильщик переглянулся с Окунем, вздохнул, вытащил изо рта сигару и выпил водку. Окунь аж залюбовался: очень ему нравилось, как шеф пьет. Раз - и пустой стакан, будто вода там была…
Курильщик пожевал губами, потом поднес сигару к носу, чуть не вставил в большую волосатую ноздрю - и резко втянул воздух.
- Ах-х… - выдохнул он через секунду.
Краля опять вернулась, и скупщик с барменом поглядели в угол. Болотник сидел в той же позе, перед ним стояла кружка с пивом, рядом на треть полная бутылка.
- Если он на ночлег хочет остаться, поужинать попросил бы, - заметил Окунь.
Они перевели взгляд на Кралю. У Курильщика после водки глаза стали влажными и покраснели веки - такая у него реакция на спиртное, веки краснеют.
- А он и попросил, - сказала девушка. - Вот сейчас, во второй раз когда я подошла. Сказал: рыбы дайте.
- Вот еще - рыбы, - хмыкнул Окунь. - Нет у нас сейчас.
- Я ему так и ответила. Ну то есть сказала - консервы есть, эти… бычки в томате.
- А он?
- Промолчал. Я так и не поняла, будет ужинать или нет.
Фигура в углу шевельнулась. Из темного плаща выпросталась рука, тонкие пальцы сжали кружку, подняли, наклонив, сунули краем в капюшон.
- Окунь, еще мне, - велел шеф.
Бармен налил вторую стопку. Курильщик выпил. Занюхал сигарой. Тихо ахнул, выдыхая воздух. Сказал: «Ну, ладно…» - И пошел к Болотнику.
Краля проводила его удивленным взглядом. Хозяин приблизился к столику, что-то произнес, потом сел.
- Чего это он? - спросила девица у бармена.
Тот посмотрел по сторонам - хотя и так понятно было, что никто их разговор не подслушивает, - наклонился над стойкой и сказал:
- А ты знаешь, кто к нам час назад заявился?
- Нет, - сказала она. - Я ж на кухне Вальке помогала.
- Трое. Сталкеров. Темных, - зловеще прошептал он.
- Чего? Темных?
- Да не шуми ты! Это я их так называю, а… Короче, шеф сказал: это монолитовцы, да не простые, а какая-то спецбригада.
Краля глупо пялилась на него.
- Кто?
- Ну ты дура! Про Монолит не слышала?
- Ну… слышала чего-то.
- «Чего-то»! Это одна из самых таинственных этих… тайн в Зоне. Непонятно до сих пор, есть Монолит или нет… Но - вроде есть.
- Ну и что?
- А монолитовцы - это такая, значит, группировка, вернее, секта, которая его охраняет. А тут вроде еще и не рядовые сектанты, а какие-то командиры, ну или бригадиры… офицеры, во! Спецбригада сектантских офицеров. Они вообще не люди уже, а призраки натуральные. Ну, в общем, не знаю я точно, кто они такие. Шеф знает, но не расскажет. Короче, пришли они, в зале не сели, сразу комнату потребовали. Ну, Долдон их отвел, потом шеф к ним сходил, возвращается… Монолитовцам, говорит, проводник нужен. Для того они и пришли - чтобы Курильщик им проводника нашел. Покруче, чтоб всю округу хорошо знал. Для чего - неясно, но шеф говорит, что-то очень странное они затеяли. Ну вот, и теперь, видишь - сам Болотник! Как на заказ… Вот Курильщик тебя и расспрашивал.
В маленьком мозгу Крали наконец-то «а» сложилось с «б».
- А, так он хочет Болотника к этим монолитовцам проводником сосватать? Все, поняла.
- Дура, - повторил Окунь. - Вот объясни мне, почему если красивая - так обязательно дура?
- Сам дурак! - окрысилась она. - Еще раз постучишься ночью ко мне - не открою, понял? Козел!
- Тихо, - шикнул он, показывая глазами на зал. Краля, слегка повернув голову, покосилась туда. Болотник допил пиво, встал, и они с Курильщиком направились к двери в глубине бара.
