Еще воспарит. Битва за Меекхан - Роберт М. Вегнер
-И вы были счастливы?
- Я была рада, - призналась она. – Разве я не хочу есть? А мои остальные дети? У Ноара была еда, одежда и место для сна в княжеском дворце, а если он приносил домой орги или что-нибудь из кухни, мы тоже не голодали.
Крыса кивнул головой. Это согласуется с остальной информацией. Кул-Маррес платил мало и считал верхом милости, когда позволял своим людям брать домой объедки с его стола.
- «Князь не раздавал золотые сливы", - ввернул он популярную поговорку.
- Что, господин?
Видимо, популярность этой поговорки не дошла до районов городской бедноты.
- Он был скуп, - коротко объяснил он. - Как я вижу, большинство слуг пришли из Амхерии и Лаха.
Это были самые бедные районы столицы. Буквально и в переносном значении - сточная канава Меекхана. Он поднял взгляд, услышав сердитый вздох. Женщину стало заметно мутить, она напряглась.
- Почему? Что? Жители Лаха хуже? Потому что они беднее? Может быть, мои дети носят тряпки, но чистые. И, возможно, мы едим мясо, только когда…
- Жирная крыса попадает в ловушку - он вник в ее слова. - Я знаю это, я сам родом из Амхерии. И если кто-то с титулом князя обращается туда за услугами, то только для того, чтобы заплатить как можно меньше. То есть он жаден до золота, как голодный кот до колбасы.
Она смерила его взглядом, на этот раз настороженным и недоверчивым.
Он слишком хорошо знал этот взгляд, у его матери он тоже часто был таким. В самых бедных кварталах ложь, обман и ухищрения являются основой выживания. И наконец, она была с Лаха. На протяжении многих лет между Амбехией и Лахой происходили локальные войны и конфликты, и бандитские разборки могут вывести на улицы этих кварталов целые роты войск.
Однако в последнее время взаимная вражда поутихла. Словно с приближением армии варваров к столице, местные обиды отступили на второй план. Конечно, это могло быть связано с заявлением императора о том, что если в Амбехии или Лахе снова начнутся бои, он прикажет стереть эти районы с лица земли. А Креган-бер-Арленс уже показал, что он – настоящая сволочь.
- Какая улица? - Мать помощника печника уже обрела спокойствие.
И ее отношение явно изменилось. Человек за столом был уже не чиновником всемогущей Норы, а почти знакомым. Ну, может быть, из района похуже, но все равно своего рода своим. Но она все еще была недоверчивой.
«Дырявые сапоги», — ответил он.
Улица на самом деле называлась Сапожной, но никто в Амбехии и Лахе не упоминал о ней, кроме как Дырявых Сапог. И, возможно, это было последняя деталь, убедившая ее в том, что он не лжет и что он действительно «свой».
«Мои мальчики никогда не дрались с Дырявыми», — сказала она довольно зажато.
- Потому что моя улица довольно далеко от вашей.
- Верно, - кивнула она. - Если вы останетесь… Несколько беспомощным жестом она указала на тесную комнату.
Он опустил взгляд на бумаги. Предательство, изнасилование, убийство и месть, раскрытие которых привлекло к нему внимание нескольких агентов, внедрившихся в настроения в Амбехии. Ему повезло, что Нора набирала людей, а не проводила чистку среди местных банд. Но это была не та история, которую он советовал бы кому-либо рассказывать.
- Вы должны усердно работать. Тяжело и долго. И чтобы было кому порекомендовать тебя Норе.
- Ага. Потому что я подумала, что, возможно, мой Ноар сможет найти новую работу, как только он…
Она остановилась на полуслове, но было уже поздно. Крыса смотрел на нее, как голодный кот, который только что понюхал кусок ветчины.
- Как только он что? — мягко спросил он.
* * *
Они перехватили восемнадцать из тридцати девяти человек, которых Субрен-кул-Маррес отправил в свой родной замок. У князя было достаточно времени, чтобы осуществить свой план - он вручил каждому слуге по два имперских орга, пообещав, что они получат еще двадцать, когда доставят специальный груз в поместье князя в Восточной Сатрии. Двадцать имперских оргов - сумма, за которую большинство жителей Амбехии и Лаха продали бы всю свою семью. За такое количество золота можно было купить ферму со всем скотом или пить самый лучший ликер без меры в течение года.
Поэтому тридцать девять человек: мужчины и женщины - покинули город и пошли на юг, сжимая в руках пакеты, плотно завернутые в ткань. Несколько человек, вскрыв их содержимое - в конце концов, какое сокровище может быть оценено в двадцать имперских, - с удивлением обнаружили, обычные камни завернутые в кусок толстой ткани. Больше ничего. Поэтому они упаковывали свою посылку и двигались дальше, по крайней мере, до тех пор, пока команды Норы не заявили на них свои права.
Но, несмотря на усилия разведки, более половины "посланников" князя ускользнули из паутины. Неудивительно, ведь после продолжительной битвы дороги за Кремневыми горами вновь заполнились беглецами.
А восемнадцать кусков грубой ткани, использованных для упаковки камней, как они не старались, не могли быть сшиты обратно в Великое Знамя.
Больше половины пропали без вести.
* * *
Ситуация становилась напряженной. Каждый раз, когда она приходила с очередным докладом, лицо Креган-бер-Арленса становилось все более хмурым и серьезным. В конце концов, сколько раз можно слушать - "Мы все еще в поиске, скоро будут новости".
После своего последнего визита к императору она нашла главу Норы в его личных покоях. Он сидел за столом и пил. До усрачки.
- Император спрашивает, когда вы доставите его посылку, мой господин. Он говорит, что может задержать атаку максимум на четверть часа или два.
Он поднял голову и посмотрел на нее мутными глазами. О госпожа, еще час назад он был трезв, как стекло. Сколько и чего он выпил, чтобы так быстро довести себя до такого состояния?
- Иди и скажи ему… - он поднял палец, глубоко отхлебнул из фляги, - скажи ему, что мы нашли его.
Он протянул руку за спину и бросил в Псицу кусок какого-то материала размером с большой шарф.
- Но никак …- он неконтролируемо дернулся, - мы никак не сможем вовремя все исправить,
