Метастазы - Василий Головачёв
– Есть!
– Связь со штабом!
– Вряд ли… – начал молодой парнишка в танкистском шлеме.
– Попытайся!
Голова лейтенант исчезла.
– Занимаем оборону? – осведомился «Том», он же капитан Васнецов.
– Трое к воротам! – рявкнул Олег. – Броня поможет! Двое со мной вниз! Проверим, что располагается под землёй.
– Правильно! – согласился Голубев. – Может, эти недоумки понадеялись на охрану и позволили нам приехать туда, куда нужно?
– Вам придётся пойти с нами, может потребоваться ваша консультация.
– Куда ж я денусь? – философски ответил Голубев, косясь на трупы охранников на полу ангара.
«Инспекторы» и Шелест устроились на платформе, нашли блок управления, и шаткая конструкция плавно пошла в глубины подземелья.
Луганск‑23
13 июля, 11 часов утра
На этот раз переход из двадцать третьего реала в другой не произвёл на беглецов особого впечатления. Мгновение было темно, а другое мгновение уже брызнуло в глаза дневным светом. Но вышли они из пузыря кюар-трекирования не там же, откуда стартовали после выстрела беспилотника. По крайней мере, с виду. То есть географически это, наверное, был тот же район местности, окраина Луганска, однако в этом реале путешественники оказались посреди загона, заляпанного засохшими коровьими лепёшками, перед входом в коровник. Ветра не было, и в загоне стоял стойкий запах навоза и гнилья, мешающий дышать.
– Ох! – выговорила Снежана, зажав нос ладошкой.
– Лихо! – сказал Ларин. – Это куда ты нас забросил, командир? Не в советские времена случайно?
Тарас не ответил, разглядывая ветхий, почерневший, полуобвалившийся коровник, туши четырёх коров, разбросанные по загону там и сям, облепленные мухами, и пейзаж за полурухнувшей оградой. Коровник стоял посреди поля, заросшего жёлто-бурой травой и купами серого кустарника, за которыми виднелась щётка почерневших то ли от пожара, то ли от времени деревьев. К нему вела просёлочная дорога, истоптанная коровьими копытами.
– Давайте уйдём отсюда, – предложила Снежана. – Дышать невозможно!
Выбрались за ограду, состоящую из столбов и длинных жердей. Запахи навоза сменились ароматами сухих трав и горелого дерева.
– Где мы? – повторил Ларин.
– Я сделал всего один шаг, – очнулся Тарас. – Точно не помню, вверх или вниз. Но один. Это либо двадцать второй реал, либо двадцать четвёртый.
– Двадцать четвёртый должен быть продолжением нашего двадцать третьего.
– Необязательно. Иннокентий говорил, что у каждой отделившейся копии мира своя судьба. Та окраина Луганска, где мы были, вполне могла сформироваться позже, а мы в таком случае спустились в реал, где город сюда не добрался.
– Что будем делать?
– Что и всегда, – усмехнулся капитан. – Искать связи. Здесь вполне могут быть все наши знакомые, в том числе полковник и родственники.
– Не надо, – тихо сказала Снежана.
Мужчины озадаченно посмотрели на неё.
– Почему? – спросил Тарас.
– Это чужой реал. Даже если мы свяжемся с друзьями… то есть с копиями друзей, это не поможет нам решить проблемы в нашем варианте. Олег попал в передрягу там, а не здесь.
– Здравая мысль, – согласился Михаил, тотчас же виновато глянув на командира, опередив его ответ.
Тарас нехотя признался самому себе, что сестра Шелеста права.
– Можно было бы хоть убедиться в том, что теория Иннокентия о копиях верна. Много времени на это не понадобится.
– Хорошо, попробуем.
– А я позвоню Шалве, – сказал Ларин. – Если реалы ничем не отличаются друг от друга, то и он должен тут присутствовать.
