"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

во весь их грандиозный план. Отец учил меня, что только мир, где правит любовь человека к человеку, где все равны, где никто не знает боли и страха, способен изменить саму суть людей. Он приводил в пример запуганного и нелюдимого котёнка, над кем долгое время издевались люди, били и гоняли. Такой котёнок вырастет в злую и пугливую кошку, которая сторонится и не любит людей. Он говорил: «Разве кошка виновата в том, какой она стала, разве нам не стоит винить самих себя за её злобу? Мы сами создали её такой своим поведением, и только долгое терпеливое отношение, преисполненное любовью, способно смягчить её холодное сердце». В этом мой отец ошибался. Люди не кошки! Мы намного более сложные и удивительные создания, нас нельзя так быстро перевоспитать или изменить. Именно это я пытался донести до Совета, ходил туда почти каждый день, кричал, пытался добиться правды. Разве мог я допустить, чтобы отец погиб зря, чтобы так просто умерла его мечта? Нет! Её воплощение стало делом всей моей жизни. Я поклялся себе во что бы то ни стало довести его дело до конца, я больше не позволю твориться подобному зверству. Но Совет оказался слишком напуган и растерян, он не желал ничего делать, он потерялся после смерти своего главного и самого уважаемого члена. Вот тогда я предложил идею создать специальную службу, которая возьмёт на себя роль защитника нашей мечты. Она будет ограждать нормальных людей от всех животных проявлений старого мира, следить за порядком и всячески заботиться о том, чтобы эти испуганные и озлобленные «котята» никогда больше не познали жестокости. Цветок должен тянуться к солнцу непрестанно, но для этого кому-то нужно убирать облака. Члены Совета очень любили моего отца, а также знали меня и всецело доверяли, поэтому они охотно одобрили мой проект и видели в нём единственный выход и спасение. Тогда я создал Стражей…

– Вы создали Стражей?! – поразился я, бесцеремонно прерывая Верховного Стража в его погружении в прошлое. – Не может быть!

Лёгкое недоверие начинало постепенно улетучиваться, и его рассказ, сначала воспринятый как очередные, набившие оскомину сказки о «великих Творцах», внезапно начал обрастать гранями и пугать всё сильнее. Сладкий сон превратился в дурной кошмар, и от этого осознания становилось не по себе.

– Тем не менее, – благосклонно не обращая внимания на мою бестактность, продолжил старик, – именно я стал основателем этой службы, чьи сотрудники теперь носят гордое имя Стражей. Тогда мы не имели подобного названия, только сухое наименование отдела безопасности и контроля, к тому же нас было всего ничего. Первые робкие шаги, голый энтузиазм и юношеское рвение, где-то даже максимализм – вот единственное, что питало наш отдел и на чём он держался. Ни силы, ни особых средств – одна лишь страсть и старания. Я сам набирал первых Стражей из своих знакомых, из тех, кто также горел справедливостью. Мы сами выходили на улицы, скрытно патрулировали окрестности и пресекали любые проявления скверны прошлого мира. Я считал, что мой отец был не прав, что нужно дать больше времени, нужно только подождать, пока в умах людей произойдёт слом, пока последняя капля скверны не исчезнет вместе с последним Отступником. Нужно дать этому ростку возможность расти дальше, всячески оберегая его от всего плохого и неприятного, человек должен ощущать только тепло и любовь, как тот котёнок из рассказов моего отца. Наверняка для тебя это звучит несколько наивно и глупо. Я понимаю. Но так считали мой отец и остальные Творцы-основатели, а после его смерти я пообещал, что сделаю всё, чтобы его мечта осуществилась, чтобы больше ни одни Отступник не посмел никому навредить только за то, что он стремился помочь людям.

– А что за Совет Творцов? Почему я о нём никогда не слышал?

– О нём не принято вспоминать. Это будет тяжело объяснить, чтобы ты не понял всю ситуацию слишком превратно.

– А вы попробуйте, – предложил я и подошёл к стеклянной стене, чтобы взглянуть на бесшумные раскаты молний, чьи звуки поглощали жадные стены, а потом тихо добавил в никуда: – Теперь я хочу услышать конец этой истории.

– Скверна разрасталась, Стил, и очень быстро. Всё, от чего мы бежали и о чём так старательно пытались забыть, всё чаще просачивалось в людскую жизнь. Мелкие стычки и преступления становились обыденностью. Отступники от светлой идеи, от устремлений общества появлялись повсеместно, отравляя наше существование и оголяя всю скверну, что поразила их сердца. Сил правопорядка катастрофически не хватало, чтобы охватить весь город, чтобы быть везде и всюду, успеть предотвратить каждое проявление пороков. Но одновременно с ростом числа Отступников постепенно усиливались и наши ряды. Всё больше молодых людей, угнетённых тем путём, куда катилась Система, присоединялись к Стражам. Наша служба становилась всё сильнее и сильнее, сила и власть крепли, а наблюдатели за порядком появились во всех значимых местах города, всюду, куда мог дотянуться наш взор. Естественно, однажды к членам Совета пришло осознание, и им не понравилось всё возрастающее влияние моего отдела. Пойми, Стил, нельзя взять людей из ниоткуда, чтобы они были чисты и непорочны, явились недостижимым воплощением идеала. Я никогда не идеализировал Творцов-основателей, среди них были всякие: скромные и дерзкие, спокойные и вспыльчивые, щедрые и мелочные, но каждый из них чётко понимал, чего он хочет и к чему стремится, и этого у них не отнять, тот самый огонь свершений, что составлял их суть. Но постепенно Творцы умирали, ряды Совета редели, а на их места приходили новые люди, молодые и предприимчивые, но, как часто оказывалось, слишком далёкие от тех чистых и бескорыстных идеалов, которыми обладали их предшественники. Они уже не видели так ярко скверну внешнего мира, для них она осталась далеко за горизонтом, в детских страшилках и рассказах на уроках. В члены Совета начали отбирать людей не по приверженности старым принципам, которые всё чаще забывались, выхолащивались из умов и документов, а по правилам простой выслуги лет на должности строителя Системы. Чем больше внёс вклада в разработку Системы, чем больше написал кода, выполнив, по сути, простую и прямолинейную умственную работу, тем больше уважения заслужил в обществе и тем выше вероятность получить место в Совете. Они убили мечту, Стил, своими собственными руками! Мой отец был самым последовательным и талантливым, самым принципиальным из них, он чётко следовал заветам моего деда и поэтому ценился выше остальных. Но сейчас, по прошествии стольких лет, я оглядываюсь назад и подозреваю, что не по простой прихоти те сумасшедшие подростки забили моего