Игорь Осипов - Измеритель

Максимыч проснулся и долго не мог сообразить, где он находится. В голове вертелись отрывки из сна: какие-то старые темные катакомбы, шероховатые стены, сложенные из древнего красного кирпича, крошащиеся от прикосновений; узкие лазы, сквозь которые приходилось продираться, рискуя оставить на них шкуру; хлюпающая под ногами вонючая грязь. Он бродил по ним, кажется, бесконечно и никак не мог выбраться. Тьма, ужас и вонь. От этой вони он и проснулся. И хотя у него дома пахло травяным чаем, запах из сна настолько сильно въелся в мозг, что никакой аромат не смог бы его перебить.

– Чертовщина какая-то, – он еще раз огляделся. – Дома хорошо. – Максимыч потянулся и тряхнул головой, чтобы окончательно скинуть с себя дрему и избавиться от впечатлений. Как ему иногда не хватает среди ужасов поверхности этого домашнего уюта и маминой ненавязчивой, но все обволакивающей заботы. Так хочется скинуть с себя маску крутого сталкера и побыть просто любимым сыном. Этаким суперменом на отдыхе. Натянув форменные штаны, он повесил на плечо полотенце и вышел в амбулаторию.

– А, проснулся. Иди умойся, сейчас отец придет, позавтракаем, – мама возилась со своими склянками. Что-то перебирала, сортировала. Сколько он себя помнил, она всегда с ними возилась – ну, не считая времени, которое они с отцом тратили на лечение страждущих.

Батя был легок на помине. Дверь открылась, и он, как обычно, своей вечно спешащей походкой вошел в медпункт.

– Максим, доброе утро. Выспался? Как ты?

– Ничего, так… Ерунда всякая снилась, от переутомления, наверное. Сейчас позавтракаем, хочу Сан Саныча проводить.

– Опоздал… с час как ушли. Но ты не волнуйся, я, как положено, проводил и платочком вслед помахал, – Максим-старший потер ладони. – Так, что у нас на завтрак?

Мать улыбнулась. Как она любила, когда вся ее семья была в сборе.

– Да, Максим, вчера Алинка заходила. Девчонки зовут тебя к двена-дцати.

– А сейчас сколько?

– Так уже почти…

– У-у-у, тогда я побежал, – Максимыч плеснул себе в лицо воды из умывальника и надел футболку.

– Куда? А завтрак? – Мать всплеснула руками.

– У девчонок поем. Раз зовут, наверное, что-то приготовили, – отмахнулся он, чмокнул мать в щечку и выскочил из комнаты.

«Блин, как страшно-то!» То, что она задумала, было сродни выходу голой в открытый космос. «Так же, наверное, холодно. Или меня от нервов так трясет». Алинка натянула одеяло на нос. «Голой… Я и есть… Сижу как дура, голая, а он не придет. Вот Ирка ржать надо мной будет, когда увидит меня такой». Не то чтобы у нее совсем не было опыта в этом вопросе. Какой-никакой, а имелся. У Иринки – и этого не было. Правда, положа руку на сердце, она тогда толком и не поняла, что было… Зато очень хорошо помнит, какими щенячьими глазами смотрел на нее после этого Димка. Да, он ей тогда нравился, может, даже очень нравился, и она позволила ему чересчур много… или не чересчур? В общем, этот опыт ей нисколько не повредил и не мешал, а девушка нисколько не жалела о его приобретении. И пускай Димка ходит теперь, как бледная тень, но он для нее старый уже – старше на целых пятнадцать лет. Вот если бы Максим так смотрел на нее… За такой его взгляд она отдала бы все на свете. Эта мысль и подтолкнула к выводу, что метод надежный и приведет к нужному результату. Чего же тогда такой мандраж?

В дверь постучали: мягко, но в то же время уверенно. Так стучит только Максим.

– Да… входи, – голос подвел и прозвучал неожиданно высоко. В горле поселился ежик, и, судя по вытаращенным иголкам, бедное животное было сильно напугано.

Дверь приоткрылась, и в небольшую комнатку зашел Максимыч. Увидев, что на кровати сидит Алинка, кутаясь в одеяло, он взволнованно спросил:

– Ты что, заболела?

Девушка помотала головой и, прокашлявшись, осиплым голосом коротко ответила:

– Нет.

Она секунду раздумывала, уткнувшись носом в укрытые колени, и наконец решившись, широким жестом откинула одеяло в сторону и встала перед Максимом, открыв ему совершенно нагое тело.

Ошарашенный парень моргал округлившимися глазами, после чего пробурчал себе под нос:

– Ничего себе пришел покушать!

Алинка трясущейся походкой подошла к Максиму и приникла к нему всем телом, положив голову ему на плечо. Максимыч, повинуясь какому-то порыву, обнял ее за голые плечи, чувствуя, как она дрожит под его ладонями.

За спиной у Максима послышалось удивленное восклицание-вздох. Алинка подняла голову с его плеча и замерла. «Все, попались! Вот принесла же ее нелегкая в самый интересный момент… Может, и к лучшему». В дверях стояла Иринка. Глаза ее были расширены от удивления, а рот она прикрывала рукой. Но девушка недолго стояла в шоке – через секунду в ее глазах заискрился гнев, поджав губы, Ирина захлопнула за собой дверь и, резким движением отодвинув в сторону Максима, остановилась напротив сестры, уперев руки в боки.

– И как это понимать, сестренка?

– А что тебе непонятно, сестренка?

– Мы же с тобой договаривались «не тянуть на себя одеяло», а ты вообще вон что удумала.

– Да, и удумала. Потому что… Потому что я его люблю! И он меня любит!

– Девочки, девочки, не ссорьтесь, – Максимыч попытался влезть между двумя разъярившимися фуриями, но тут же был откинут снова, причем уже двумя одновременно. Вообще картинка выглядела бы смешной: две одинаковые, как отражения в зеркале, девушки, только одна одетая, а другая голая, стоят друг напротив друга и, испепеляя противницу взглядом, делят парня. А у того только и мысли – как бы это ускользнуть из комнаты, чтобы не получить от обеих. – Эту бы энергию, да в мирных целях.

– Заткнись!!! – закричали они на него синхронно, как будто репетировали целыми днями.

– И вообще, ты во всем виноват. Давно бы уже сказал, кто, и не было бы всего этого… – Ирина указала на обнаженную грудь сестры. – Оденься.

– А вот и не оденусь! – с вызовом воскликнула Алинка. – И вообще, ты тут лишняя.

– Лишняя? А ничего, что это и мой дом? Я тебе покажу сейчас, кто тут лишний! – с этими словами Ирина угрожающе стала надвигаться на сестру.

В этот момент в дверь постучали, и голос Кристины Сергеевны произнес: «Девочки, у вас все хорошо»?

Алинка, услышав голос, юркнула под одеяло и стала там судорожно одеваться. Медленно дверь отворилась, а за ней собрались, наверное, все свободные жители жилого сектора. Они с опаской заглядывали в комнату, ожидая, наверное, обнаружить там море крови и кучу ломаных костей. Девушка выглянула из-под одеяла, но, увидев столько настороженных глаз, уставившихся на нее, взвизгнула и нырнула обратно.