Приключения Буратино (тетралогия) - Алексей Брусницын
– Друг… А разве друзей продают?
Гней хмыкнул.
– Ты как дитя… Плохих – запросто. А хороших… скрепя сердце. И только за хорошие деньги.
Урсус улыбнулся печально:
– Хорошо. Я обещаю.
– Ну вот и отлично! – довольный ланиста ударил его кулаком по колену.
Вилла Берцеллиуса располагалась за пределами городских стен. Урсус в сопровождении четырёх конвоиров, вооружённых дубинками и кинжалами, вошёл в Кесарию через южные ворота. Ворота охраняли два стражника. С одним из них болтал первый собеседник Антона Сергеевича в этом странном мире. Увидев гладиатора, Синий Подбородок искренне обрадовался:
– Не может быть! Триумфатор первого дня Великих Игр! Аве, Урсус!
– И тебе привет… э-э… – оказалось, Урсус не помнил его имени. – Как твои дела?
– Неплохо. Как и у всех, кто видел вас с Хаганом возле колодца. Ставки на твой бой с Агмоном были один к пяти. Мы все неплохо заработали. Правда, парни? – обратился он к двум легионерам, которые стояли с лошадьми чуть поодаль. Те что-то промычали утвердительно.
– Надеемся до конца игр ещё на тебе подзаработать. Так что не подведи… Позволь узнать, куда это ты направляешься в столь поздний час? А! Сдаётся мне, ланиста отправил тебя к какой-то скучающей вдовушке?
Парни загоготали. Антон Сергеевич зарделся. Он не думал, что цель его вечерней прогулки столь очевидна… К счастью, легионер не стал заострять внимание на этом вопросе:
– А мы сегодня город патрулируем. Вам куда?
– В стабулу «У Соломона», – ответил старший из сопровождающих.
– А вдовушка-то не местная… – с ухмылкой заметил легионер. – Мы вас проводим. Все равно надо город ещё раз объехать. Да, ребята?
Ребята не возражали.
– Урсус, давай на лошадь. Ты, Марк, пешком прогуляешься пока.
Антон Сергеевич хотел было отказаться, поскольку за всю свою жизнь ни разу не сидел в седле, но решил произвести эксперимент. Возможно, конный спорт у него так же в крови, как историческое многоборье и мёртвый язык. И действительно, все получилось очень естественно: он лихо взлетел в седло, наподдал лошади пятками под ребра и, пружиня поясницей, поехал. Урсус даже почувствовал, что мог бы поднять лошадь на дыбы, развернуть и пустить галопом в ворота вон из города… Но Антон Сергеевич совсем не хотел обижать ни Гнея, ни этих простодушных парней, которые как бы невзначай оказались поперёк его пути к воротам.
Конная экскурсия должна была пройти через весь город – постоялый двор для господ, в котором остановилась самаритянка, находился у северной крепостной стены. В Кесарии, затянутой в корсет крепостных стен, здания располагались друг к другу вплотную, а улицы были узкими. Процессия вытянулась в линию: впереди ехал Синий Подбородок, за ним Урсус, потом конный легионер, в арьергарде – спешенный и четверо людей ланисты. Иудейская столица с размахом отмечала первый день игр. Во всех домах горели огни, город был заполнен до крыш смехом и гомоном. Легионеры плётками отгоняли детей и пьяных, норовивших попасть под копыта. Те или разбегались с визгом, или с ворчанием прижимались к стенам.
Синий Подбородок взял на себя роль экскурсовода и болтал без умолку. Его трактовка истории Кесарии была несколько однобока, а выбор достопримечательностей специфичен. Так, например, когда они проезжали мимо дворца Ирода Великого, экскурсовод заявил:
– Это разве дворец? У моего папаши в Риме дом больше. У этих иудеев все какое-то маленькое… Ирод этот – хитрая иудейская собака. Сначала получил римское гражданство, потом втерся в доверие к тогдашнему императору Октавиану. Тот и назначил Ирода царем Иудеи. Он вернулся сюда и понастроил кучу городов за римские деньги в римском стиле. В том числе Кесарию. А когда помер, дворец его отдали под резиденцию римских прокураторов. Сейчас здесь Понтий Пилат живёт.
То, что, царь был евреем – неправда, он был женат на еврейке. Когда Антон Сергеевич, поселился в Кесарии, он почитал об истории города в интернете и этот факт про Ирода запомнил. Спорить, однако, не стал. Зачем разрушать такую удобную картину мироустройства? Иудеи хитры и корыстны, но их всегда постигает кара…
Когда на их пути попался малопримечательный двухэтажный дом под плоской крышей, Синий Подбородок поведал:
– А вот здесь живёт одна почтенная матрона. У неё лучший публичный дом в Иудее. Можешь мне поверить, я был во всех. Будешь там, спроси Миру. Только советую тебе сначала вставить, потом задувать свечку – в темноте ты её не разглядишь… Этот эфиопский суккуб так укатает тебя за ночь, что в седло потом не сядешь. Месяц будешь баб стороной обходить.
На что легионер, оставшийся при лошади и слышавший их разговор, заметил:
– Слышишь, Сервиллий, ему-то это зачем?
«Да, точно – Сервиллий. Ну и имя. Поди запомни…» – подумал Урсус.
– Ему за это дело денег платить не надо, – продолжил легионер. – Это ты спускаешь на гулящих баб ещё больше, чем проигрываешь в кости. Что у тебя от жалования остаётся, интересно?
На что Сервиллий невозмутимо ответил:
– Солдат императора может позволить себе скрасить весельем тяжёлую службу. Нас всех, если доживём, ждёт такая пенсия, что не нужно думать о накоплениях… А если не доживём и сложим голову во славу Рима, то зачем тогда откладывать? С собой не заберёшь!
Одним ухом слушая трёп Сервиллия, Урсус заметил пристальное внимание к себе со стороны прохожих. Люди показывали на него пальцами, шушукались и смеялись. После того как легионеры позабавились над очевидным поводом его поездки, ему казалось, что все знают, куда и зачем он едет. Как он ни убеждал себя, что его не должно волновать мнение фантомов, все равно было жутко неудобно. Он вспомнил, что никакой он не Урсус-гладиатор, а почти семидесятилетний доктор физико-математических наук. «На старости лет проститутом оказаться…» – удивился он про себя. Но, когда они проезжали через базарную площадь, полную народа, кто-то крикнул: «Это Урсус! Аве, Урсус!» Люди подхватили этот крик, и скоро вся площадь шумно прославляла гладиатора, пощадившего соперника наперекор воле самого прокуратора. И он понял, что это пришла к нему слава. Небольшая такая, всего лишь на древнюю столицу Иудеи, но самая настоящая. Никогда не знал, что это такое, и всегда было любопытно испытать. Оказалось, приятно!
С одного из балконов, пущенный женской рукой, в него полетел белый цветок, похожий на лилию. Он поймал его и жадно втянул ноздрями волшебный аромат.
3.
