Наследник. Обретение дара - Иван Дмитриев

На кухне, я, достав упаковку яйца, бекон и литровую бутылку молока, принялся делать себе омлет. Нарезав охлаждённый бекон, небольшими кусками, отложил его в сторону. Расколов пять яиц в глубокую тарелку и подхватив вилку, уселся на стул и принялся за дело.

Сбивать яйца нужно только вилкой, никаких вам венчиков или миксеров. Иначе неизбежно появятся пузырьки и даже пена. Это значит, что мы впустим воздух в яичную смесь, а он нам не нужен — омлет начнёт подниматься на сковороде во время приготовления, и в итоге его текстура будет неоднородной. Поэтому важно хорошо перемешать желтки с белками, солью и перцем до полной однородности. Добавив молоко и размешав это до однородной массы, я отложил тарелку на несколько минут. А сам подошёл к красному газовому баллону. Который был накрыт какой-то тряпкой с узорами, для красоты. Крутанув вентиль и услышав характерное шипение, я зажёг плиту, нажатиемкнопки и поставив сковородку, налил в неёмасла. Обжарив немного бекон и выложив его на отдельную тарелку. Я вылил яично-молочную смесь и подхватив лопатку, начал помешивать — по кругу. Можно, конечно, и рисуя лопаткой восьмёрки, но это не принципиально. Это нужно для того, чтобы приготовление яиц происходило равномерно. Если просто оставить омлет на огне, он получится пережаренным снизу, а сверху останется жидким. Когда края омлета схватились, уменьшаем огонь и оставляем его ещё на четыре минуты без крышки. А пока он настаивается, берём зелёный лук и помидору и нарезаем.

Выложив приготовленный омлет и добавив к нему зелёный лук и бекон, я, довольный получившимся завтраком, сел за стол.

— Завтрак, вреден для тренировок, — заметил Оболенский, оперевшись о косяк дочери.

— Фу и не феште тогда, — пробурчал я с набитым ртом, не отрываясь от тарелки.

Тяжело вздохнув, мужчина уселся напротив меня, с брезгливостью отодвигая грязную посуду.

— Говорить с полным ртом, это не культурно. Аристократ не имеет права нарушать правила.

Проглотив порцию завтрака, я посмотрел на мужчину.

— Врываться без приглашения, тоже некультурно, но вас это не беспокоит. Так что будем считать, что мы квиты.

— Сергей, тебе нужно учиться манерам. Чтобы ты не думал себе, я не могу позволить, чтобы ты опозорил мою фамилию.

— Вашу фамилию? — вкрадчиво произнёс я, отложив вилку.

— Для всех ты мой родственник. И будешь представлять мою фамилию, — пожал он плечами. — Нет, если ты хочешь, то мы можем объявить, что наследник Барклай-де-Толли жив. Уже в обед соберём пресс-конференцию и объявишь. Хочешь?

— Нет, не хочу, — помотал я головой.

— Вот и поговорили, — фыркнул мужчина. — Я жду тебя на улице. И да, одень это всё, — достав из кармана небольшую шкатулку, он лёгким движением отправил её ко мне. А сам поднявшись вышел с кухни.

Открыв шкатулку, я высыпал на стол огранённый браслет, пару колец и один перстень и к своему удивлению зажим для галстука и пару запонок. Всё это было таким же чёрным, как и кольцо, надетое на моей руке.

Вернув в шкатулку запонки и зажим, я нацепил на левую же руку браслет, на безымянный палец этой белой руки одел ещё одно кольцо. На правой же руке на безымянном пальце разместился перстень с едва уловимой снежинкой, которую было видно, лишь под определённым углом и ещё одно кольцо заняло место на большом пальце.

Пошевелив пальцами и убедившись, что всё подходит и не создаёт дискомфорта, я принялся за остывший завтрак. Завтрак нужен и мне фиолетово, что там думает Оболенский. Пока недоем, фиг я, куда уйду из-за стола.

— Ты не торопился, — озвучил очевидное, глава рода, когда я вышел на улицу.

— Это мой первый нормальный завтрак, в вашем мире. Хочу хоть раз нормально начать день, — пожал я плечами.

Мужчина, не отрываясь от созерцания воды, сложив руки за спину, вздохнул.

— Тогда запомни, что этим завтраком ты откусываешь время от своей учёбы, которое я могу потратить на тебя утром.

— Так, может, и не стоит тратить на это время? Будем честны, что учитель из вас посредственный, — хмыкнул я на его тираду.

— Я посредственный?! — закипел он, обернувшись ко мне.

— Ну не я же, — фыркнул я, разводя руками. — Товы с бумажкой носитесь, то ставите мишени и требуете в них пулькать, а как это делать…что нужно делать…Вам собственно наплевать.

— Ученик должен понимать, как работает Конэ! Ты достаточно взрослый, чтобы с тобой не возиться как с ребёнком! — чуть не брызгая слюной, со злостью процедил мужчина, нависнув надо мной.

— Тогда включите голову и вспомните, что я ребёнок в вашем дебильном мире! И эту кону, ни фига не понимаю. Ноль, зеро вашу мать! — цедил я ему в ответ, смотря в глаз и показывая из пальцев ноль. — Мне нужен учитель, который даст элементарные вещи, а не это вот всё! Чувствуете разницу?

Мужчина отступил на несколько шагов и растерянно смотрел на меня. Я же воспользовался заминкой и оглянулся по сторонам.

Небольшая парковка из серого гравия, окружённая высокими туями, подстриженными спиралью. От дома уходила гравийная дорога, похоже, в сторону дома, а с другой стороны, была площадка, вымощенная кирпичом, там расположился круглый деревянный столик и три стула. Низкая ограда открывала потрясающий вид на бескрайнее море.

Вздохнув морской воздух и насладившись криками чаек. Я посмотрел на замолчавшего мужчину.

— Вы ещё тут?

— Я понял твою претензию. Пойдём, у меня есть время дать тебе базовые знания, — кивнул он своим мыслям.

Дойдя до стола и осмотрев ближайший стул, князь поставил его на стол. Отойдя на пару метров и закатав рукава, он поднял руку.

— Энергия Конэ, это продолжение тебя. Каждое движение, должно быть, словно хлыстом, резким, рубящим. Ненужно рассусоливать это тебе не девка, которую нужно лаской задабривать.

— А рисунок движения должен быть определённым или как попало? задумчиво произнёс я, наблюдая за его взмахами руки.

— Это сугубо личное решение, кто-то выкидывает лишь пальцы, кто-то поворачивает запястье, — через миг паузы, ответил Оболенский.

— То есть заранее определить, что в меня полетит, я не смогу? — подняв глаза к небу, вздохнул.

— Только если ты знаешь, что твой противник, адепт земли или воды, а может, огня или льда. Но лёд, слишком редкий, что было нём переживать.

— А если…ну вот две стихии использует человек? — опустив, глаза, я впился, взглядом к князя.

— То это значит, что он просто или посредственный носитель Конэ или самородок. Но зачастую это обычно довольно слабый и универсальный, скажем так маг. Распыляя свои знания, ты