Сыны Императора - Джон Френч
Верхушки двух шпилей потрескивали от энергии, поглощая мощь эфира, что окружал почти пустынную луну. Дополнительные монолиты из рунного камня по периметру мерцали рассеиваемой мистической мощью, сдерживая массу эмпирей и хищных обитателей, которые в них обитали.
Кальта-Ар по привычке поднял глаза, думая увидеть отблеск далекой звезды. Та самая багряная бесформенность, что обволакивала все с момента их прибытия, неспешно гонимая странными течениями, но в остальном совершенно безликая.
В стратегических точках стройки располагалось тридцать бронированных фигур, расслабленно сжимавших свои болтеры и более тяжелое оружие, хотя легионеры Несущих Слово двигались с той же бдительностью, что и на поле битвы.
— Восхитительно, до чего легко подчинить обычных людей, — отметил темный апостол. — Никаких плетей и палок, и все равно они гнут для нас спины. Простой угрозы достаточно, чтобы они исполняли любую нашу волю.
— И даже не нужно цепей и заборов, апостол, — сказал Аркула. Его взгляд переместился за кольцо стен на пустынные земли, настолько же однообразные, что и небо, за исключением глубоких ущелий карьеров. Насыпь от места добычи до Бенефикты Диабола окружали линии покрытых рунами барьерных камней, защищавших непересыхающие потоки обнаженных фигур, что тянули каменные блоки и волочили пустые салазки к карьеру. Грубо возведенную дорогу патрулировало еще одно отделение в десять человек из числа легионеров Кальта-Ара.
— Дай им чуток еды и воды, и они будут с радостью выносить худшие унижения тела и гордости, — сказал Кальта-Ар. — Они рождены для рабства. Как было предопределено богами на Колхиде, так будет и на Сикариусе по воле Лоргара Аврелиана.
Упоминание нового мира-столицы примарха заставило обоих воинов перевести взгляд на искусственный курган за дальней стороной растущего храма-поселения. На севере, как за неимением иных способов ориентирования обозначил его Кальта-Ар. Насыпанный вручную холм был окружен собственным периметром охранных рун, и отделен почти километром голой земли, открытой эмпиреям. На вершине, высотой с пики охранных игл собора-городка, вырисовывался огромный черно-золотой портал.
— Когда прибудет Уризен? — спросил Аркула. — Апостол, — торопливо добавил он.
— Когда работа будет завершена.
По ближайшей каменной лестнице к ним спешно поднимался закованный в темно-красную броню гигант, сжимая в одной руке болтер. Пара дождалась его на вершине ступеней, где он и остановился, приветственно стукнув кулаком по груди.
— Темный апостол, брат Ригана пропал, — доложил Исайкаш.
Внимание Кальта-Ара резко переключилось на недостроенные опочивальни в северо-восточном квадрате, где должен был находиться означенный воин.
— Пропал? — переспросил Аркула. — Выражайся конкретнее, брат-сержант.
— Не могу, брат-корифей, — ответил воин. — Он не отозвался на ежечасной перекличке, и я отправился узнать, в чем дело. Его нет на своем посту, и я нигде не могу его найти. Он не отвечает на вызовы.
— И ни единой подсказки, что сталось с Геста-Пеком, Гесуатом и Такла-Гадом? — задал вопрос Кальта-Ар. — За последние двенадцать часов мы потеряли целых четырех легионеров. Это неприемлемо!
— Что мы можем сделать, брат-апостол? — спросил Исайкаш.
Кальта-Ар достал с пояса щербатый жертвенный кинжал, его острое лезвие замерцало без какого — либо звездного или солнечного света, которое оно могло б отражать. Он сошел по ступеням и указал кинжалом на центр комплекса, на изначальный ритуальный зал, где в ямах у стен гнили сваленные кости. Границы оккультных кругов внутри открытого зала озарялись пляской вирдовского пламени.
— Это знак демона. Должно быть, обереги сбоят. Приведите мне еще пятьдесят рабов.
Позволив трупу упасть, так что капли артериальной крови окропили ритуальный круг, в котором он стоял, Кальта-Ар посмотрел на колдовской огонь на охранных вершинах. Он не увидел никаких отличий от слабого зеленого пламени и переливающейся авроры, которые соединялись по всей территории. Беглый осмотр кровостоков, высеченных в полу широкого зала, также не выявил помех — его окружала поблескивающая красная метагеометрия. Он даже оглядел руны, вырезанные на самом клинке, однако на окровавленном ноже не было ни единой царапины. Руны мерцали варповской силой, от бритвенной кромки тянулись завитки темной энергии.
Он махнул Аркуле привести следующую жертву. Несущий Слово схватил одного раба за запястье, едва не выдернув ему руку из сустава. В ответ послышалось только болезненное бормотание. Кальта-Ар приподнял подбородок ничтожества между указательным и большим пальцами и покрутил его лицо из стороны в сторону в поиске малейшего признака жизненных сил. В нем читался страх, но небольшой. Раб выглядел уже мертвым, несмотря на все рвение, которое он пытался показывать.
— Возможно, мы сделали их слишком покорными, — отметил он, перерезая рабу глотку. Кровь фонтаном брызнула на его доспехи, когда он отбросил от себя обмякший труп. — Боги питаются болью и страхом, амбициями и отчаянием.
— Они существуют без надежды, апостол, — согласился Исайкаш. — Если незачем жить, возможно, их души слишком слабы, чтобы удовлетворить богов.
Кальта-Ар задумался над этими словами, указывая подвести нового раба.
— Разве великий Уризен и Кор Фаэрон не свергли алтари Завета в наказание за беззубые ритуалы? — спросил Аркула.
В вокс ворвался крик, заглушив всякий ответ.
Крик, затянутый и агонизирующий, звук, которого Кальта-Ар не ожидал услышать от легионера. Он продлился полных пять секунд, прежде чем резко оборваться.
Опознавательный сигнал передачи принадлежал брату Каи-Алаку.
— Аакас, Хора, Апалл-Аф, — темный апостол назвал имена ближайших легионеров. — Расследовать! Всем братьям — будьте настороже, и следите за рабами.
Потребовалось полминуты, чтобы трое легионеров достигли последней позиции Каи-Алака. Целых тридцать секунд Кальта-Ар встревожено мерил шагами зал.
— Каи-Алак мертв, — сообщил по воксу Хора.
— Мертв, не пропал? — уточнил Аркула.
— Определенно мертв, — сказал Аакас. — Вам лучше взглянуть самому, апостол.
Первой деталью сцены, что привлекла внимание Кальта-Ара, стала не кровь или куски тела, и не сорванные части брони, раскиданные по голому каменному полу. Их было семеро,
