Метаморфозы - Василий Головачёв
– Разве ты не такой?
Он снова показал лобовскую – уголком губ – улыбку.
– Я лучше.
– Я серьёзно! – укоризненно надула губки девушка.
– Ты мне напомнила, что пора пройти сеанс обновления. Киборг я, не киборг, но в меня вшит не один биогаджет. Да и у тебя тоже, раз ты сотрудник военного министерства.
– Рация… мобильник…
– Вот-вот.
– Ещё терафим, наноформер, вшинник.
– У меня ещё кое-что в запасе. Давай сделаем так: прокачаем допы, попьём здесь кофейку и нырнём обратно в сорок первый реал.
– Ладно, как скажешь. Только в этом доме кофе может не оказаться. Интересно, чей это дом?
– Вполне возможно, Кристины, только здешней. Наш сорок первый реал мало чем должен отличаться от предыдущего.
– Давай посмотрим фотки? У моей был фотоальбом.
– Позже, сначала поднастроимся. Тебя учили этому?
– Как всех хакеров.
– Отлично, садись на диван, я рядом.
Они устроились на стареньком синем диванчике. Итан внутренним взглядом сосредоточился на сердце, создал зону тишины и распространил её по всему телу. После этого начал «подключать» дополнения, начиная с сердечного ритмера – устройства для расширения сосудов при необходимости мощных мышечных усилий, – потом погнал волну крови по артериям к голове и подключил «гаджеты».
Первым – чип-секретаря, недавно получившего название терафим, затем пси-защитника (вшинника), шейный мостик между мозгом и позвоночником, где спали до поры до времени боксы наноформеров: медикора (запаса лечащих нанитов) и пси-гена (запаса парализующих человека ботов, каждый размером в одну десятую миллиметра).
Весь процесс оптимизации допов уместился у него в четыре минуты. Открыв глаза, он увидел, что Лавиния смотрит на него, широко открыв глаза. Смущённо погладил подбородок пальцами.
– Ты чего?
– Ты… не дышал!
– Подумаешь, я могу находиться под водой не меньше четверти часа.
– И светился!
Ради успокоения подруги пришлось рассмеяться.
– Я качал энергию прямо из вакуума.
– Правда? – В голосе Лавинии прозвучало недоверие.
– Шучу, конечно. Наверно, сквозь кожу проступили сосудики, после того как я расширил сердце. Всё нормально, я не робот. Ты прокачалась?
– Да… всё работает, даже мобильник. Могу позвонить маме.
– Маме? – Итан озадаченно прищурился. – Ах да, вот я олух царя небесного! Тут ведь тоже есть наши родичи. В прошлый раз я об этом даже не подумал. Но звонить маме не стоит. Что ты ей скажешь?
– Спрошу про себя… тут и я должна быть? Разве нет? И ты?
– Все, кто скопирован и в нашем реале. Только опять-таки искать их тоже не надо. Во-первых, неизвестно, живы тут мы или нет. Во-вторых, может подняться переполох двойников, а это нам не на пользу. Не хватало, чтобы нами занялась местная Старуха.
– Если она есть.
– Должна быть. Потом как-нибудь и узнаем подробности местной жизни, но не сегодня. Слишком много нюансов придётся учесть.
– Хорошо, как скажешь, – кивнула Лавиния простодушно.
– Итак, ищем кофе.
Долго искать намеченное не пришлось. Кофе в зёрнах, да и кофемашины в доме местной «сороковой» Кристины обнаружить не удалось, отыскалась только банка с растворимым, но и этого было достаточно.
Вскипятили чайник, съели по ломтику хлеба с сыром, найдя и то, и другое в работающем холодильнике, выпили по чашке вполне приличного (помола московского Дома на паях) кофе, и беглецы отправились в новый кьюар-поход.
* * *
Переселение Иннокентия и Стефании в сто одиннадцатый реал потребовало нервов, размышлений, двойного сосредоточения, беззвучных ругательств и времени.
Сначала пара попала в злобный вариант Мультивселенной (кругом гремели взрывы), потом в полную мерзких запахов мертвецкую (вокруг лежали горы трупов) и только с третьей попытки прошли в нужный вариант ветвления.
Не узнать его было невозможно.
В реале Таллия Лобова украинские военные сбросили на Луганскую область «грязную» атомную бомбу, заразившую радиацией около десяти тысяч квадратных километров, и все её жители были выселены за пределы заражённой зоны. Саму зону отгородили сетчатым забором, который контролировали радиохимические подразделения Министерства обороны России. Таллий служил в них ротмистром и мог посещать зону на специальных модулях. Так Лобовы и познакомились в начале июня, выйдя после кьюар-броска в лесополосе заражённой местности.
