Андрей Круз - Я еду домой!

— Холодный. — оповестил его я о своем открытии, выпрямляясь и инстинктивно вытирая руку о штаны.

— И что? — не понял моей радости Том.

— Если он холодный, то не сможет существовать в холоде.

— В смысле?

Южанин. Из Аризоны. Все ему надо растолковывать.

— В смысле, что на Аляске они закоченеют и если не промерзнут насквозь, то впадут в вечную спячку, вроде тритонов. До тепла, по крайней мере. И в Северной Канаде. И еще много где. Или просто вся жидкость в нем превратится в лед, клетки разорвет, и… — вместо окончания фразы я просто развел руками, приглашая Пола самостоятельно представить трагический конец ожившего мертвеца.

Том недовольно сморщился.

— Там холодно.

— Я знаю, поэтому и говорю. — подтвердил я его догадку.

— А никак нельзя проверить, не умирают ли они от обезвоживания? — сказал он, беря под локоть и уводя от мертвеца. — Уехали бы в пустыню, куда-нибудь в середину Прувен Граунд, и ждали бы там, когда они пересохнут. Или на авиаполигон.

У города Юмы есть две главные достопримечательности. Первая — это Юма Прувен Граунд — самый большой в Америке испытательный полигон Сухопутных сил, который раскинулся на десятки километров во все стороны и занимает как раз все пространство между Юмой и нашим Уэлтоном, а на север тянется аж до федерального шоссе номер десять. В основном это горы и пустыня, местами пересеченная оврагами и обмелевшей речкой, кое-где в ней есть малопонятные ангары, какие-то строения и даже большой парк для техники с капонирами и навесами, на случай больших учений. Военные там службу практически не несут, лишь какие-то частные охранники, ну и технический персонал там обитает. Но преимущественно это просто пустыня с многочисленными грунтовыми дорогами.

Второй же достопримечательностью можно считать авиаполигон имени Барри Голдуотера, который расположился по другую сторону шоссе номер восемь прямо напротив Прувен Граунд, и тянулся до самой мексиканской границы. Там тренировалась в бомбометании и ракетопускании авиация, на радость жителям окрестностей, подчас сутками слушающими грохот, доносящийся оттуда. А еще по городу упорно бродили слухи, что немалая доля кокаина проходит в страну как раз через этот полигон, и чуть ли не военными вертолетами. Впрочем, не об этом теперь речь.

Но в чем-то Том прав, хоть и думает, что шутит. Случись большая беда здесь, и самым надежным укрытием могут стать эти самые полигоны. Думаю, что по скалам и раскаленной пустыне не каждый оживший мертвец туда доплетется. А если учесть, как палит солнце, то он рискует высохнуть в мумию. Наверное.

Мы подошли к моему дому, встали у мотоцикла. Я снял с сиденья шлем, собираясь натянуть его на голову, но Том показал рукой куда-то мне за спину и сказал:

— Марк Эшли. Живет здесь рядом. Знакомы?

Я обернулся и увидел быстро идущего в нашу сторону весьма упитанного, но крепкого дядьку в камуфляжных штанах, защитного цвета майке, обтягивающей могучие, хоть и жирные плечи, и в военного типа разгрузке в цветах пустынного камуфляжа. Глаза закрывали темные стрелковые очки, при этом еще и песочного цвета камуфлированная панама отбрасывала тень на лицо. Поди, узнай его с такой маскировкой, учитывая, что с такими пузами они здесь через одного.

На груди у мужика стволом вниз висело нечто, здорово смахивающее на армейский карабин М-4[4] с маленьким оптическим прицелом на рукоятке для переноски и фонарем под стволом. На толстом бедре плотно сидела кобура с пистолетом. Выглядел мужик воинственней некуда, хоть сейчас его грузи в вертолет и сбрасывай в джунгли. Если вертолет сдюжит. Впрочем, будь у меня возможность, то и я постарался бы выглядеть не хуже. Думаю, это взбадривает тебя самого, потому как страшновато вокруг. Как-то не очень комфортно чувствовать себя безоружным — считай, что голым против угрозы.

— Привет, парни! — окликнул он нас, после чего отдельно поздоровался с Полом: — Привет, Том.

— Знакомы? — спросил Том, указывая на меня.

— Нет, виделись издалека. — сказал мужик протягивая мне для пожатия крупную ладонь, с которой он быстро содрал стрелковую перчатку. — Соседи?

— Почти. — кивнул я, пожимая руку.

— Вы стреляли? — спросил толстяк.

Вместо ответа Том показал Марку свою винтовку. Тот кивнул, посмотрел на меня, сказал:

— Парень, ты не выглядишь готовым к неприятностям.

Толстая ладонь сочно похлопала по ребристому черному цевью висящего у него на груди карабина.

— Мне в аэропорт надо. — пожал я плечами, решив не болтать об истинной причине моей невооруженности.

— В аэропорт? — удивился толстяк. — Ты думаешь, что самолеты летают?

— А почему они не должны летать? — поинтересовался Том. — Что-то сообщали?

— Нет… — Марк задумался. — Будь я проклят, если в чем-то уверен, просто мне кажется, что пока в нашем борделе пожар, самолеты летать не должны.

— Кстати, ты не слышал, что случилось у нас на аэродроме? — спросил его Том.

— Говорят, что там была какая-то драка, которая закончилась стрельбой. И пуля угодила куда-то, куда ей не следовало попадать. По слухам, человек двадцать обгоревших оттуда увезли в госпиталь.

— Гобблеры? — спросил Том.

— А кто же еще? — пожал плечами Марк. — Вчера их еще никто не узнавал, я думаю, вот и не поняли, что же на самом деле случилось.

Я подумал, что это не совсем здорово, если тяжелораненых везли в госпиталь. Потому что госпиталь совсем неподалеку от аэропорта, и если они начнут умирать… Мы сами только что убедились, что восстать из мертвых может не только укушенный. И тогда мне могут перекрыть подъезд к аэропорту. Потому что госпиталь находится прямо за ним. Тогда, что я здесь-то лясы точу?

— В любом случае мне стоит проверить. — сказал я и быстро натянул шлем на голову, после чего взялся за перчатки.

Хотя стоять в компании еще двух вооруженных мужиков куда комфортней, чем ехать в неизвестность, но мне надо лететь.

Взревел мотор, я топнул ногой по педали переключения передач, и дернул с места, чуть приподняв переднее колесо, миновав по пути стоящего на лужайке и сосредоточенно щурящегося на мобильный телефон адвоката Бирмана. Точно ведь, пытается вызвать полицию, сволочь такая. У меня даже мелькнула на уровне подсознания мысль, что в такие суетные и опасные времена никто и не заметит, что некий адвокат Бирман получил пулю в голову, вовсе не будучи при этом бродячим мертвецом.

Шоссе номер восемь в сторону Юмы было почти пустынным. Навстречу мне несколько раз проезжали машины, или явно торопящиеся, или наоборот, едущие слишком медленно, словно висящее в воздухе напряжение заставляло людей действовать отлично от обычных своих привычек. Кто-то бежал, а кто-то крался.