Передышка не бывает долгой - Юрий Никитин
Хотя советники уверяют, что однажды появился каким-то непонятным образом прямо в куявском дворце, но это, скорее всего, слухи. Куявии выгодно делать вид, что Барбуссия не держится от всех равноудаленно, а укрепляет тайные связи с Куявией на предмет вхождения в ее земли, потому, дескать, пусть никто не пытается присоединить, у Куявии больше прав и возможностей.
Еще говорят, звездочет как-то обезопасил Барбуссию от целого ряда напастей, даже Артанию сумел щелкнуть по носу, прервал их ползучее захватывание приграничных земель.
Мрак замечал как интерес Ролдерта, так и внимание других правителей, это пусть, лишь бы делу не мешало. А его задача простая: обезопасить Барбуссию так, чтобы после его ухода Яфегерд мог до конца жизни считать звезды и рисовать карты ночного неба, не опасаясь, что крохотную державу захватит кто-то из соседей.
После трапезы гостям предоставлен отдых, но для дипломатов это самое хлебное время, когда во вроде бы случайных разговорах можно и вызнать многое, и завязать нужные знакомства, а то и договориться о чем-то втайне.
Мрак слышал разговоры, что местной тцарице Светлане Золотоволосой здорово повезло, когда ее отец Додон разогнал соперников, а остальные то ли сами друг друга перебили, то ли как-то странно поубивались… К тому же сейчас Золотоволосая пока единственная, кто править умеет. Быть тцарицей – это не просто на троне сидеть и глазками лупать, без присмотра любое тцарство захиреет и развалится быстрее, чем заброшенный дом.
Хугилай в таких разговорах поддакивал, возразить нечего, но на этом и останавливался, ясно же, куда приведут такие беседы.
Мраку наконец надоело, ушел во флигель, за ним с неохотой отправился Хугилай, что-то Его Величество странно задумчив, только бы не снова начал о звездах радеть и думать.
Мрак пояснил с неохотой:
– Не по мне это все. Съехались на вумные беседы, но за руками смотреть надобно.
Хугилай поднялся по ступенькам во флигель следом, сказал возвышенным голосом опытного тцаредворца:
– Золотые слова, Ваше Величество! Чувствуется, среди ваших предков был, не подумал бы, кто-то вумный. Такие тоже бывают нужны! В какие-то моменты даже на троне. Хотя жизнь есть жизнь, Ваше Величество.
– То-то и оно, – согласился Мрак. – Хоть и тцары, но спереть могут не только золотые ложки.
– Ложки что, – поддакнул Хугилай. – Спят и видят, как спереть Барбуссию!.. Лучше бы ложки.
– Ложки тоже жалко, – возразил Мрак. – Урон престижу. Как бы знак, что у нас переть можно. Ладно, будем думать, как таким по рукам шлепнуть поласковее.
– Это как?
Мрак пояснил мирно:
– Чтоб отвалились по самые плечи.
Дверь распахнулась, как под ударом мощного урагана, вбежали Кузя с Хрюндей, запыхавшиеся, набеганные, засапанные, веселые и с вытаращенными от восторга глазищами.
Мрак присел и распахнул руки, обе зверюшки тут же оказались в его объятиях. Хрюндя сразу попыталась залезть на голову, а Кузя прижалась к его мощной груди и счастливо закрыла глаза.
– Мрак, ты такой теплый…
Он взял ее на руки, она обхватила его шею ручонками, поцеловала в ухо.
– Сестра тебе разрешает бегать сюда? – спросил он.
– Я не спрашивала, – пискнула Кузя. – Это же наш сад?.. Зачем спрашивать?
– Не знаю, – сказал Мрак. – Как-то принято. Старшие…
Из соседней комнаты выглянул Манмурт, Мрак взглядом указал на Хрюндю, что с плеча полезла на затылок, Манмурт торопливо снял недовольно брыкающееся чудовище, а Мрак с Кузей на руках вышел из флигеля наружу.
Солнце опускается к закату, воздух напоен ароматами цветущего сада, по дорожкам неспешно и важно двигается народ, редко кто поодиночке, такие еще или уже высматривают нового собеседника, с которым можно попробовать замутить что-то хитрое, голоса звучат приглушенно, не простые люди, дипломаты.
Мрак шепнул Кузе:
– Хоть с тобой не будут спрашивать, не хочу ли присоединить Барбуссию к их великой державе.
– Какой?
– Все великие, – сообщил Мрак.
Кузя сказала тихим, как у маленькой мышки, голоском:
– А вон у того… еще нет державы. Но город уже есть.
Она повернулась в его руках, указала розовым пальчиком. Рослый мужчина богатырского сложения медленно идет по дорожке из розового камня, останавливается, заинтересованно всматривается в обнаженных до пояса артан и звероподобных славов, куявы явно интересуют меньше, как и вантийцы.
