Константин Муравьёв - Где-то там…

Вся её поверхность была испещрена какими-то наростами, трещинами и маленькими уступчиками.

«Как-то мне представлялись скалы совершенно по-другому. По крайней мере, те, что я в кино и по телевизору видел», – рассматривая эту прямую и отвесную стену, раздумывал я.

Заметив, как по одной из трещин пробирается какой-то необычный жук, я, отслеживая его движение, поднял глаза кверху, да так и замер.

– Это что ещё такое? – удивлённо пробормотал я, рассматривая нависшую надо мной скалу. Снизу было не очень понятно, что за массив расстилается надо мной в пятидесяти или шестидесяти метрах.

Странно, что я не обратил на это внимания сразу. Но тут могло сказаться то, что я в тот момент сосредоточился на деревьях перед собой и прошёл к ним. А у самой скалы даже как следует не осмотрелся.

«Я что, под мостом?» – постарался выдвинуть я хоть одну более-менее достоверную версию. Но в это верилось достаточно слабо. Слишком невероятно это выглядело.

Захотев разобраться в увиденном получше, я решил отойти немного в сторону деревьев, росших справа, и оттуда уже посмотреть, что делается вверху.

Двигаясь несколько торопливо – мне всё-таки было интересно, что это за огромный мост или гряда простирается надо мной, – я быстро добрался до леса. Войдя в него, я стал пробираться вперёд. В лесу оказалось почему-то несколько светлее, чем у скалы, хотя, по идее, под деревьями теоретически должна была присутствовать тень.

Оглядываясь назад и периодически поднимая голову вверх, чтобы увидеть край той поверхности, что проходила надо мной, я все шёл и шёл. И вдруг неожиданно, перепрыгивая очередной овражек, а они стали периодически попадаться на моём пути, я наткнулся взглядом на ясно различимый обрыв.

«Так я что, на плато? – удивлённо подумал я. – Но что тогда такое сверху?» И я поднял взгляд вверх.

Неподвижная поверхность так и замерла на месте, никуда не девшись.

«Не понимаю, – констатировал я и осторожно подошёл к краю обрыва. – А это и не край, а пологий спуск». Увидев продолжение пути, я двинулся дальше.

Но, сделав несколько шагов, замер и осторожно отступил назад. Передо мной простиралась бездна, упирающаяся в какой-то туман внизу.

«Высоко падать», – понял я, оценив расстояние от моего места до царившего внизу сумрака, и не факт, что там конец пути, а не продолжится долгое падение.

И тут мои глаза выделили так долго недостающие детали головоломки, которая всё не могла сложиться у меня в голове.

«Это дерево», – тупо констатировал я.

Всё сходилось. Просто оно было так огромно, что, находясь на нём, я не мог оценить его реальные размеры. Но, посмотрев в эту бездну, я увидел то, чего мне так не хватало. Я увидел перспективу. Длинные тёмные отростки, отходящие от исполинского ствола, скала же, располагающаяся сверху, – ещё одна ветвь этого гигантского дерева. А тот лес, что я видел у входа, – это всего лишь малые ветви дерева и его листья.

В изумлении сделав несколько шагов назад, я уже новым взглядом осмотрел всё кругом. С края этой громадной ветки открывался прекрасный вид на переплетение исполинских деревьев и их гигантских ветвей, образующих целый надземный мир. Не наш мир. На Земле такого леса быть не может.

«Теперь я точно могу сказать: я точно не на Земле, – как-то слишком спокойно констатировал я. Никакой паники или упаднического настроения. – Мои друзья так пошутить не смогли бы. – Невольная шутка вырвалась у меня – простое принятие этого факта как уже доказанного и состоявшегося события. И никаких сомнений. – Надо возвращаться назад, неизвестно, что меня может поджидать под каждым кустом, хотя кустов здесь в общем-то и не видно, – решил я и направился к тому месту, где пришёл в себя. – Необходимо осмыслить положение, в котором я оказался, и подумать, что делать дальше. И вообще, есть ли у меня хоть небольшой шанс до этого „дальше” дожить. Но почему и нет, ведь сколько-то я тут уже пробыл, и пока ничего, лишь только на этого маленького грызуна наткнулся. Да, а не болен ли я? А то какие-то явно не мои мысли в голове. Может, это шизофрения, и я сейчас в виде одного из растений, пускающего слюни, лежу в какой-нибудь уютной палате? – Эта мысль даже заставила меня остановиться. Но, постояв немного, я осознал, что это сейчас не имеет принципиального значения. – Да даже если и так, – решил я, – то тогда мне уже точно всё равно, из состояния глубокого замещения личности, насколько я знаю, ещё не научились выводить пациентов. – Пройдя ещё немного, подумал: – Как же странно размышлять о своём сумасшествии!..»

В этот момент я дошёл до своего пристанища и присел на кору толстенной ветки у входа в небольшое дупло в стволе этого древесного гиганта.

– Надо принять всё это за данность, – задумчиво сказал я, рассматривая ближайшее дерево – всего лишь обычный (ага, самый обычный такой) древесный листик.

Но в душе всё ещё жило сомнение и неимоверное удивление.

«Это невероятно», – наконец дошёл до меня весь смысл того положения, в котором я оказался.

Один, неизвестно где и когда. Без оружия, в полном опасностей и ловушек гигантском, нет, даже исполинском лесу. С призрачными и неясными надеждами и перспективами на будущее. Полная неизвестность.

И одиночество. Я сугубо социальный тип, работа в небольшом коллективе, друзья и товарищи, знакомые и родственники. Постоянная информационная подпитка в виде телевизора, компьютера и Интернета. Но тут никого и ничего подобного не было, разве что этот небольшой грызун, встреченный после пробуждения.

Что делать? – встал передо мной извечный вопрос, беспокоивший наших предков. Как обеспечить своё существование, питание, проживание? Что мне для этого нужно?

«Почему я раньше не увлекался какой-нибудь бредятиной типа экстремального туризма или не был из тех робинзонов, что с голыми руками уходили в тайгу, чтобы поближе, видите ли, быть к природе. Зато теперь у меня есть все шансы окунуться в эту экзотику с головой, – посокрушавшись, пошутил я над собой. – Правда, есть и несколько плюсов. Вставать рано не надо, отдыхай когда хочешь, делай что хочешь. Живи как хочешь. Ну или по крайней мере уж точно как сможешь. Это ведь полная свобода. Только что с ней делать, пока не очень понятно».

Я прикрыл глаза, хотел посидеть так и собраться с мыслями, но как только сосредоточился, мне предстала странная и необычная картина. Всё пространство вокруг расцвело множеством разноцветных красок и линий, струящихся по всем направлениям и находящихся абсолютно везде.

Встряхнув головой в надежде, что эта какофония цвета пропадёт, я только добавил новых подробностей. Мне стали видны не только какие-то непонятные разноцветные и однотонные линии, каналы, потоки и небольшие или большие озёра, но и множество крупных и мелких пятен, в громадном количестве окружающих меня.