Слуга государя - Александр Гаврилов
— Да, два, и да, было, вот только в одном случае старший брат сам отказался становиться наследником, как ты наверное помнишь, а во втором, он был… — чуть замялся Трубецкой, — Не в себе, скажем так, и в итоге был вообще изолирован от общества в монастыре. Так что по существу, у нас два года назад произошло воистину историческое событие. На престол взошёл младший брат, при наличии полностью здорового и вменяемого старшего брата. Наше высшее общества весьма неоднозначно восприняло это событие, особенно, в свете того, какие шаги первым делом начал предпринимать новый император…
— Ещё бы им понравилось, — проворчал брат, — Весь кабинет министров стразу же сменил. Этих старых пердунов, которые и могли уже только воздух портить. Да и прогрессивный налог ввёл, из-за чего наши зажравшиеся промышленники и предприниматели взвыли.
— Да сменил и сменил. Бог с ним. Все императоры приводят свою команду, когда на царство приходят. Расставляют их на нужные посты. Это абсолютно нормальное явление! — с жаром произнёс Трубецкой, — Вопрос-то не в этом. Не так важно, что он всех сменил, важно, на кого он их сменил… Где это видано, чтобы почти все самые старые и влиятельные рода были от власти отстранены! Приблизил всяких там Лепницких, Майоровых, Степановых, Климовых, Жуковских… Кто это вообще? Откуда он их выкопал?? За что, в конце концов, приблизил? А зато весь цвет нации, Морозовых, Воронцовых, Ушаковых, Репиных…
— Трубецких… — с непонятной интонацией подсказал брат.
— Да, и Трубецких! — с вызовом согласился тот, — Просто вычеркнул из политической жизни государства! Почему, из-за чего? Ладно, ты меняешь пожилой состав на молодую кровь, это понятно, вопросов нет, но зачем целые рода отстранять? Рода, многие представители которых верой и правдой служили России на протяжении многих столетий! Разве это справедливо? Брата своего зачем-то на Дальний Восток сослал губернатором. Вот чем он ему мешал?? С богатейшими людьми империи из-за этих налогов поссорился. Вот и результат! Люди недовольны. Очень влиятельные люди крайне недовольны. Короче, скажу прямо… — решился он наконец, — Есть мнение, что старый император совершил ошибку, отдав империю в руки Алексея, и эту ошибку нам придётся исправлять. Императором должен стать Георгий! И сейчас у тебя есть возможность возвыситься, поучаствовав в смене монарха.
— Вот только при этом придётся нарушить присягу, — мрачно заметил брат, — И кто же эти достойные люди? Кто во всём этом будет участвовать? Хватит ли у них сил? — тут я насторожился и стал слушать в два раза внимательнее, приготовившись запоминать всё, что сейчас будет сказано. Наконец-то до ключевых моментов дошли…
— Хватит! — решительно отрезал его друг, — Можешь даже не сомневаться, сил больше чем достаточно. Но, извини, фамилий я тебе никаких не назову, пока не буду точно знать, что ты с нами. Да и тогда ты узнаешь только самое необходимое. Слишком много поставлено на кон, чтобы рисковать. Каждый участник будет знать только то, что будет нужно ему для дела. Так что ты решил, ты с нами?
— Погоди ты… Не так быстро, — вздохнул брат, — У меня просто в голове ещё всё это не уложилось. В последний раз у нас был переворот уже больше ста лет назад. До недавнего времени я был в полной уверенности, что в наши дни, с развитием как техники, так и магических искусств, силовой вариант захвата власти практически невозможен. Имперская служба безопасности проникла во все сферы жизни, и ничто не проходит мимо неё, и тут такая новость… А если они уже всё знают и только ждут, пока вы выступите, чтобы сразу же повязать вас, об этом ты не думал?
— Поверь мне, всё предусмотрено, и ИСБ нам не помешают, — твёрдым тоном произнёс Трубецкой, и я сразу понял, что он действительно верит в то, что говорит. Неужто у них и там свои люди есть? — Решай уже. Ты с нами?
— Да не торопи ты меня… Для начала, я вообще не понимаю, я-то вам зачем? Я служу не в дворцовой страже, а всего лишь в гарнизоне города. Обычный капитан и всего лишь командир роты. Что я-то могу тут сделать? Да мои собственные подчинённые арестуют меня, если я вдруг попробую отдать им преступный приказ!
— Не арестуют, если будут думать, что приказ не преступный, — с отчётливо слышимой усмешкой в голосе произнёс Трубецкой, — Даю единственную подсказку. Они будут уверены, что наоборот явились на помощь императору. Всё. Больше ничего не скажу. Все остальные подробности только тогда, когда ты согласишься. Если ты согласишься, конечно. А нужен ты нам потому, что нам нужны свои люди в армии. Поверь, ты далеко не один такой там, которому было сделано подобное предложение. И естественно, предложение это делалось только тем людям, в которых мы были уверены, что они не сдадут нас, — торжественно закончил он, а я мысленно усмехнулся. Не в уверенности тут дело, а в том, что наверняка большинство из этих людей находятся в тяжелом положении и нуждается в помощи, как и мы. Кто-то — в финансовой. а кто-то в какой-то ещё. Ну, или просто на крючке у заговорщиков сидят.
— У меня есть время подумать? — устало спросил брат. Я же мысленно ему поаплодировал. Правильно, сейчас нужно тянуть время. Взять на подумать пару дней, а там уже…
— Нет! — категорично отрезал заговорщик, — Только полчаса. Отсюда мы уже должны выйти чётко понимая, с нами ты или нет. Сам должен понимать, что мы и без того очень рискуем, разговаривая с тобой об этом. Времени на размышления нет! Да и о чём тут думать-то, вообще? Для тебя тут одни плюсы! Сразу же получишь нужную тебе сумму авансом, а в случае успеха, тебе выплатят в пять раз больше. Получишь повышение, переведёшься в более престижную часть. Димку вон сразу наверх двинем в дворцовой иерархии, и вот уже род Чарторыйских взлетит на недостижимую для вас ранее высоту.
— Угу, вот только если дело провалится, то своим участием я подставлю всю свою семью, — мрачно заметил брат, — Ни Сашке, ни Димке тогда карьеры нигде не сделать, всю жизнь на низших должностях придётся отработать, отца снимут с должности управляющего заводом, а сёстрам мы не сможем найти подходящую партию. Никто из высшего общества не захочет взять их в семью. Меня повесят за нарушение присяги, а их всех сошлют куда-нибудь в Сибирь. Слишком мало ты дал мне данных