– Не местный, – определил Мрак. – Вроде даже не из Троецарствия.
Неместный шел в их сторону, Мрак остановился с Кузей на руках, спросил доброжелательно:
– Ты точно издалека… Чем-то помочь можем?
Мужчина окинул его быстрым цепким взглядом, глаза вспыхнули интересом.
– Издалека, – ответил он сильным мужественным голосом. – Я много странствовал, а когда пробился через дикие леса и вышел к реке, которая понравилась, я назвал по своему имени Альбулой. Потом привел туда поселенцев, и всего через десять лет там на страх соседям вырос город!.. А сам вот пустился странствовать, хочу повидать дальние страны и дивные народы!
– Города можно сжечь и разрушить, – согласился Мрак, – а вот реку даже не сдвинешь. Так что имя продержится долго.
Альбул сказал с уверенной мужской заносчивостью:
– Что значит долго? Вечно!
Мрак хмыкнул, мужчины оправдывают только свою заносчивость, она же правильная, не как у других, ответил несколько сдержанно:
– Иногда и реки меняют имена.
Кузя завозилась в руках Мрака, повернулась к Альбулу, ее детское личико стало серьезным, она проговорила замедленно и равнодушно, словно во сне:
– А если придет какой-нибудь Тибериан и назовет ее… Тибром?
Альбул дернулся.
– Тибром? Что за дикое имя? Никогда такого не будет! Только Альбула!
Мрак засмеялся, маленькая Кузя очень умело сбила спесь, попав в самом больное место, каждый сильный мужчина мечтает увековечить свое имя в веках.
Когда недовольный Альбул удалился, оттопыривая руки и поглядывая на всех грозно, он нежно шепнул в ее розовое ушко:
– Здорово ты его.
– Река Альбул станет Тибром, – ответила она серьезно, но тут же личико озарилось светом, счастливо вспикнула: – Как же я люблю тебя, Мрак!.. Тебя не тяжело меня держать? А то я так много сегодня ела!
– Напротив, – заверил он, – с тобой сам становлюсь легче!.. Еще чуть, и поднимусь к звездам.
– Ой, Мрак, – сказала она и тут же взмолилась испуганным шепотом: – только бы это не заканчивалось, только бы не кончилось…
Задыхаясь от нежности, он прижал ее хрупкое тельце к груди, она зажмурилась крепко-крепко, затихла, он даже подумал, что спит, но ощутил, как ее сердечко колотится часто-часто.
Ему почудилось, что Кузя, как наливное яблочко, наполнена солнечными лучами, уже не вбирает их, а сама излучает. Во всяком случае, так показалось Мраку, когда указала розовым пальчиком на крупного угрюмого воина в кожаном доспехе и брюках из кожи неведомого зверя, что уходят в высокие сапоги неместной выделки.
– Скоро будет сражаться со своим неузнанным отцом, – прошептала она печально, – тот его убьет, а потом чуть не убьет себя от горя…
– Такое бывает, – утешил Мрак. – Наплодят детей, а те скитаются по свету, творят подвиги, что значит грабят и убивают, чтобы их прославили в веках… Но ты откуда знаешь?
Она шепнула тихонько:
– Такое только с тобой, Мрак. Ты такой теплый…
Мрак, покачивая ее на руках и время от времени касаясь губами ее золотых волос на темечке, подошел к человеку, на которого указала Кузя.
– Как тебя зовут, герой?
Мужчина оглянулся, крепкий и налитой до кончиков ушей свирепой силой, ответил хмуро:
– Конлайх, я из дальних северных стран.
– Оставайся здесь, – предложил Мрак. – Земли богатые, народ вообще-то мирный… Будешь не последним человеком.
Конлайх покачал головой.
– Я обещал матери отыскать отца.
Он поклонился, выказывая вежество, и пошел к зданию дворца. Мрак с сочувствием поглядел в прямую спину с широкими плечами.
– Ну что ж… Видать, от судьбы не уйдешь…
Если очень-очень не постараться, добавил про себя. Но такое вслух не скажешь, будет слишком много вопросов, в которых увязнешь, как жук в живице.
Погибнет молодым, но все же лучше погубить свою молодость, чем ничего в ней не сделать.
Глава 3
Кузя вздрогнула в его руках, Мрак насторожился, всем телом ощутив ее страх.
Она прошептала:
– Вон тот… очень плохой!
Мрак придирчиво посмотрел на группу славов. Крупные сильные мужики, именно мужики, а не мужчины, как вот артане, что чисто выбритые, гордые, с прямыми спинами, а эти все лохматые, с неопрятными бородами, даже молодые, и стати никакой, хотя сила чувствуется в каждом.
– Какой из них?
– Вот тот, черный!
– Они все рыжие…
– Нет, один совсем черный!.. Вот положил одному ладонь на плечо, видишь?..
Мрак всмотрелся,