В данный момент особого удивления представший перед глазами обоих пейзаж не вызвал, но пару минут на его осмотр они потратили, вслушиваясь в призрачную тишину рельефа и доклады терафимов о параметрах среды, в том числе о потенциалах радиации.
В этом реале тоже царствовало лето, и температура воздуха была выше двадцати градусов, но не намного. Двадцать три с хвостиком, как выразился чип-секретарь Иннокентия. Небо над пересечённой лесополосами равниной было затянуто облаками, дул северный ветерок, принося недобрые запахи жжёной почвы, сгоревшего кустарника, пластика, железа и разлагающихся тел животных.
– Ужас! – прошептала Стефания, зажав рот и нос ладошками.
Иннокентий промолчал, вызывая «брата» сразу по двум линиям «брейнпередатчика».
Прощаясь несколько дней назад, все Лобовы обменялись номерами мобильной связи, чтобы при необходимости не искать друг друга по другим каналам, а вшитая в голову надзорика рация была «включена» всегда.
Путешественники оказались не внутри дома, а где-то на окраине неизвестного поселения, дома которого, хотя и не были разрушены войной, выглядели сиротливыми и обветшавшими, словно простояли здесь без хозяев сто лет. Крыши некоторых упали, превращая белёные когда-то хаты в кучи обломков. В соседней что-то шевелилось, и Иннокентий разглядел крыс, копошащихся в мусоре.
Таллий отозвался по мобильной линии спустя минуту. Связь была плохой, голос «брата» был почти не слышен из-за помех, но он всё же сообразил, кто вызывает, и пообещал забрать нежданных гостей.
Ждать пришлось чуть меньше сорока минут.
В тучах на востоке от селения (оказалось, что это Карпуховка, здешний пригород Луганска, которого в сорок первом реале не существовало) сверкнул зайчик, и через несколько секунд на стоявших за пределами строения беглецов свалился растопырчатый из-за антенных «ушей» аппарат, в кабине которого, как зёрнышко в яблоке, сидел Таллий.
Обнялись, молодой человек похлопал Иннокентия по спине и протянул руки к Стефании.
– Рад вас видеть, леди и джентльмен! Не думал, что свидимся так быстро. Что случилось?
– За нами погоня, – сказал Иннокентий будничным тоном.
– Подожди, давайте покинем эти грустные места, – перебил его Таллий, такой же высокий, плечистый, обладавший той же внушительной комплекцией, а главное, похожий на Иннокентия как его отражение в зеркале, разве что у него виднелось тату на виске и была другая причёска. – Незачем цеплять лишние рентгены.
Ушастая этажерка модуля имела всего два сиденья, поэтому трое габаритных пассажиров разместились в кабине с трудом, но это не помешало полёту, который длился всего двадцать минут.
За это время Иннокентий рассказал «брату» историю своих приключений в родном реале, а Таллий в свою очередь поделился новостями. Если Иннокентию со Стефанией досталось по полной программе, то в сто одиннадцатой копии реальности пока всё было спокойно. Фронтом и здесь командовал искусственный интеллект по имени «Царь», но у него не было повода преследовать Таллия Лобова, как у Старухи из двадцать третьего или «Баталера» из восемьдесят восьмого реала.
Никто на базе контроля периметра не обратил внимания на новых гостей. Таллий доложил своему непосредственному начальнику о доставке из зоны «случайно» попавших в неё гражданских, и на этом официальная часть происшествия закончилась, а неофициальная начальника не касалась. Военные люди в этом реале решали проблемы с удивительной для военного времени простотой, доверяя друг другу. Иннокентий поначалу опасался, что их начнут расспрашивать, кто они и откуда, и даже изолируют, но этого не случилось, и он расслабился даже больше, чем хотел.
Таллий сводил гостей в столовую базы, где они с превеликим удовольствием пообедали, отметив разнообразие блюд. Питались охранники периметра и операторы обеззараживающей почву техники весьма и весьма прилично. Во всяком случае, Иннокентий с интересом ознакомился с меню, выбрал салат из двенадцати ингредиентов, среди которых наравне с сельдереем значилась экзотическая мелотрия, а также запечённое в кабачках и луке «вепрево колено по-арабски», оказавшееся искусственным мясом. Но по вкусу не отличавшееся от настоящего, а главное – исключительно вкусное.
Таллий, действительно обрадованный визитом «брата» и его подруги, болтал без умолку, и это было умилительно до тех пор, пока он не дошёл до политики. Услышав сентенцию: «Наши богачи так и не помогли СВО, всё ещё надеясь сохранить свои миллиарды», – Иннокентий вспомнил
