Мой опасный маршал - Татьяна Гончарова
И нет, мне не было лестно. Никому не пожелала бы оказаться в той передряге. Я тупо пыталась выжить и вывезти из заварухи целую толпу гражданских. Получилось. Больше так не хотелось. Видала я такие приключения сами знаете где.
Час прошёл. Потом ещё полчаса. И ещё четверть часа.
Грил не выходил на связь. Я начинала нервничать, но прятала нервозность, отрабатывая взаимодействие с группой. Они даже на вид моего коротыша стали нормально реагировать. Привыкли, что меня несказанно радовало.
Наконец, в ухе раздался злющий голос Грила.
— Отправил тебе схему прохода. Выдвигайтесь прямо сейчас.
Глава 22. Прорыв
Территорию ангаров мы покинули благополучно.
Разбившись на пары, страхуя друг друга, наша группа уверенно продвигалась к цели — короткими перебежками, всё время контролируя пространство в пси-режиме.
Теперь это было безопасно — маршал умудрился подвесить над нами несколько спутников, которые экранировали систему обнаружения пси-полей. Уж не знаю, как это ему удалось. Факт оставался фактом. Самое сильное звено защиты планетоида — препятствие для работы псиоников — было обезврежено.
Подозреваю, что в результате того, что маршалу это удалось, полетят высокие головы, хотя… Учитывая, насколько уже командование обезглавлено в результате взрывов, они скорее всего отделаются взысканиями за недосмотр подобных дыр в обороне.
Первую преграду мы встретили, когда надо было нырнуть в туннель между базами — он оказался набит под завязку авто-турелями, которые наползли туда в неподдающемся здравому смыслу количестве.
За спокойным голосом Грила, когда он надиктовывал мне обходной маршрут, угадывалось тлеющее бешенство. Похоже там все сейчас имели бледный вид, когда маршал лично обнаруживал дыру за дырой в оборонно-автоматических системах.
Потом мы натыкались на всё новые и новые неожиданности. Несколько раз нас останавливал техник, обнаружив мины там, где их быть не должно.
Пяток раз — Эванс и я, почуяв гребнем опасность без видимых причин и отдав приказ залечь. Оправданно: или пролетал неучтённый патрулирующий дрон, или проползал жук-уборщик, на котором была хренова туча датчиков, направляющих данные напрямую в ядро.
Самое сложное было не переполошить раньше времени систему безопасности ядра.
Чем ближе мы продвигались, тем чаще останавливались. Двигаться незаметно стало всё труднее.
Наконец, мы нырнули в подземный склад, распределились. Техник пробился сквозь защиту аварийного кабеля, подключился через него напрямую, вырубив в шахте весь контур.
И вот тут начались проблемы. Пришлось вступить в бой.
Я прислушивалась к коротким приказам Эванса — рихт, назначенный моим помощником, руководил весьма толково. Я не вмешивалась. Практика командования в боевых условиях ему сейчас очень кстати.
Раз уж лейтенант, закончивший академию космодесанта всего лишь пять лет назад, был направлен в здешний секретный учебный центр на повышение квалификации, это говорило о многом — а именно, о его таланте, пробивной способности и просто фанатичном трудоголизме.
Прям как я в своё время. Но меня сюда направили через семь лет, чем я заслуженно гордилась.
Бой шёл сложно. Наши задницы ощутимо начало припекать. Крайне неудачная позиция. Узкие длинные коридоры, крутые лестницы.
К тому же, сюда стало сползаться всё стреляющее, что было в наличии. Откуда-то пошёл соответствующий сигнал.
Несколько раз только экстра-линии и пси-экраны нас спасали от гибели всей группой. А ещё то, что на самом программном, самом базовом уровне был наложен запрет взрывов. Иначе мы были бы точно не жильцы.
У нас появились раненые. В конце-концов нас прижали так, что стало очевидно — отсюда мы к шахте, ведущей к ядру управления не пробьёмся.
Я выслушала Эванса, его план был толковым, но, учитывая кое-какие свойства экстра-линий, у меня был лучше.
— Нет, Мрак, мы поступим иначе, — сказала я и, выдержав его скептический взгляд, начала отдавать приказы.
В результате мы продвинулись до входа в шахту, но там снова застопорились — рихты в прикрытии едва успевали отстреливаться и менять аккумуляторы бластеров, перегретые от непрерывного импульсного огня. Автоматика базы нас тупо давила массой, воспринимая как вражеский диверсионный отряд.
Техник умудрился отключить оборонительный контур в шахте.
Дальше всё шло отлично.
Согласовав план прорыва с Грилом, я оставила наверху половину группы — они прикрыли наш нырок вниз — потом запрутся в защищённой кладовой и будут ждать отключения ядра.
Полёт на троссах вниз — всё меньшей численностью — рихты оставались прикрывать прорыв на разных уровнях шахты.
К ядру мы подошли втроём — я, Эванс и техник.
Точечная импульсная стрельба по огневым точкам перед входом в ядро.
Всё шло просто идеально. До тех пор, пока техник, подключившийся к защите ядра, не упал на пол без сознания.
Вкатили технику несколько пузырьков из аптечки, оказывая первую помощь. Начали думать.
Быстрый обмен данными с Грилом помог выяснить причину. Очередное предательство. Вокруг ядра оказался новый, не предусмотренный, свежеустановленный защитный контур.
Можно было бы его выжечь пси-ударом, можно было бы… Но… Это было сопряжено с большим риском для психики.
И затем новый сюрприз — хорошо, Грил успел предупредить, поэтому мы не сдохли, вовремя заняв оборону — сюда хлынули авиа-модули.
Мы едва успевали отстреливаться. Когда стало очевидно, что здесь мы и помрём, Эванс черкнул в воздухе хвостом «командир, продержись полминуты».
Я только стиснула зубы и усилила огонь. Разумно. Стреляла я чуть быстрее, а у Эванса было больше шансов не спалить себе мозги — он банально крупнее меня, нервная система разветлённее, есть где распределить удар.
Эванс издавал у меня за спиной рычающие звуки, я отстреливалась.
Всё стихло мгновенно. Больше никто в меня не стрелял. Оценила обстановку — безопасно.
Обернулась. Аварийное освещение окрашивало лежащего на полу Эванса красным светом.
Обменявшись короткими репликами с Грилом — да, ядро перезагружается, и к нам идёт помощь — я склонилась над Эвансом, потроша аптечку и заряжая инъекторы поддерживающими нейро-составами.
— Капитан… — пробормотал рихт, — вы меня простите…
— Заткнись, Мрак, — отчеканила я. — У тебя побочка по речевой линии. Молчи.
Я вкатила ему несколько инъекций, посветила фонариком в глаз — судя по реакции зрачка и цвету белка, всё очень хреново. Восстанавливаться долго будет. Надеюсь, до помощи доживёт.
— Я не могу молчать, когда у вас такой хвост, капитан, — улыбнулся Эванс, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, — пушистенький. Так и хочется в руки взять.
— Заткнись! — рыкнула я, почему-то краснея, пребывая в полном шоке.
Вкатила ему со злости ещё один состав, выключащий мозги, а