* * *Издалека монолитовцы выглядели как обычные люди: две руки, две ноги, одна голова. Не зомби какие-нибудь и не мутанты. Но вблизи… лица у них были мертвые. Не в том смысле, что кожи нет и глаза вытекли, - просто лишены какого-либо выражения. Будто лицевые мускулы полностью атрофировались, и теперь сталкеры могут только губами шевелить да моргать. Все трое - здоровые мужики, под два метра ростом, руки как лопаты, ноги пятьдесят четвертого размера. И одеты одинаково: черные комбезы, кожанки, черные береты, высокие ботинки на шнурках.
Когда Курильщик, постучав, раскрыл дверь и вместе с Болотником вошел, один гость лежал на кровати и глядел в потолок, а двое сидели на стульях. Никто из них даже куртки не скинул, только один берет стащил и бросил на пол у ног. Голова его оказалась лысой, все волосы будто выпали после радиационного поражения. У Курильщика глаз был наметан, он сразу решил, что и на всем длинном мускулистом теле сталкера волос тоже нет. Наверное, вляпался когда-то… туда, куда не следует вляпываться.
Когда они вошли в комнату, лежащий на кровати не пошевелился, а двое других повернули головы.
- Вот, - сказал скупщик, - привел вам.
И замер, сжав сигару зубами.
Что-то странное происходило в помещении. Болотник, даже когда спокойный, - будто электрогенератор. Курильщику подумалось вдруг: похожее ощущение бывает, если возле одного из столбов станешь, по которым высоковольтная линия проложена. Очень высоковольтная. Вроде и не слышишь ничего и все вокруг как обычно - но чудится, будто электричество прямо в воздухе, напряжение какое-то. И гудит - тяжело так, глухо, до костей пробирает.
То же самое он чувствовал в присутствии Болотника и монолитовцев. От сектантов шло что-то темное, гнетущее; будто на самом деле ты не бодрствуешь, а спишь и видишь кошмар: навалилась на тебя псевдоплоть, давит, не дает вдохнуть… А от низкорослого сталкера другое шло - даже более странное и непонятное. Болотом от него несло, топями, в которых мертвецы лежат, заповедными тропами, глухими чащами в самых дремучих лесах Зоны. «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей» - всплыло вдруг в голове Курильщика. Откуда это? Стихи, что ли, какие-то? Он не помнил.
Лысый монолитовец произнес:
- Кто это?
Голос был под стать лицу - глухой, мертвый. А еще Курильщику показалось, будто это не сам сектант говорит, а кто-то другой - или другое - транслирует через него свое послание, используя монолитовца как живой передатчик.
- Проводник вам, как и хотели. - Скупщик попятился.
- Он знает свое дело? - спросил Лысый, словно сталкера не было в комнате.
- Знает. Из самых лучших… Вернее, самый лучший, - поправился Курильщик, быстро глянув на Болотника. - Максом звать, так и обращайтесь.
- Ты гарантируешь, Михаил?
Хозяин «Берлоги» сморщился, сигара закачалась во рту - вверх-вниз, вверх-вниз. Ну откуда, спрашивается, они его имя знают? Когда сектанты только появились в заведении и Курильщик к ним подошел, Лысый сразу обратился к нему по имени. Ведь никто, никто здесь не слышал никогда…
- Гарантирую, - сказал он.
Голова Лысого повернулась, темные глаза уставились на Болотника. Тот, шагнув в комнату, застыл - да так и стоял не шевелясь.
- Мы хотим нанять тебя.
Слова, будто могильные камни, падали, тяжело ударялись друг о друга.
Болотник спросил:
- Для чего?
У него голос был иной - негромкий, вкрадчивый и одновременно будто бы резкий, словно зазубренным ножом тебе горло скребут.
- Благодарю, Михаил, - произнес Лысый.
Курильщик понял, что ему предлагают выметаться. В других обстоятельствах он бы любого, кто попытался бы столь нагло выставить его из комнаты в «Берлоге», скорее всего пристрелил бы на месте. Скупщик легко впадал в ярость, а под широкой рубахой его на поясе всегда висела кобура с пистолетом. Он бы просто достал оружие да и прострелил башку наглецу… А потом кликнул бы Заику с Емелей, чтобы снесли тело в дальний подвал, где колодец, вниз бросили и залили цементом. Там их уже больше десятка, этих тел…
