Темные времена - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Юлия, — позвал Воронцов, вслух, — тут к тебе гости.
Все обернулись на его голос и уставились за зыбкую белую сущность, плывущую к ним из зарослей кустарника.
— И это моя внучка? — со скепсисом произнес Николай Олегович. — Боярин, сдается мне, вы хотите нас…
Договорить он не успел, поскольку Воронцов поднял левую руку, в кулаке которой сжимал простейший оберег, изготовленный Ладой. Он все же решил не светить кольцо, и вовремя вспомнил об этой штуке, которая блокировала часть данных о нем. И стоило кому-то сосредоточить на нем внимание, как тот начинал слабо светиться, и сейчас это было очень кстати. Константин навел оберег на тень, та мгновенно стала меняться. Пара секунд, и вот перед ним высокая девушка. Правда, как и прислужник, сейчас она была не совсем материальна, просто слегка светящаяся полупрозрачная фигура в дорожной одежде, никакого фривольного наряда, который она создала специально для него.
— Отец, — радостно выкрикнула девушка, и в два шага сократила разделяющую их дистанцию.
Вот только Михаил Николаевич не спешил обнимать астральную сущность дочери и с испуга отпрянул. Но вместо этого подключился дед.
— Здравствуй, внучка, — вполне бодро заявил он. — Мы уж не надеялись. Спасибо боярину, вернул нам тебя.
— Здравствуй, дедушка, — вполне искренне обрадовалась Юлия. — И вам долгих дней Роман Николаевич. — Потом она посмотрела на Воронцова. — Костя, вы пришли к соглашению? Тут очень неуютно и опасно.
— Это надо не у меня спрашивать, милая, — улыбнулся Воронцов, поддерживая игру боярышни. — Твоя родня как раз ради этого сюда поднялась. Советую вам выяснять все, и побыстрее, у меня нехорошие предчувствия.
Продолжая держать оберег в вытянутой левой руке, Константин чувствовал, как растет давление окружающего плана, а темных сущностей стало гораздо больше.
Михаил Николаевич наконец-то поверил, что это полупрозрачная сущность его дочь и, смело шагнув, вперед попытался ее обнять, но руки прошли насквозь через ее силуэт.
— Прости меня, доченька, за мое неподобающее поведение, просто ты так неожиданно рванула вперед… Я тебя очень люблю, и мама ждет, когда ты сможешь вернуться. И сейчас между тобой и мной стоит только один человек… Ты вправду так его любишь?
— Да, отец, и это мое условие. Я выйду за него замуж, войду в род Воронцовых. И это не его условия, а мои. Я предпочту остаться без тела, но с ним, чем жить без него, да еще с нелюбимым человеком.
Воронцов бросил взгляд на главу рода, тот задумчиво наблюдал за беседой сына и внучки. Роман больше вертел головой, поглядывая по сторонам, главный безопасник Рысевых нервничал, пока защита еще держалась, но скоро ей придет конец, и третий план обрушится на них.
— Юлия, одумайся, — строго заявил подключившийся дед, — у тебя есть нареченный, мы связаны клятвой с Орловыми. Неужели ты готова забыть о твоем долге перед родом?
— Эта клятва не играет для меня никакой роли, ее давал ты, когда я еще под стол пешком ходила, и меня от этого замужества спасало то, что юный Орлов младше меня, и еще не достиг возраста мужа, но теперь у тебя вроде как все сладилось. Но меня это больше не интересует, я связана судьбой с отмеченным Сварогом, впереди война с тьмой, и ему вести войска людей, и если он проиграет, то конец придет роду людскому. И не важно, буду я с ним, или с Орловым, это станет концом. И да, дед, я выйду замуж за этого человека.
— Война? — он вперил взгляд в Константина.
— Война, — продолжая вертеть головой, подтвердил Воронцов. — А еще нам пора уходить, я чувствую, приближается что-то очень плохое.
Именно в этот момент прямо сквозь заросли, окружающие берег, на них вылетели десятки темных фигур, и видел их только старый ведун, стоило его сыновьям выпустить руку его или Константина они стали почти слепы. Дистанция была смешной, всего в десяток шагов. Старый ведун не подкачал и ударил огнем по площади, не зря он с собой посох прихватил. Константин тоже в долгу не остался, он повесил над головой свежеприобретенный «удар рода», шар света размером с голову выплюнул сразу с десяток белых сияющих сгустков энергии и в первую же секунду уменьшился вдвое. Все темные тени полегли почти сразу, трое сгорело в бурлящем пламени, остальных распылили сгустки света.
Вот только этим все не кончилось. Шар над головой резко погас, его время вышло, жаль, что он действует так мало времени, но атаку тварей он сбил. Но они оказались гораздо многочисленней и хитрее, три штуки выросли прямо из-под земли посреди людей. Оба сына разглядели эти темные бесформенные вытянутые дымки, только когда те оказались у них перед носом, но было уже поздно.
Михаила спас Беляш. Прыгнув на сгусток тьмы, и сияя, как маяк, поглотил его. Вторую сущность он захлестнул арканом и не дал приблизиться к Роману. Спалил ее старый боярин. Ну а третью уничтожил ударом света Воронцов. Первый раз он использовал это дистанционное заклинание, и вышло неплохо. Сгусток света угодил в центр силуэта и буквально растворил ее.
— Уходим, — выкрикнул старый ведун, — сейчас защита рухнет. А там их видимо-невидимо.
— Вниз, — скомандовал Воронцов. — Михаил, цепляйся за меня!
Но боярич продолжал таращиться на дочь, не желая ее отпускать.
— Да быстрее же, — выкрикнул Константин, хватая его за руку и утягивая на второй план.
Следом глава рода утянул за собой слепо таращащегося в Астру Романа. И никто не заметил, как растаяла в воздухе Юлия. Воронцов прислушался к перстню, все в порядке — боярышня была с ним.
Три минуты, и под ногами каменная плита места силы второго плана, за идолами уже такое привычное Беловодье.
— Надо вернуться, — неожиданно выкрикнул Михаил, — Юлия осталась там…
— Да, она там, — нагнетая, признал Воронцов, — но не беспокойтесь, она умеет выживать в этом месте.
— Она там! — зло ощерился боярич. — Плевать, что она умеет там выживать. Он повернулся к внимательно наблюдающему за ним старому ведуну. — Отец, забудь про договоренность с Орловыми, я вижу, насколько сильно моя дочь хочет замуж за Константина, с какой любовью он на нее смотрит, они будут упорствовать до конца. Но мы сейчас подвергаем ее опасности. Я не видел, что там произошло, но почувствовал, как меня окружает что-то могучее, то, с чем я не смог бы справиться, даже если бы прожил еще сто лет. А моя девочка осталась там, наедине с этим. Все, отец, мы закончили эту игру, — он повернулся к Воронцову. — Константин Андреевич, перед лицом богов я даю клятву, что