– Сколько раз нужно повторять? Копии реалов идентичны в момент отделения, – заметил Тарас. – Потом каждый начинает жить по своим законам.
– Вот я и говорю – многое должно сохраниться.
– Звони.
Выбрались с территории коровника, ставшего могильником для животных, некогда содержащихся здесь, разошлись вдоль угрюмой полосы сгоревшего леса.
Тарас попытался вызвонить Рогожина, начальника ЧВК «Бах», которому был подчинён «в прошлой жизни», но тот не ответил.
Не отозвался и зам Рогожина полковник Свидригайло, а также командир бригады «мстителей» майор Еловский.
Тарас по очереди обзвонил товарищей по службе, затем тех, у кого могла быть рация, но клипса в ухе молчала, изредка постреливая разрядами.
Подошёл расстроенный лейтенант.
– Глухо как в могиле! Может быть, здесь ни трансляторов нет, ни спутников?
– Вполне, – кивнул Тарас.
Нашли Снежану, присевшую на комель вывернутой из почвы с корнями ветлы. Она вопросительно подняла глаза.
Тарас молча покачал головой.
– У меня то же самое. Такое впечатление, будто мы попали в прошлый век.
– Дальность наших раций не превышает десяти километров. Если тут нет ретрансляторов, поддерживающих наши частоты, мы не дозвонимся. Да и аккумуляторы раций, наверное, подсели. Мы бродим по реалам уже много дней.
– Нет смысла тут задерживаться.
– Давайте вернёмся.
– Но там же за нами охотятся, – сказал Ларин. – Даже дрон направили.
– Просто надо отойти подальше от этого места, чтобы не попасть на ту же улицу в Луганске.
– Ага, сообразил.
Снежана встала.
– Идёмте.
Двинулись вдоль сгоревшей лесополосы, мимо коровника, по старой просёлочной дороге.
День стоял сравнительно тёплый, но явно не летний, судя по сухой траве и рыжей листве на уцелевших деревьях. Однако хмурая облачная пелена сулила смену погоды, и Тарас подумал озадаченно, что Иннокентий, возможно, знает не все фокусы кюар-трекинга, несмотря на уверения, что алгоритм перехода, включающий в себя психику человека, не является машиной времени.
Прошагали по дороге, по которой давно не ездили ни на машинах, ни на лошадях, около трёх километров, обратив внимание на отсутствие следов войны: танки, БТР и БМП выбили бы в глинозёме приличные колеи, а снаряды и ракеты оставили бы воронки.
– Такое впечатление, – хмыкнул Ларин, зорко посматривающий по сторонам и не снимавший руки с рукояти автомата, – что этот край находится на необитаемом острове. И фронта не слышно.
Вокруг действительно стояла тишина, не нарушаемая ни птичьим пением, ни криками петухов в недалёких деревнях, ни мычанием коров. И она действовала на нервы сильнее, чем если бы неподалёку шёл бой.
Слева сквозь прорехи в лесополосе появились какие-то древние избы. Так показалось Тарасу в первые мгновения. Впрочем, такими они оказались и через несколько минут, когда группа кюар-десантников приблизилась к ним, следуя изгибам дороги. Это и в самом деле были старинные хаты с некогда белыми, а сейчас серыми стенами, накрытые почерневшей соломой или ржавой жестью. И несмотря на мирный вид деревушки: двадцать-тридцать хат, две улочки, овин, амбар, трактора на окраине, – Тарас почувствовал тревогу.
– Зайдём? – поинтересовался Ларин.
– Нет, мне не комильфо. Снежа… э-э, товарищ майор, ничего не чувствуешь?
– Я не твой братец Итан, владеющий нанорезервом, – заметила девушка, но остановилась, вглядываясь в близкие домики селения. – Деревня как деревня, старая, я такие только в учебниках по истории видела.
– Наверное, я опять неправильно запомнил рисунок кюар-кода, и нас забросило в
